Бог самородный, взращенный без материнской опеки и рода,

Словом никоим не может Он названным быть, обитает в огне.

Это Бог, а малая часть сего Бога — ангелы наши.

2. Неужели ты можешь предположить, что это сказано о Юпитере, который имел и мать, и имя? Ведь Меркурий, тот Трижды Великий, которого я упоминал выше,[87] не только называет Бога не имеющим матери, как и Аполлон говорит, но и не имеющим отца, ибо он не рожден ни от кого. Ведь нельзя, чтобы был кем‑то рожден тот, кто сам все породил. 3. Достаточно, полагаю, я показал с помощью доводов и подтвердил свидетельствами, что и само по себе достаточно ясно, что есть один правитель мира, один отец, один Бог. 4. Но, возможно, кто‑то спросит у нас то же самое, что спросил у Цицерона Гортензий: «Если Бог один, то какое может быть блаженство в одиночестве?»[88] Будто бы мы, утверждая, что Он один, сказали, что Он одинок и не имеет никого. В действительности у Него есть помощники, которых мы называем вестниками [nuntii]. 5. И это, истинно, то же самое, что, как я говорил выше,[89] сказал Сенека в Увещеваниях: «Родил Бог помощников царствования своего». Истинно, что они не были богами и не хотели, чтобы их звали богами или чтили как богов, ибо они ничего не исполняли, кроме приказов и пожеланий Бога. Но они не являются теми, которые повсюду почитаются, число которых и невелико, и известно. 6. Ибо если почитатели богов считают, что они почитают тех, кого мы называем помощниками Высшего Бога, в этом нет ничего, что соответствовало бы нам, ибо мы утверждаем, что есть один Бог, и отрицаем многих. 7. Если их радует множество, мы скажем, что помощников Бога не двенадцать или триста шестьдесят пять, как говорил Орфей, а бесчисленное множество. Мы, напротив, показали заблуждения тех, кто считает богов столь немногими. Пусть же знают, каким именем должны называться те боги, чтобы не осквернять истинного Бога, имя Которого они используют, наделяя им многих богов. 8. Пусть поверят своему Аполлону, который в том же ответе, с одной стороны, лишил первенства Юпитера, а с другой — отказал богам в имени [богов]. Ведь третья строчка показывает, что помощников Бога следует называть не богами, а ангелами. 9. О себе же Аполлон лгал, ибо в то время как принадлежал к числу демонов, присоединил себя к ангелам Бога. Но в других ответах он признавал себя демоном. Ведь когда его спросили, как хотел бы он, чтобы ему молились, он ответил следующим образом:

О премудрый, проникающий в тайное демон, услышь нас.

И вновь когда вопрошающий обратился с просьбой к Аполлону Сминтею, то начал такими словами:

О демон премудрый, гармония космоса, о светоносный!

10. Стало быть, выходит, что он тот, кто, по его собственному признанию, испытал на себе плети истинного Бога и претерпел вечное наказание. Ведь в другом ответе он так сказал:

Демоны, что по земле и по небу блуждают, скитаясь, Бичом укрощаются неутомимого Бога.

О том и другом роде духов мы будем подробно говорить во второй книге.[90] 11. Между тем нам достаточно того, что Аполлон, пока хотел, чтобы его почитали и помещали на небо, указал на то, что имеет отношение к делу: каким образом следует называть тех, кто вечно находится при Боге. 12. Пусть же выйдут люди из заблуждений и, оставив ложные верования, познают родителя и Господа своего, чью добродетель нельзя оценить, могущество нельзя постичь, власть нельзя выразить. Когда рвение человеческого ума, его тонкость и память попытаются достичь этого, они будут остановлены, оцепенеют и лишатся сил, словно бы перед ними закроются все пути. И ничего другого не может случиться.

13. Но поскольку не может быть так, чтобы то, что существует, не получило когда‑то начала, то необходимо, чтобы, когда до Него не существовало ничего, Он родился из Самого Себя. И потому Аполлон называет его самородным, Сивилла — произошедшим из самого себя, не имеющим начала и не сотворенным. Что в Увещеваниях видит Сенека, человек проницательный. «Мы, — говорит он, — находимся в нерешительности, к кому же нам обращаться, кому мы обязаны хорошим в нас, один нас произвел, другой — укрепил, Бог же сам себя родил».

8. 1. Итак, этими столь многочисленными и столь превосходными свидетельствами было доказано, что мир управляется могуществом и Провидением одного Бога, чья сила и величие таково, что, как говорит Платон в Тимее, их никто не может ни постичь разумом, ни выразить словами из‑за чрезмерно большого и чрезвычайного могущества.[91]2. Усомнится ли кто‑нибудь в том, что нет ничего трудного или невозможного для Бога, Который с помощью Провидения придумал столь много весьма чудесных творений, создал их с помощью добродетели, довел с помощью разума до совершенства, а теперь поддерживает их с помощью Духа, управляет с помощью могущества, для Бога, Который невыразим, непостижим и никому другому, кроме Себя Самого, до конца не известен?

3. Мне, постоянно размышляющему о таком величии [Бога], удивительно, насколько слепы, насколько безрассудны, насколько неразумны, насколько уподоблены безмолвным животным те, кто почитают богов, те, кто верят, что рожденные от соития мужа и жены могут иметь нечто от божественного величия и добродетели, как говорит Эритрейская Сивилла:

…разве