Мидраш, желая как бы сгладить вину двух патриархов еврейских, говорит, что кровавая расправа Симеона и Левия была сигналом для вооружения и самого Иакова против окрестных племен (Beresch. r. Раr. 80, s. 395), причем ссылается на XLVIII:22. Но библейский текст не только ничего не говорит об участии Иакова в преступлении двух его сыновей, но прямо свидетельствует, что Иаков был крайне огорчен поступком Симеона и Левия (30) и излил всю горечь осуждения и проклятия этому поступку на смертном одре (XLIX:5–7).

26. и самого Еммора и Сихема, сына его, убили мечом; и взяли Дину из дома Сихемова и вышли.

Погибли и виновники несчастья своего народа — Еммор и Сихем, причем возвращена была из дома Сихемова Дина, находившаяся у него или со дня захвата ее Сихемом (ст. 2), или непосредственно после обрезания (братья-мстители нарочито могли оставить Дину в доме Сихема, чтобы вернее усыпить его бдительность).

27. Сыновья Иакова пришли к убитым и разграбили город за то, что обесчестили (Дину) сестру их. 28. Они взяли мелкий и крупный скот их, и ослов их, и что ни было в городе, и что ни было в поле; 29. и все богатство их, и всех детей их, и жен их взяли в плен, и разграбили всё, что было в (городе, и всё, что было в) домах.

За кровавой местью сихемлянам последовало со стороны Симеона и Левия разграбление города, в чем приняли участие и другие сыновья Иакова по тому же мотиву мести целому городу за преступление его князя. В книге Иудифь (IX:2–3 [894]) избиение сихемлян и разграбление их города представляется делом суда Божья над первыми за насилие Дине. Но если сыновья Иакова и послужили орудиями суда Божия над сихемлянами, то это кровавое дело нисколько не обеляется никакими усилиями национально-еврейского самолюбия, так как, независимо от кровавого его характера, в нем заключались еще:

1) вероломное нарушение союза с сихемлянами;

2) кощунственное пользование обрезанием для целей мщения и

3) своеволие в отношении к отцу, повергавшее все его семейство в опасность со стороны соседей.

30. Огорчение Иакова.

30. И сказал Иаков Симеону и Левию: вы возмутили меня, сделав меня ненавистным для (всех) жителей сей земли, для Хананеев и Ферезеев. У меня людей мало; соберутся против меня, поразят меня, и истреблен буду я и дом мой.

На эту сторону дела пока и обращает их внимание Иаков, высказывая порицание их поступку, полную же оценку его с нравственной стороны он дал на смертном одре (XLIX:5–6).

31. Они же сказали: а разве можно поступать с сестрою нашею, как с блудницею!

Ответ Симеона и Левия показывает отсутствие в них раскаяния, что, кроме характера эпохи, освящавшей кровную месть, говорит и о личной бессердечности их.

Глава 35.