10. Убеждаем же вас, братья и сорабы, бегать пустословия, сквернословия, шуток, пьянства, сладострастия, изнеженности, неумеренных порывов и пустых разговоров, потому что и во дни Господни, во дни радостей, не позволяем вам ни говорить, ни делать что–либо безчестное, ибо Писание говорит в одном месте: «работайте ЯХВЕ со страхом, и радуйтесь Ему с трепетом». Посему и радости ваши должны быть со страхом и трепетом. Ибо верный христианин не должен износить из уст своих ни пения народного, ни песни блуднической, потому что во время пения приведется ему вспомнить бесовские имена идолов, и на него, вместо Духа Святого, нападет дух лукавый.

11. Запрещено также и клясться идолами и произносить мерзкие имена их устами или покланяться им или бояться их, как богов; ибо они — не боги, но или злые бесы, или шутовские произведения. Ибо говорит в одном месте Бог об израильтянах: «оставили Меня, и клялись теми, которые не Боги»; и еще: «отниму имена идолов из уст их»; и в ином месте: «они раздражили Меня не о богах, прогневали Меня в идолах своих». То же воспрещается Господом Богом и во всех Писаниях.

12. Но не в отношении к идолам только не дозволяют того Писания. Законополагая и о светилах, они убеждают, чтобы не клялись ими и не служили им; ибо говорят: «чтобы увидев солнце и луну и звезды, прельстившись, ты не поклонился им»; и в ином месте: «по путям народов не учитесь ходить, и от знамений небесных не страшитесь». Ибо звезды и светила даны людям для того, чтобы светили им, а не для того, чтобы люди покланялись им.

Израильтяне, по развращению жизни, вместо Создателя поклонились твари и, оскорбив Творца, а творению изумившись более должного, иногда, как в пустыне, делали тельца, иногда же кланялись Ваал–Фегору, иногда Ваалу и Фаммузу и Астарте Сидонской, и, опять, Молоху и Хамосу, и иногда солнцу, как говорится у Иезекииля, а сверх того и безсловесным животным, как у египтян Апису и козлу Мидийскому, и богам серебряным и золотым, как в Иудеи. Но ЯХВЕ, угрожая им за все то, сказал чрез пророка: «разве мало дому Иудину того, чтобы творить эти мерзости, которые сотворили, потому что наполнили землю беззакониями, чтобы прогневать Меня? И вот они простирают лозу к ноздрям Моим. И Я сотворю с яростью: не пощадит око Моё, и не помилую; и воззовут в уши Мои гласом великим, и не услышу их».

Видите, возлюбленные, что изрекает Господь против идолослужителей и обожателей солнца и луны. Посему нужно, чтобы человек Божий, как христианин, не клялся ни солнцем, ни луною, ни звездами, ни небом, или землею, или какою–либо из стихий, малою или великою. Если Учитель повелел нам не клясться истинным Богом, чтобы слово наше было вернее клятвы, ни самым небом (ибо это еллинское нечестие), ни Иеросалимом, или святынею Божией, или жертвенником и даром, или златом храма, или собственною головою (ибо это обычай растленных иудеев, почему и запрещено), но повелел, чтобы у верующих было: «да, да», и: «нет, нет, а что сверх этого, то, сказал Он, от лукавого», — то во сколько более виновны те, которые клянутся лжеименным и воображаемое почитают истинным, кого, за порочность, предал Бог безсразсудству — делать недолжное!

13. Дни праздничные соблюдайте, братья, и, прежде всего, день рождества Господня, совершая его в двадцать пятый день девятого месяца.

После него да будет для вас весьма чтимым день явления, в который Господь показал нам Божество Свое, а торжествуйте его в шестой день десятого месяца.

После этих дней да сохраняется у вас пост четыредесятницы, содержащий воспоминание о жительстве и законоположении Господнем, а совершайте пост этот прежде поста пасхального, начиная его со второго дня, а оканчивая в пятницу.

После этих дней, отпостившись, начинайте святую седмицу Пасхи, постясь в оную все со страхом и трепетом, молясь в эти дни о погибающих.

14. Ибо совет против Господа предприняли во второй по субботе день первого месяца, называемого ксанфиком, а в третий день после субботы занимались совещанием, в четвертый же определили вознести Его на крест. Это знал и Иуда, давно уже развратившийся, но тогда и от самого диавола уязвленный сребролюбием. Он и прежде имел попечение о денежном ящике и крал принадлежащее бедным. Но Господь, по долготерпению, не отринул его. Напротив, даже тогда, когда мы ели вместе с Ним, Он, желая и его уцеломудрить и нам показать предведение Своё, сказал: «истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня». Когда каждый из нас говорил: «не я ли?», а Господь молчал, я же, один из двенадцати, любимый Им больше других и возлежавший на груди Его, встав, просил Его сказать, кто имеющий предать Его, благий Господь и в этом случае не сказал нам имени его, но указал два признака предателя, один — такой: «обмакивающий со Мною в блюдо», а другой такой: «тот, кому Я, обмакнув кусок, подам». Даже когда Иуда спрашивал: «не я ли, равви?», Господь не сказал: «да», но: «ты сказал», и, пожелав устрашить его по сему, сказал: «горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается; лучше было бы этому человеку не родиться». Выслушав это, Иуда ушел и сказал священникам: «что хотите вы дать мне? я вам предам Его», а они предложили ему тридцать серебренников, — и исполнилось Писание, говорящее: «и приняли тридцать сребренников, цену оцененного, Которого оценили от сынов Израилевых: и дали их за поле горшечника».

В пятый же день, когда мы вкушали у Господа пасху, а Иуда, обмакнув руку в блюдо, взял хлеб и вышел ночью, Господь сказал нам: «настал час, что вы разсеетесь и Меня оставите одного», и когда каждый уверял, что не оставит Его, а я, Петр, обещался умереть с Ним, Он сказал: «истинно говорю тебе: прежде нежели пропоет петух, ты трижды отречешься, что не знаешь Меня».

Преподав же нам вместообразные тайны драгоценного тела и крови Своих, когда Иуды не было с нами, Он вышел на гору масличную близ потока кедронского, где был сад. С Ним были и мы, и, по обычаю, пели. Он же, отойдя от нас недалеко, молился Отцу, говоря: «Отец, пронеси чашу мимо Меня; впрочем, не Моя воля, но Твоя да будет». Сделав это в третий раз, Он, когда мы от печали погрузились в сон, подойдя к нам, сказал: «приблизился час и Сын Человеческий предается в руки грешников».

И вот является Иуда, а с ним толпа нечестивцев, и подает им он знак предательства — коварное целование, а они, поняв условный знак, схватили Господа, и, связав Его, привели в дом Каиафы первосвященника, куда часто собирались не народ, но толпа, и не священное старейшинство, но сонмище беззаконников и коварный сонм нечестивцев. Предприняв здесь против Него многое, они не опустили ни одного вида поругания, — оплевывали Его, насмехались над Ним, били Его, давали Ему пощечины, злословили Его, искушали Его, требовали у Него, вместо пророчества, угадывания, называли Его притворщиком, хульником, преступником Закона Моисеева, разрушителем Храма, уничтожителем жертв, врагом римлян, противником Кесаря. Поступив так нагло с Ним до глубокого утра, волы эти и псы отводят Его к Анне, тестю Каиафы, и там совершив над Ним подобное, когда была пятница, предали Его римскому игемону Пилату, обвиняя Его во многих и тяжких преступлениях, из коих ни одного не могли доказать. Почему игемон с негодованием сказал: «я никакой вины не нахожу против Него». Но они, приведя двух лжесвидетелей, захотели оклеветать Господа, а когда сии оказались несогласными, то обратили дело в оскорбление верховной власти, говоря: «Сей Сам называет Себя Царем и запрещает давать подати кесарю». И сделались они и обвинителями, и свидетелями, и судиями, и властителями приговора, говоря: распни, распни Его, — да исполнится написанное о Нем у пророков: «собрались на Меня свидетели неправедные, и солгала неправда сама себе»; и опять: «окружило Меня множество псов, сборище лукавых обступило Меня»; и в другом месте: «стало Мне достояние Моё как лев в дубраве, дало против Меня глас свой».

Итак, Пилат, обезславя робостию начальствование своё, сам обличил себя в злобе, услужив черни, а не праведнику, и Того, о Ком свидетельствовал, как о невинном, предав, как виновного, наказанию на кресте, хотя законами римлян положено никого не умерщвлять, не уличив. Палачи же, взяв Господа славы, пригвоздили Его к древу, распяв Его в шестом часу, а приговор о Нем получив в третьем часу. Потом дали Ему пить уксус с желчью, потом разделили одежды Его по жребию, потом распяли вместе с Ним двух злодеев по ту и другую стороны, да исполнится написанное: «дали в пищу Мне желчь, и в жажду Мне напоили Меня уксусом»; и опять: «разделили одежды Мои себе, и об одежде Моей метали жребий»; и в другом месте: «и с беззаконными вменился». После того была тьма три часа, от шестого часа до девятого, а к вечеру — опять свет, как написано: «и не день, и не ночь, и при вечере будет свет». Все это видели и распятые вместе с Ним злодеи, из коих один хулил, будто Христос не может помочь Себе по безсилию, а другой упрекал хулившего в неведении, и, обратившись к Господу, как бы просвещенный Им и знающий, Кто именно страждет, молил Его, чтобы впоследствии помянул его в царствии. Господь же, тотчас даровав ему прощение и забвение прошлого, ввел его в рай наслаждаться таинственными благами. Около девятого же часа Христос, воскликнув, сказал Отцу: «Боже Мой, Боже Мой, почему Ты Меня оставил?» и, спустя немного, воскликнул громким голосом: «Отец! прости им: ибо не знают, что делают», и, присовокупив: «в руки Твои предаю дух Мой», испустил дух.