Раннехристианские апологеты II‑IV веков. Переводы и исследования.

Раннехристианские апологеты II‑IV веков.

Переводы и исследования.

А. В. Вдовиченко Христианская апология

Краткий обзор традиции

Явление апологии в истории христианства означало для христианства обретение дара общепонятной речи, способности к внешнему диалогу и самовыражению; постепенное угадывание в слове невысказанных харизматических свойств и их пристальное объяснение. Это была попытка преодолеть активное отчуждение со стороны многообразного исторически сложившегося (в том числе интеллектуального) контекста времени первых веков. Апология проторила еще один — по преимуществу рассудочный — путь для успешной проповеди Благой Вести. Наконец, это явление было проявлением простой и естественной воли к жизни в условиях столь же естественных жестоких гонений за непонятную гонителям веру.

Тематическое разнообразие и особенности апологий определяются разнообразием личностей адресатов, индивидуальными особенностями самих апологетов как писателей и мыслителей. С другой стороны, со II по V век менялось и отношение к христианству языческого государства, постепенно раскрывалось вероучение самой Церкви. Единым признаком, конституирующим апологию как жанр, остается засвидетельствованное любым из текстов апологетов упорное противостояние христианства стихии язычества и поэтому — обращенность к читателю или слушателю по преимуществу из язычников. Авторами апологий преследуется двоякая цель: отстоять христианство средствами литературной борьбы и одновременно огласить в истине своих явных или подразумеваемых адресатов — интересующихся собеседников или суровых противников, что для обеих сторон мыслилось небесполезным.

Христианская апология выступает как заметное событие истории, как досточтимое деяние веры, как многозначительный факт богословия и философии, наконец — как самостоятельное литературное явление.

1. Апология в истории раннего христианства

Христианство явилось в мир как «царство не от мира сего». Тем более исключительное место предстояло ему занять, притом что земное царство повсюду не оставляло никакого места. По поводу новой религии в ее отношении к имперскому порядку оказалось невозможным избежать закономерного решения, взвешенного на единых весах общественной пользы: в евхаристических собраниях верных усматривались тайные сборища, в самоустранении от мира — ненависть к человеческому роду, в нежелании приносить жертвы императору и отеческим богам — атеизм и ниспровержение устоев традиционного благочестия. К тому же римские власти и прежде имели возможность убедиться в своей политической правоте по религиозному вопросу. Возможно ли подвергнуть сомнению исконную практику — столь политически выгодную — пополнять римский пантеон божествами покоренных народов? Однако позиция христиан предполагала в подобных вопросах несовпадение настолько радикальное, насколько почитание единого живого Бога несовместимо с формальной религиозностью и глубинным безверием. Историческое предназначение апологии реализовалось в попытке расположить временное к вневременному, объяснить неслыханное через общепризнанное, — по существу, представить истории внеисгорическое. Неизбежность непосредственного диалога осознается в момент, когда черты царства «не от мира» стали отчетливо различимы в делах его умножившихся граждан (которые были при этом римскими подданными). В этих услових апология возникает как реакция на ощутимый внешний стимул.

Апологию следует рассматривать как выступление христианства против языческой идеологии, воплощенной прежде всего в определенной позиции власти. Только власть была в состоянии остановить неразборчивую чернь или, наоборот, потворствовать ей и жертвовать христианскую часть населения стихийной злобе, а впоследствии и самостоятельно инициировать гонения. Угроза всевозможных лжеучений — иудеев и иудействующих, гностиков, различных ересиархов, которые зачастую тесно переплетались между собой, — была иной. По крайней мере, с их стороны христианам не грозила опасность физического уничтожения. Христианская апология, понимаемая в первоначальном смысле, выделяется из всех сочинений полемической направленности по признаку обращенности к администрации (или к тем, кто имел непосредственное отношение к формированию общегосударственной идеологии, включая те случаи, когда апологеты взывали ко всем образованным людям, как, например, Татиан, Климент Александрийский и некоторые писатели Ш в.). Кроме того, сами условия распространения сочинений не давали возможности авторам обратиться к «широкому читателю».

Поначалу христианство в империи, по выражению Тертуллиана, существует под покровом дозволенной религии, то есть иудейской.

Между появлением первых апологий и завершением периода>sub>umbraculo (под покровом) существует прямая связь, подтверждаемая приблизительным совпадением этих событий по времени. Для новой религии до царствования Траяна (98 — 117 гг.) длится ответственная стадия прорастания горчичного зерна, когда вся внутренняя мощь и будущее величие ведомы разве что самому зерну. Ни одно из гонений в это время не может быть однозначно истолковано как антихристианское — в основном преследовались стоившие Риму многих хлопот иудеи, среди которых современники пока не различали христиан или — в крайнем случае — считали последних иудейской сектой и не вдавались в дальнейшие подробности.