272. Но все те, которым Он никогда не был возвещён, не будут более иметь греха и очевидно, что, если они без греха, то и не подлежат суду.

273. Можно с двух точек зрения понять Слово, пребывающее между людьми, которому, как мы сказали, причастен наш [человеческий] род: или в соответствии с полнотой [основополагающих] идей, доходящей до каждого, кто переступил детский возраст [216] и отодвинул мир сказочного, или же согласно своему высшему развитию, присущему только совершенным.

274. В первом смысле нужно толковать слова: «Если бы Я не пришёл и не говорил, они не имели бы греха; но отныне у них нет извинения за грех свой», а во втором, «Все, пришедшие передо Мной, воры и разбойники; но овцы не послушали их».

275. И действительно, так как разум не достиг своего совершенства, у людей всё предосудительно, потому что полон изъянов и недостатков, и не подчинён ещё в совершенстве нами самими, лишёнными разума и фигурально называемыми «овцами». Возможно, что, согласно первому смыслу [217], Слово сделалось плотью, а согласно второму [218], Слово было Бог.

276. Из этого следует, что нужно поискать, существует ли в человеческих делах среднее состояние между «Слово сделалось плотью» и «Слово было Бог»: словно, став плотью, Слово снова вернулось бы в Своё первоначальное состояние, постепенно теряя свою тяжёлость [219] до тех пор, пока снова не стало бы тем, чем было в начале, Богом Словом у Отца. Иоанн созерцал славу этого Слова, подлинного единственного Сына, как пришедшего от Отца.

б) Он раскрывает Отца

XXXVIII. 277. Ведь возможно, чтобы Сын был также Словом, потому что Он раскрывает тайны Своего Отца, [именуемого] Умом [220], подобно тому, как Сын называется Словом [221]. Ибо как слово в нас – вестник образов ума, так же Слово Божие, поскольку Оно знает Отца, к Которому ни одно творение не может приблизиться без путеводителя, раскрывает Того, Кого Оно познаёт, – Отца.

278. «Ибо никто не знает Отца, кроме Сына и того, кому Сын открыл Его». Поскольку Он Слово, Он Вестник великого совета, которым Он был рождён; владычество [было возложено] на плечи Его; Он стал царём, потому что претерпел крест.

В Откровении сказано, что верное и истинное Слово восседает на коне, чтобы указать, я думаю, на чистоту голоса, которым Слово оглашает достигающую нас истину.

279. Неуместно показывать, что именно для того, чтобы обозначить голос, используется термин конь во многих отрывках Писания, где изложено то, что хорошо для нас, если мы слушаем божественные учения. Мы ограничимся одним, двумя примерами: «Ненадёжен конь для спасения» и «Иные колесницами, иные конями, а мы именем Господа хвалимся».

в) Толкование «Излилось из сердца моего слово благое»

280. Что касается слов: «Излилось из сердца моего слово благое; я говорю: дела мои для царя», написанных в Псалме 44 и постоянно приводимых многими, словно они ухватывают их смысл, то мы не должны оставлять их без исследования.

281. Допустим, что их говорит Отец. Каким же образом тогда Его сердце, [если речь идёт о том, что] из него изливалась благая весть, сообразовать с природой этого сердца? Ибо если, как то предполагают эти люди, термин «слово» не нуждается в объяснении, то термин «сердце» определённо ещё менее нуждается в этом, что было бы совсем абсурдно, ибо они представляли себе, что сердце является частью Бога, так же как оно является [частью] нашего тела.

282. Но нужно напомнить им, что подобно тому как говоря о руке, плече или о пальце Божием, мы не привязываем нашу мысль к буквальному выражению, но пытаемся понимать её здраво и богодостойно, так же нужно толковать и «сердце Божие», – как силу Его ума и Его власть управлять вселенной и Своим Словом как вестником того, чем преисполнено это сердце [222].