Священному Писанию часто бывает обычно все продолжение времени [ctifflv] обозначать через выражения: ныне, сегодня, как например, в месте: Он отец Моавитян до ныне (Быт. 19:37), и: Он отец Аммонитян до ныне (Быт. 19:38), и: И пронеслось слово между Иудеями до сего дня (Мф. 28:15), и в псалмах: Ныне, когда услышите голос Его, не ожесточите сердец ваших (Пс. 94:7—8). Но всего определеннее это выражено в книге Иисуса следующим образом: «Не отступайте от Господа даже до настоящих дней». А если под ныне, под сегодня разумеется весь настоящий период времени, то вчера, конечно, есть период времени протекший. Это, по нашему мнению, выражено в псалмах и у Павла, в Послании к евреям, следующим образом: Пред очами твоими тысяча лет как день вчерашний, когда он прошел (Пс. 89:5); и сравнивается здесь со вчерашним днем в отличие от нынешнего (по мнению иных) известное тысячелетие; а у апостола написано: Иисус Христос вчера и сегодня и во веки тот же (Евр. 13:8). Вовсе и нечему тут удивляться, что для Бога целый период времени в относительном смысле столько же продолжается, как у нас один день; я полагаю, что для Него он даже еще короче.

Нужно также исследовать, не к зонам ли то относится, что сказано о предписанных [израильтянам] на определенные дни, или месяцы, или времена, или годы праздниках или религиозных собраниях. Если закон имеет тень будущего (Евр. 10:1), то многие из суббот должны быть тенью многих дней и вследствие того, что неизвестная мне луна с известным солнцем в определенные периоды времени входит в сочетание, возвращаются новолуния. Но если и первый месяц, и от этого дни десятый до четырнадцатого, и праздник опресноков от дня четырнадцатого до двадцать первого имеют тень будущего, то кто после этого столь мудр и в той мере богоугоден, что он между столь многими месяцами усмотрит первый и от этого десятый и т. д.? И что должен я сказать о празднике семи недель и о седьмом месяце, которого новолуние было праздником трубным и которого десятый [день] был днем очищения, потому что они, [состоя тенью будущего], Богу лишь известны. Который их установил? И кто проникнут духом Христовым в той мере, чтобы мог он понять субботние годы, назначенные для освобождения еврейских рабов, для прощения долгов и для оставления под паром священной земли? Еще выше, чем праздник семилетия, так называемый юбилейный год; но какого рода этот или назначенные к исполнению в нем законы, о том никто не может составить себе хотя бы и в некоторой лишь мере ясного понятия, кроме Того, Кто зрел в совете Отца (т. е. кроме Единородного Сына Божия), так как Он по непостижимым путям (Рим–11:33) для всех периодов времени установил Своя порядки.

Но часто мне при сравнении между собою двух мест из Апостоле приходило на ум сомнение, что же это за полнота времен, в которую Иисус явился для изглажения грехов, когда после этой полноты еще периоды времени должны следовать? Слова апостола таковы: Но теперь Он единожды явился к концу веков для изглажения грехов Своею жертвою (Евр. 9:26); и в Послании к Ефесянам: Дабы в грядущие времена явилась в благости к нам преизобильная полнота благодати Его (Еф. 2:7). И относительно столь трудных вещей, если кому угодно знать, я питаю следующее мнение. Подобно тому как полноту, конец года, составляет последний месяц его и после этого начинается другой месяц, точно так же, может быть, полноту многих периодов времени, образующих как бы год периодов времени, составляет настоящий период времени; и после этого периода времени наступят многие будущие периоды времени, начинающиеся с ближайшего к ним; и в эти будущие [периоды времени] Бог проявит во благословении Своем богатство Своей благодати в том, что и величайший из грешников, а именно тот, который оказался нечестивым против Святого Духа и который во весь настоящий период времени и от начала до конца в ближайший к нему от греха не освобождается (Мф. 12:32; Мк. 3:29; Лк. 12:10), после этого соделается таинственным образом участником спасительной благодати.

Тот, следовательно, кем усматривается это в духе и кто знает, что такое неделя эонов, тот презирает и в святое торжество Субботы; и кто постигает, что такое месяц эонов, тот проводит и священное новолуние Божие; и кто проникает своим духом в год эонов, тот знает и праздники года, когда весь мужской пол дожен явиться пред Господом Богом (Втор. 16:16); а кто из столь великих периодов времени исследовал и соответствующие годы — [отдельные годы эонов], тот понимает, что такое и седьмой священный год; а кто доискался, что такое юбилейный год эонов, за который он прославляет Давшего законы, объемлющие столь отдаленное время, как может тот придавать значение такой мелочи, как малейшая частичка дневного часа такого периода времени; и ужели он всего не сделает, чтобы через добрую подготовку здесь, на земле, сделаться того достойным, чтобы получать насущный хлеб на «текущий день» (Мф. 6:11), а потом чтобы получать его и ежедневно (Лк. 11:З)?

Итак, какое значение имеет слово ежедневно, это уже из прежде изложенного ясно. Значение это таково, что, кто вечному Богу молится не только о сегодняшнем, но и о ежедневном, тот может получать от него даже еще большее, от Него, Который может давать преизобильно более, нежели чего мы просим или о чем помышляем (Еф. 3:20), или, выражаясь преувеличенно, можем получать то, чего никакой глаз не видел и никакое ухо не слышало — и даже еще большее, что и на сердце ни одному человеку не входило (1 Кор. 2:9; Ис. 64:4).

Это расследование, мне показалось, было совершенно необходимо, чтобы понять выражения сегодня и ежедневно в молитве к нашему Отцу о насущном хлебе. Наконец, если бы мы захотели еще расследовать и добавку в первом Евангелии (от Матфея), добавку наш, так как говорится в нем: Хлеб наш насущный дай нам на сей день (Мф. 6. 11), то родился бы тут вопрос: как может быть называем тот хлеб нашим, который (Лк. 11,3) должен быть подаваем нам ежедневно, т. е. и в последующие периоды времени. Но на этот вопрос отвечает нам уже апостол, что святым принадлежит и будущее. Он говорит: Или жизнь, или смерть: или настоящее, или будущее, все ваше (1 Кор. 3:22), т. е. принадлежит святым. Распространяться по поводу этой добавки, следовательно, нет нужды.

[28] И прости нам долги наши, как и мы простили должникам нашим (Мф. 6:12) или по Луке: И прости нам грехи наши, ибо и мы простили всем должникам нашим (Лк. 11:4). О долгах говорит апостол: Отдавайте всякому должное; кому подать — подать; кому почтение — почтение; кому плату — плату; кому честь — честь. Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви (Рим. 13:7–8).

Следовательно, мы имеем много обязанностей и обязаны не только к вещественным даяниям, но и к дружественности отношений и к такого, а не другого рода действиям: мы обязаны даже тот, а не другой образ расположения питать к другим. Эти наши долги мы или уплачиваем, исполняя предписания Божественного закона, или же, презирая здравый разум, не уплачиваем их и, таким образом, остаемся должниками.

Подобным же образом должно судить об обязанностях к тем из братии, которые вместе с нами в религиозном отношении возрождены во Христе: к ним мы должны относиться как к имеющим с нами одну и ту же мать и одного и того же отца. И по отношению к согражданам имеем мы обязанности; и потом другие обязанности, общие по отношению ко всем людям; частные еще имеем обязанности по отношению к чужеземцам и частные же по отношению к тем, которые состоят в возрасте родителей; и другие обязанности лежат на нас относительно тех, которым по всей справедливости принадлежит честь, приличествующая сынам или братьям. Поэтому, кто того не исполняет, что он обязан оказывать братьям, на том неисполненное остается долгом. Равным образом если мы и то оставляем без исполнения, что нами должно было бы оказываться нашим ближним в дружественном духе мудрости (в духе христианской любви к ближним), то долг от того лишь увеличивается. Но и по отношению к себе самим мы имеем обязанности. А именно: мы должны своим телом так пользоваться, [как учат тому разум и откровение], и не истощать его в удовольствиях; обязаны мы заботиться и о душе, поддерживать остроту рассудка, равно как обращать внимание на слова, чтобы они не имели в себе жала, [которое могло бы уязвлять ближнего], напротив, чтобы отличались назидательностью и не были бы праздны, [какие слова подлежат суду Божию, Мф. 12:36]. И обязанностей к себе самим если мы не исполняем, то долг наш через то лишь большей тяжестью ложится на нас.

И так как мы излюбленнейшее Божие творение и образ Божий, то в довершение всего обязаны мы поддерживать известное душевное настроение и по отношению к Богу, а именно любовь от всего сердца, от всей силы, от всей своей души (Мк. 12:30; Втор. 6:5); а если мы надлежащим образом этого не исполняем, то остаемся должниками пред Богом и погрешаем против Господа. И кто тогда будет за нас ходатайствовать? Потому что если согрешит человек против другого, то можно еще за него молиться; а если он против Господа погрешит, то кто за него будет молиться, как говорит Илия в 1–й книге Царств (2:25). Но мы состоим должниками и Христа, Который искупил нас Своею Кровию (Деян. 20:28; 1 Кор. 6:20), подобно тому как каждый слуга состоит должником того, кто его выкупил и за него заплатил известную сумму денег. И по отношению к Святому Духу имеем мы долги (1 Кор. 6:19—20), уплачиваемые, если мы его не огорчаем [грехами, потому что ими мы изгоняем Его из своего сердца]. Его, Которым знаменованы в день искупления (Еф. 4:30); и если мы Его не огорчаем, то приносим требующиеся от нас плоды (Мф. 3:8; Лк. 3:8–11; 8:15; Ин. 15:16; Рим. 7:4; Гал. 5:22—23), поскольку в том Он способствует нам и дает нашей душе [сверхъестественную] жизнь, потому что лишь при воздействии на нас Святого Духа можем мы приносить любезные Богу плоды добродетели (ср. 1 Кор. 12:3).

Но если мы и с личным нашим ангелом–хранителем], который видит лицо Отца Небесного (Мф. 18:10), не знакомы близко, то каждому из нас при надлежащем размышлении по меньшей мере то становится ясным, что и по отношению к нему мы состоим крупными должниками. Далее, если мы состоим зрелищем для мира, для ангелов и людей (1 Кор. 4:9), то должны мы знать это; подобно тому как актер обязан перед лицом зрителей то и это говорить или делать и подлежит он наказанию, если должного не исполняет, потому что тем оскорбляет он всю публику, точно так же и мы всему миру, всем ангелам и человеческому роду тем обязаны, чему при сохранении в себе доброй воли можем научиться от Мудрости.

Кроме этих, более общих (долгов или обязанностей], особенные еще обязанности имеет вдова, призреваемая Церковью; другие обязанности имеет диакон; опять иные — пресвитеры; и особенно тяжелая обязанность лежит на епископе, за пренебрежение которой Спаситель взыщет с него именем всей Церкви.

Наконец, Апостол упоминает об обязанностях общих мужу и жене, говоря: По отношению к жене муж должен исполнять [брачные] обязанности, точно также и жена по отношению к мужу (1 Кор. 7:3). Он прибавляет так же: И т уклоняйтесь друг от друга (1 Кор. 7:5).

И к чему перечислять, как много лежит на нас обязанностей [соответственно нашему призванию и состоянию], потому что читатели этого сочинения из сказанного прочее могут вывести ведь и сами? Этих обязанностей мы или не исполняем и остаемся тогда связанными от них, или мы их исполняем и тогда от них свободны. Конечно, в этой жизни невозможно на каждый час дня и ночи не иметь какой–либо обязанности.