Молитвы, ходатайства и благодарения можно с несомненностью обращать и к святым; два рода их, а именно ходатайства и благодарения по отношению не только к святым, но и к людям обыкновенным; молитву же — только к святым, например, если Павла или Петра ищут и находят, чтобы они нам помогли и нас достойными сделали участниками быть им сообщенного полномочия оставлять грехи; а в том случае, если мы обидели бы и не святого, то едва лишь мы заметим свою провинность перед ним, дозволяется нам и такого человека молить, чтобы он простил нам обиду.

А если упомянутые роды молитвы находят себе приложение по отношению к святым, то не тем более ли мы должны воздавать благодарность Христу, Который по смотрению Отца оказал нам столь великие благодеяния? Но и с ходатайственными молитвами должны мы к Нему обращаться, подобно Стефану, говорившему: Господи, не внеми им греха сего (Деян. 7:60) — и, подражая отцу лунатика, говорить: Господи, помилуй сына моего (Мф. 17:14; ср. Лк. 19:38), или меня самого, или же того и этого.

Толкование на молитву «Отче наш» (из трактата «О молитве»)

Перевод: Н. Корсунского

[18] Доселе мы рассуждали [вообще] о молитве и, в меру благодати, с отношением к нашему пониманию дарованной нам от Бога во Святом Духе через Помазанника Его, исследовали этот предмет достаточно. Действительно ли это так, вы обсудите по прочтении этого моего творения. Теперь обратимся к другому труду: взвесим содержательность предложенной нам «молитвы Господней».

И прежде всего здесь нужно сделать некоторые замечания относительно веры большинства, будто Матфей и Лука передают один и тот же текст молитвы, которого–де и должно, молясь, придерживаться. У Матфея место [с молитвой Господа] читается так: Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от зла (Мф. 6:9—13). У Луки же [молитва Господня] читается так: Отче! да святится имя Твое; да приидет царствие Твое; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, потому что и мы прощаем всем должникам нашим; и не введи нас в искушение (Лк. 11:2—4). Полагающим, что обоими евангелистами передан один и тот же текст молитвы, можно возразить, во–первых, что, хотя места у евангелистов с «Господнею молитвою» и содержат между собою много общего, все же по другим пунктам они очевидно между собою различны, что при разборе их мы и докажем. И во–вторых, невозможно, чтобы та же самая молитва была произнесена как на горе куда Господь взошел, увидев толпы народа, где сел, где приступили к Нему ученики Его и Он отверзши уста Свои, учил (Мф. 5:1—2), потому что молитва та передается у Матфея в связи с возвещением блаженств и вслед за тем излагаемых заповедей, — так и после своей молитвы в одном месте, по окончании которой Он сообщил ту молитву одному из Своих учеников, желавшему научения молитве, как и Иоанн научил своих учеников (Лк. 11:1). Возможное ли дело, чтобы одни и те же слова были высказаны без предшествующего вопроса в ходе речи и по просьбе одного из учеников? Быть может, кто–нибудь на это возразит, что обе молитвы суть одна и та же молитва с тем только различием, что один раз она изложена была в речи, а другой раз — перед одним из учеников по его просьбе, вызванной тем, вероятно, что его тогда не было, когда Господь сообщил молитву, переданную Матфеем; или, быть может, от продолжительности времени он забыл ее. А лучше принять, что обе те молитвы одна от другой отличны и только в некоторых частях имеют между собою нечто общее.

А когда мы и к Марку обратились, доискиваясь, не передано ли им какой–либо молитвы, прежде нами не досмотренной, то мы яе нашли у него никакого и следа такой молитвы.

[19] Ранее (гл. 8) сказано было, что молящийся прежде всего должен быть в известном настроении и состоянии духа и уже только потом молиться; вникнем поэтому в слова, сказанные об этом нашим Спасителем перед молитвой, приведенной у Матфея, и читаемые так: Когда вы молитесь, не должны походить на лицемеров, потому что они любят для молитвы останавливаться в синагогах и на углах улиц, чтобы видели их люди. Истинно говорю вам, что они через это уже получают награду свою. А ты для молитвы войди в комнату твою, за собой замкни двери и помолись Отцу твоему втайне; и твой Отец, видящий тайное, воздаст тебе явно. А молясь, не многословьте подобно язычникам; они полагают, что ради многословия будут услышаны (ср. 3 Цар. 18:26 и др.). Не делайте как они, ибо знает Отец ваш, еще прежде чем вы просите Его, в чем вы нуждаетесь. Молиться же должны вы таким образом (Мф. 6,5–9).

Известно, что наш Спаситель часто восставал против честолюбия как против страсти гибельной (Мф. 23:5—12; Лк. 14:7—11); от нее же отклоняет Он и здесь, не советуя в молитве перенимать образ действий у лицемеров. Эти своим благочестием и своею щедростью кичатся перед людьми. Мы же, помня изречение: Как можете вы веровать, когда гонитесь за почестями от людей, а славы исходящей лишь от Бога не домогаетесь (Ин. 5:44), всеми человеческими почестями должны пренебрегать, хотя бы те почести были воздаваемы нам и за добродетель; а должны мы стремиться к истинной и в собственном смысле славе, от Того лишь получаемой, Который один украшает славою достойного славы и к тому же превыше заслуг украшаемого. И добродетель, и похвальное дело, следовательно, пятнаются, если мы отдаемся им из–за почестей от людей и для показа себя им; оттого и не получаем мы за то никакой награды от Бога. Не ложно и всякое слово Иисуса; а если употреблено Им какое–либо сильное выражение в связи с обычной Его клятвою», то становится оно еще истиннее. Но о тех, кто оказывает ближнему благодеяние из–за почестей от людей или кто молится по синагогам и на углах улиц, чтобы людям то было видимо, Он говорит следующее: Истинно говорю вам: они через это уже получают награду свою (Мф. 6:5). Подобно тому как богач у Луки (16:25; расточитель богатств), доброе свое уже во временной этой жизни получивший, именно потому, что то доброе он уже получил, не мог его получить по истечении настоящей жизни; подобно этому и за благотворительность или за молитвы награду уже получивший, как сеявший в плоть, а не в дух, пожнет тление, а не жизнь вечную (Гал. 6:8). В плоть же сеет тот, кто в видах получения от людей почестей раздает милостыню в синагогах и на улицах и тем заставляет их трубить о себе; или кто для молитвы любит останавливаться в синагогах и на углах улиц, чтобы видели его люди и распустили молву о нем как о человеке благочестивом и святом.

Но и каждый, кто идет широкою дорогою, ведущею к гибели (Мф. 7:13), дорогою отнюдь не прямою, а изгибистою и овражистою, — потому что прямая линия тут часто прерывается, — ставит себя не на благополучном пути, и оказывется он молящимся на углах улиц, потому что он при своей погоне за удовольствиями не на одной улице является, а на многих; и такие люди, показывающие свое благочестие на улицах, здесь прославляемы бывают и причисляются к счастливцам другими, которые как человеки умирают (Пс. 81:7), вознерадевши о божественном своем достоинстве (Пс. 81:6). Но много есть людей, которые при молитве более удовольствия любят, чем Бога (2 Тим. 3:4), на пиршествах и попойках, будучи в пьяном виде, молитвою злоупотребляют и, таким образом, поистине на уличных углах стоят и молятся, потому что каждый, кто проводит свою жизнь среди удовольствий и любит широкий путь, уклоняется уже с узкого и скорбного пути Христова, не имеющего ни малейших рытвин и излучин.

[20] Если есть различие между Церковью и синагогой (а оно есть), потому что истинная Церковь не имеет на себе никакого пятна, ни нестройности нет в ней или чего–нибудь подобного, но она свята и безупречна (Еф. 5:27); оттого не может войти в нее ни от блудницы рожденный (Втор. 23:2), ни скопец или каженик (Втор. 23:1), ни даже египтянин или идумеянин (Втор. 23:7), лишь потомство которых, и то в третьем поколении, со строгою разборчивостью может быть принимаемо в Церковь (Втор. 23:8); ни аммо–нитянин и моавитянин, доколе не настанет десятое поколение их и время не исполнится; синагога, напротив, была построена сотником во времена перед пришествием Иисуса (Лк. 7:5), когда Сыном Божиим не было еще об этом сотнике сказано, что не нашел Он и во Израиле такой веры (Мф. 8:10), — итак, если есть, говорим, различие между Церковью и синагогой (а оно есть), то поистине не далек от углов улиц тот, кто любит молиться в синагогах. Святой же» делает не так: он не для забавы молится, а из любви; и не в синагогах, а в церквах; и не на углах улиц, а на пути прямом, узком и скорбном; и не для того, чтобы люди видели, а чтобы перед лицом Бога Господа себя поставить. Это муж, думающий о лете Господнем приятном (Лк. 4:19; Ис. 61:2) и следующий заповеди: трижды в год весь мужский пол должен являться пред лице Господа, Бога твоего (Втор. 16:16).

Но нужно обращать строгое внимание на выражение «фауойогу» (чтобы видимым быть), ибо наружная добродетель (xiv6uevov) не есть добродетель; она есть добродетель, так сказать, для вида, для показа, а не на самом деле; ею духовный глаз вводится лишь в обман, она не преподносит ему определенного и действительного образа.