Поэтому всякая христианская община, чтобы жить полной жизнью Христовой, должна выделить из себя хотя малую, но сильную духом самоотверженную, бескорыстную дружину, члены которой под видом обыкновенной человеческой помощи и сочувствия вносили бы благодатное озарение в сердца тех несчастных братий, которые омрачены бесовской тьмой.

Такая дружина должна действовать с благословения предстоятеля Церкви и быть своею для всех, т.е. у всех заслужить доверие".

Симон как бы отбирает "крайних" в обособляемых нами группах — наиболее от Церкви отошедших, отчуждившихся и наиболее ей близких, духовно квалифицированных, способных стать ближайшими сотрудниками пастыря. Между ними остается в нормальных условиях основной состав прихода. Об этой массе в другой проповеди так говорил приснопамятный архиеп. Симон.

"Русские люди в большинстве не сами идут в Церковь, а влечет их обычай или пример других, не для молитвенного призвания имени Божия идут они в Церковь, а просто послушать пение, не пропустить праздник. И они не просят об исцелении, даже не помышляют, что им нужно исцеление — напротив, им кажется, что они делают кому-то услугу, приближаясь к Церкви. А есть и подобные фарисеям, говорившим о Господе, что Он изгоняет бесов силой князя бесовского: это те, которые изыскивают случаи поглумиться над Св. Церковью и над служителями ее.

Итак, если предложить русским людям вопрос: "верите ли, что в Православной Церкви источник спасения нашего Отечества?" — то единодушного подтверждения такой веры не последует, многие останутся немы к этому вопросу, иные же поглумятся над ним. А между тем изречение Господа — "по вере вашей да будет вам" — остается в силе и в том смысле, что где нет веры, там не осуществляется то, что могло бы осуществиться.

Поэтому нам нужен новый равноапостольный Владимир, который бы от лица всей России исповедал веру в Святую Апостольскую Церковь Православную, и раздался бы над нашим Отечеством глас Господа: "по вере вашей да будет вам".

Как бы ни слагался приход, при всех условиях, индивидуализован должен быть подход к пастве. В наше страшное время диктуется не отчужденное от личных взаимоотношений выполнение пастырских обязанностей, в соответствии с общими взглядами пастыря на свое призвание, а индивидуализованное раздаяние благодати, каждому в индивидуальное спасение.

Все, что мы выше говорили о миссионерстве, приложено тут — с этой специфической окраской. Только тогда это будет истинным миссионерством, а не использованием своего пастырского положения для деятельности светской, пусть и самыми лучшими заданиями одухотворенной. Конечно, и расточаемая таким пастырем благодать будет действовать во спасение тем, кто оказались бы способны личным своим опытом самостоятельно доходить, или собственными силами сохраняться на стезях церковного "освящения". Но всей полноты возможностей, которая заключена в его пастырстве, такой священник далеко не использует, во благо себе и другим. В известной мере тогда центр тяжести уже перелагается на паству, на ее усердие. Об этом так поучал паству архиеп. Симон.

"Не оправдывайте, братие, своего нерадения о духовном совершенствовании, говоря, что нет священника по душе. Как священник подойдет к тебе, когда ты отворачиваешься от него? — Если же ты приступишь к священнику со страхом Божиим и готовностью повиноваться его наставлению, то он, хотя бы и не был готов дать тебе полезный совет, совестью побуждаемый, потрудится для тебя, поищет нужного для тебя руководства, помолится Богу, и Сам Господь вразумит его, как руководить тобой. Только ты сам без колебаний и самомнения ожидай благодатной помощи через того духовника, к которому приступил, и увидишь, что этот именно духовник — самый лучший для тебя руководитель".

Чтобы в самой общей форме охватить деятельность пастыря под углом зрения доброй ее направленности, заведомо им блюдимой полезно вспомнить соображения, которые на последнем пастырском совещании излагал еп. Виталий, применяя к деятельности пастыря троичную характеристику мироспасительного подвига Господа нашего Иисуса Христа: пророчество, священство, царство! Пастырь не в том, конечно, смысле должен свое пророческое назначение понимать, что будущее способен он вещать, а в том, что его прямая и первая обязанность есть исповедовать Истину. Какую? Ту, которая составляет содержание Церкви. Пастырь должен олицетворять Истину в ее незыблемости, неповрежденности, неизменности. Стоя на этом камне Веры, пастырь осуществляет действия, обнимаемые понятием священства, сам воспринимая церковную благодать, он раздает ее — в том любовно индивидуализованном целительстве, которое несет с собою верным "освящение". И тогда, само собою, возникает его "царственное", в своей духовной благостности, господство над паствой, которое одновременно в какой-то, иногда самой резкой и открытой, форме, является несением и венца мученичества…

***

В каких формах осуществляется раздаяние благодати священником? В самых разнообразных, не поддающихся точному обозначению. Сам облик пастыря, все его поведение должно способствовать доброму выполнению этого его призвания. Одна, чисто внешняя, казалось бы, особенность священнического сана, может быть тут особо отмечена, как яркий образец форм, под которыми протекает пастырское раздаяние благодати. Благословение! Ведь оно совершенно явственно означает что? Пастырь, начертанием над верным крестного знамения, призывает на него Божию благодать, которую тот смиренно и благоговейно принимает. Все ли и всегда ли воспринимают пастырское благословение именно так? Не возникает ли иногда ложная со стороны священника стыдливость? Не возникает ли ложная забота о своем достоинстве со стороны получающего приветствие…

Все внешнее в Церкви свидетельствует о внутреннем — и одной из забот пастыря является повышение, в этом смысле, культуры паствы. Широкое поприще открывается перед ним! Основная забота пастыря, это — пробудить у паствы сознание церковности как обогащения, неустанного и беспредельного, церковной благодатью — в подвиге служения Христу и приближения к Нему. Разбудить это сознание и вызвать готовность оторвать часть времени от мирской суеты для Бога; извлечь из глубины души закосневшее, чуть не парализованное устремление к святыне, — вот чего надо достичь. Трудно ждать успеха, если это все делается в "вещательной" форме. Успех обещает только индивидуально-дифференцированное приближение к каждому. Для этого развивать должен в себе пастырь духовную зрячесть. Она достигается духовным опытом, просветленным любовью во Христе. В обыденном общении — увидеть духовно человека и любовно остановить на нем пастырский зрячий взор, этим иногда сразу закрепляется связь благодатная. И еще нужно — долготерпение. О нем так говорит архиеп. Симон: