[25] Да приидет Царствие Твое (Мф. 6:10; Лк. 11:2). Если Царство Божие, по слову нашего Господа и Спасителя, приходит не с внешней пышностью и нельзя сказать: вот оно здесь или оно там: если Царство Божие в нашей внутренности (Лк. 17:20—21), — потому что очень близко к нам слово cue; оно в наших устах и в нашем сердце (Втор. 30:14; ср. Рим. 10:8—10), — то молящийся о Царстве Божием очевидно с правом молится о том, чтобы восстало в нем Царство Божие, принесло бы плод и развилось до совершенства. Каждый святой находится под властью Божией и послушен духовному закону Божию (в противоположность закону плоти ср. Рим. 7:23), и Бог обитает в нем как бы в хорошо устроенном государстве; пребывает в нем Отец, а вместе с Отцом владычествует в совершенной душе и Христос, как свидетельствуют о том вышеприведенные слова Его: Приидем к нему и обитель у него сотворим (Ин. 14:23). По моему мнению, под Царством Божиим нужно разуметь то счастливое состояние разума, когда его мысли упорядочены и проникнуты мудростью; а под царством Христовым нужно разуметь слова, высказанные для спасения слушателей и исполненные дела праведности и прочих добродетелей: ибо Сын Божий есть Слово (Ин. 1:1) и Праведность (1 Кор. 1:30). Каждый грешник, напротив, находится под властью князя мира, потому что каждый грешник принадлежит к настоящему злому миру, как не предающий себя Тому, Который предал Самого Себя за нас, грешников, чтобы спасти нас от настоящего злого мира, спасти по воле Бога и нашего Отца, как говорится об этом в Послании к Галатам (1:4). Но кто через умышленное пребывание во грехах остается под властью князя этого мира, тот находится во власти и греха. Поэтому, наставляемые Павлом, не будем работать греху, приглашает же апостол нас к этому словами: Итак, да не царствует грех в смертном вашем теле, чтобы вам повиноваться ему в похотях его (Рим. 6:12).

Все же относительно обоих прошений: Да святится имя Твое и Да приидет царствие Твое — быть может, кто–нибудь возразит: если молящийся молится в надежде услышанным быть и раз выслушивается, то после только что сказанного очевидно, что имя Божие, значит, уже святится молящимся и даруется ему часть в Царстве Божием. А если он успевает в этом, то удобно ли ему после этого молиться снова о том, что он уже имеет, как если бы того он еще не имел, молиться и говорить: Да святится имя Твое; да приидет царствие Твое? Потому в некоторых случаях не сообразнее ли эти прошения: Да святится имя Твое; Да приидет царствие Твое — оставлять?

На это отвечаем. Подобно тому как тот, кто молится о слове мудрости и знания (1 Кор. 12:8) с удобством и всегда о том молиться может, потому что в случае исполнения его молитвы постоянно он более понятий приобретает о мудрости и науке, а все, постигаемое здесь, на земле, познается им лишь отчасти (1 Кор. 13:9), потому что совершенное, перед которым несовершенное исчезнет, откроется только тогда, когда дух узрит духовное лицом к лицу (1 Кор. 13:12), помимо чувственного восприятия, — точно так же и каждому из нас невозможно святить имя Божие совершенным образом и совершенное же принимать участие в Его Царстве, если уже в науке и мудрости, но, без сомнения, и в прочих добродетелях совершенное только еще настанет (1 Кор. 13:10). К совершенному мы стремимся, если того домогаемся, что пред нами, а что позади нас то если забываем (Флп. 3:13). Следовательно, если мы неутомимо простираемся вперед, то Царство Божие своего высшего пункта тогда в нас достигнет, когда исполнится слово апостола, что Христос после покорения всех Своих врагов передаст Царство Богу Отцу, да будет Бог все и во всем (1 Кор. 15:24, 28). Потому будем в неустанной молитве, в душевном состоянии через Сына Божия обожествленном, взывать к нашему Небесному Отцу: Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое.

Далее, относительно Царства Божия нужно еще и следующее иметь в виду. Подобно тому как праведность и беззаконие не имеют между собой ничего общего, свет не соединим со тьмою и Христос не единомыслен с велиаром (2 Кор. 6:14—15), точно так же не может существовать рядом с Царством Божиим и царство греха. Оттого если мы состоим под властью Божиею, то грех никаким образом не может царствовать в смертном теле нашем (Рим. 6:12) и уже не имеет права следовать его повелениям, как скоро он хочет склонить нашу душу к плотским и богопротивным делам; напротив, должны мы земные члены умерщвлять (Кол, 3:5) и таким образом приносить плоды духа, (Гал. 5:22—23), причем Господь в нас ходит как бы в духовном рае, и один только Он над нами владычествует со Своим Помазанником, в нас сидящим одесную той духовной силы, которую мы желаем получить; Он и будет восседать там, доколе все Его враги в нас не падут к подножию ног Его (Пс. 109:1; 1 Кор. 15:25; Евр. 10:12—13) и не упразднится в нас всякое начальство и всякая власть и сила (1 Кор. 15:24). Возможно, что и в каждом из нас последний враг, т. е. смерть, истребится (1 Кор. 15:26), так что и в нас Христос будет говорить: Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа? (1 Кор. 15:55; Ос. 13:14). Уже теперь тленное в нас должно, следовательно, облекаться святостью и нетлением, состоящим в целомудрии (Мф. 22:30) и полной чистоте, и смертное по уничтожении смерти должно облекаться бессмертием Отца (1 Кор. 15:53), так что, состоя под владычеством Божиим, мы уже теперь располагаем преимуществами возрождения и воскресения.

[26] Да будет воля Твоя и на земле, как на небе (Мф. 6:10). Лука, опуская эти слова, после Да приидет царствие Твое, переходит прямо к Хлеб наш насущный дай нам на сей день (11:3). Вышеприведенные же слова передаются только Матфеем; здесь мы рассмотрим их в связи с предшествующими.

Так как мы, молящиеся, пребывающие еще здесь, на земле, знаем, что воля Божия исполняется всеми небожителями, то и молимся о том, чтобы она и на земле во всем была исполняема точно таким же образом. А это будет тогда, когда ничего мы не будем делать вопреки воле Божией. Если же воля Божия и нами на земле столь же точно будет исполняема, как это происходит на небе, то будем мы походить на небожителей, потому что, подобно им, тогда мы будем носить в себе образ Небесного (1 Кор. 15:49), т. е. Христа, Который во всем послушен был воле Небесного Отца (Ин. 4:34; 5:30), и наследуем Небесное Царство (Мф. 7:21); а когда мы переселимся на небо, тогда опять наши потомки на земле будут молить» ся, чтобы им походить на нас.

Впрочем, это выражение: Как на небе, так и на земле — может быть принято — конечно, только у Матфея — и за общее (т. е. за относящееся к каждому из трех первых прошений), так что, молясь, мы могли бы говорить так: Да святится имя Твое и на земле, как на небе; да приидет [к нам] Царствие Твое и на земле, как на небе; да будет воля Твоя и на земле, как на небе. Небожителями имя Божие ведь уже святится; Царствие Божие для них ведь уже наступило; воля Божия ими ведь уже исполняется. Нам же на земле еще недостает всего этого; мы можем принимать участие во всем этом лишь в том случае, если мы оказываемся того, достойными, чтобы Бог выслушивал наши молитвы о всем этом.

Но кто–нибудь по поводу выражения: Да будет вин Твоя и на земле, как на небе, — быть может, предложит такой вопрос: Как может быть исполняема воля Божия на небе, когда тялдухи злобы (Еф. 6:12) есть, из–за которых меч Божий и на небе [кровию] упивается (Ис. 34:5)? И если мы молимся, чтобы воля Божия и на земле точно так же была исполняема, как и на небе это происходит, то не молимся ли тогда мы и о том, сами того не сознавая, чтобы враждебные нам силы пребывали и на земле, куда они приходят с неба, потому что на земле многие именно из–за того порочно и живут, что попадают под власть небесных духов злобы? Но кто небо [в тексте из Исаии (66:1)] понимает образно и разумеет под ним Христа, а под землею Церковь — ибо какой же трон может быть достойнее Отца, как не Христос, — и чему естественнее быть подножием ног Божиих, как не Церкви, тот с легкостью разрешит этот вопрос и скажет: поэтому–то и должно молиться, чтобы каждый член Церкви так же исполнял волю Отца, как исполнял ее Христос, Который пришел творить волю Своего Отца (Ин. 6:38) и совершил ее вполне (Ин. 17:4). Кто Ему (Христу) предан, тот проникнут будет единым духом с Ним и вследствие этого будет исполнять волю [Отца], так что тогда она и на земле подобным же образом будет исполняться, как и на небе, потому что преданный Господу становится, по Павлу, един дух с Ним (1 Кор. 6:17). И я полагаю, это объяснение не покажется тому неверным, кто обсудит его тщательнее. А кем оно будет отринуто, тому можно указать на то, что в заключение того Евангелия, [в котором находится обсуждаемое прошение молитвы «0тче наш», т. е. Евангелия от Матфея], Господь сказал по Воскресении Своим ученикам: Дана Мне всякая власть на небе и на земле (Мф. 28:18). «Ко власти над небожителями, — говорит Он, — получил Я власть и над жителями земли». Небожители просвещены были Сыном Божиим ранее; но в полноту времени (Еф. 1:10; Гал. 4:4), вследствие данной Сыну Божию власти, и жители земли подражать стали господствующему на небе нравственному порядку, на восстановление которого Спаситель получил полномочие. Он принимает к Себе учеников некоторым образом, следовательно, в качестве соратников, Его поддерживающих своими молитвами к Отцу о том, чтобы по силе, данной Ему, Христу, власти как над небом, так и над землею Ему дано было полномочие привести в порядок и земное подобным же образом, как покорено Ему небесное; и таким образом мог бы Он привести дело к счастливой для покорившихся Ему цели. Но кто под небом разумеет Спасителя, а под землей Церковь и утверждать будет, что небо есть Первородный всея твари (Кол. 1:15), на котором Отец покоится, как на троне, тот скажет, что человек (т. е. человеческая природа Христа), Которого Он, [первородный или единородный Сын небесного Отца], принял и ради Своего уничижения и Своего послушания, [во образе Которого] даже до смерти (Фил. 2:8) наделен был тем могуществом, тот скажет, что именно этот человек в Нем говорил по Воскресении: Дана мне всякая власть на небе и на земле (Мф–28:18), потому что в качестве человека Спаситель получил власть над небо жителями, равную власти над ними Единородного, так что человек в Спасителе эту власть разделяет с Единородным, тот человек, который теснейшим образом соединился с Его Божеством и образует с Ним только одно лицо.

А так как другое объяснение, [по которому небо не аллегорически должно быть понимаемо, а буквально], еще не разрешает сомнения, как воля Божия может исполняться на небе, когда духи злобы в странах неба состоят в борьбе с жителями земли (Еф. 6:12), то вопрос с этой точки зрения может быть разрешен и следующим образом: подобно тому как тот, кто еще на земле пребывает, имея свое отечество на небе (Флп. 3:20), себе сокровища собирает на небе (Мф. 6:20), имеет сердце на небе и носит в себе образ Небесного, [т. е. становится Христу сообразным; 1 Кор. 15:49], подобно тому как такой человек, без сомнения, не в рассуждении места на земле не относится и не принадлежит к миру низшему, а, конечно, по направлению жизни принадлежит небу и относится к лучшему, небесному миру, точно так же и духи злобы, пребывающие в странах неба, свое же отечество имеющие на земле, через преследование людей борющиеся с ними, собирающие себе сокровища на земле (Мф. 6:19) и носящие в себе образ земного (1 Кор. 15:49), который есть начало творчества Божиего, созданный на посмешище ангелам (Иов 40:14), — не небесные суть духи и по причине злых своих расположений еще не могут быть считаемы за живущих на небе. Поэтому если говорится: Да будет воля Твоя и на земле, как на небе, то тех духов злобы, которые через гордость отпали [от Бога] вместе со спадшим с неба подобно молнии (Лк. 10:18) [сатаною], не нужно причислять к небожителям.

Может быть, и наш Спаситель заповедью о том повелел молиться, чтобы воля Отца исполнялась и на земле так же, как она исполняется на небе, не за живущих в каком–либо месте земли повелел молиться, чтобы они сделались подобными находящимся в каком–либо месте неба, не хотел молитве лишь тот предмет указать, чтобы все земное, т. е. злое и земным вещам сродное, походило на доброе, имеющее свою отчизну на небе (Флп. 3:20), дабы все стало небом. Грешник есть земля, которой он всегда и останется; и возвратится он некоторым образом к своему присхождению, если не обратится (т. е. превратится в пыль, если не покается и останется в состоянии непреображенном); а кто волю Божию творит и следует спасительным духовным законам, то есть небо. Пусть по причине грехов своих оказываемся мы землей; поэтому–то и должны молиться, чтобы и на нас воля Божия относительно нашего улучшения точно так же простиралась, как она начала уже действовать в тех, которые прежде нас небом стали или оказываются небом; или положим, что мы числимся у Бога принадлежащими уже к небу, а не к земле — в таком случае молиться мы должны о том, чтобы, как на небе исполняется воля Божия, точно так же она исполнялась бы и на земле; я разумею — в злых людях, которые могли бы, так сказать, превратиться в небо, так что на земле не было бы более и земли, а все стало бы небом. Если бы по этому истолкованию воля Божия на земле точно так же была исполняма, как исполняется она на небе, то земля не осталась бы и землей, потому что, — уясняя это другим примером, — если бы воля Божия беспутным человеком была бы так же исполняема, как она исполняется воздержанным, то беспутные обратились бы в воздержанных; или если бы воля Божия, как она исполняется праведным, исполнялась и неправедным, то неправедные превратились бы в праведных. Оттого если воля Божия исполняется и на земле так же, как и на небе, то все мы станем небом; потому что, хотя плоть, которая не пользует нимало (Ин. 6:63), и сродная ей кровь Царства Божия наследовать не могут (1 Кор. 15:50), все же должно быть сказано, что оно и теми наследуется, кто свои плоть и землю, персть и кровь превратили в субстанцию небесную.

[27] Хлеб наш насущный дай нам на сей день (Мф. 6:11) или, как Лука передает: Хлеб наш насущный подавай нам на каждый день (Лк. 11:3). Так как многие держатся того мнения, будто в этих словах нам предложено молиться о хлебе телесном, то дело стбит того, чтобы в последующем показать лживость этого мнения и развить правильное учение относительно насущного хлеба.

Можно им на это возразить: каким же образом Повелевший молиться Отцу о небесном и великом мог заповедь дать молиться Отцу о земном и о пустяках, как если бы, по их пониманию, забыл Он то, чему учил, потому что ни подаваемый нам [обыкновенный] хлеб, необходимый для поддержания в нас телесной жизни, не есть хлеб небесный, ни молитва о нем не есть молитва о чем–либо великом? Следуя за Учителем, поэтому мы обстоятельно расследуем, как Он учил о хлебе.

К тем, которые пришли в Капернаум, чтобы отыскать Его, у Иоанна говорит Он так: Истинно, истинно говорю вам: Вы ищете Меня не потому, что видели чудеса, а потому что ели хлеб и насытились (Ин. 6:26). Кто от благословенных Иисусом хлебов ел и насытился, тот чувствует в себе сильнейшее желание ближе узнать Сына Божия и спешит к Нему. Оттого дает Он превосходную заповедь в словах: Старайтесь не о преходящей пище, а о пище остающейся для жизни вечной, которую дает вам Сын человеческий (Ин. 6:27). А когда затем слушатели, спрашивая Христа, говорили: Что нам делать, чтобы творить дела Божий, [т. е. дела Богу угодные], то Иисус сказал им в ответ: Вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал (Ин. 6:28—29). Но послал Бог, как написано в псалме. Свое Слово и их исцелил (Пс. 106:20), т. е. больных; и те, кто верит этому Слову, те творят дела Божий, представляющие собою пищу, остающуюся для вечной жизни (Ин. 6:27). И истинный хлеб Небесный (который должен быть отличаем от манны, бывшей лишь прообразом действительного Небесного хлеба), говорит Он, дает вам Мой Отец, ибо хлеб Божий есть Тот, Который сходит с небес и дает жизнь миру (Ин.6,32—33). Но этот истинный хлеб есть тот, которым питается истинный, созданный по образу Божию человек (Кол. 3:10), т. е. главнейшая составная часть человеческого существа, созданная по образу Божию душа; питающийся этим хлебом становится подобен Творцу».

А если так, то чему приличнее быть душевной пищей, как не слову Божию? Или для разума того, кто постигает Божественную мудрость, что может быть драгоценнее ее? И что иное, как не истина, более соответствует духовной природе?