Приступи же, возлюбленный мой, не будь нерадив, не смотри на меня, ленивого; для меня, который говорит — и не делает, увещавает — и не разумеет, достаточно и того стыда, каким покрыто лицо мое. А ты будь подражателем совершенных и духовных отцов и следуй их правилу. Не берись как за самое высокое, сверх меры, что не в силах ты совершить, так и за самое маловажное, — чтобы увеличилась награда твоя. Не упитывай тела своего, — чтобы не воздвигло на тебя брани, не приучай его к плотским удовольствиям, — чтобы не обратилось в тягость душе твоей и не низвело её в преисподняя земли. Ибо если отдаешь себя на то, чтобы исполнять похоти её, оставляет она пути прямые, идет по стремнинам, удобно принимает в себя всякий нечистый помысел, и не соблюдает уже целомудрия. И опять, если сверх меры будешь утруждать тело, то и в этом случае обращается оно в тягость душе, которой овладевают робость и уныние, и делается она раздражительной и ленивой к песнословию, и к молитве, и к благому послушанию. Поэтому, держась прекрасной меры и веса, управляй собой.

Скажи мне, не бывал ли ты когда-либо зрителем на конском ристалище? И опять, не видел ли когда ладьи на море? Если погонит кто коней без меры, то падают они от одного внезапного шума. И если опять дать им полную свободу, то свергнут возницу, повлекут за собой. Подобно и ладья на море: если нагружена сверх того, что может поднять, заливается волнами и тонет; если же облегчается и плывет без груза, то удобно опрокидывается ветром. Так душа и тело, если обременяют их сверх меры, подвергаются сказанному выше (по Оксфордскому изданию: Τοις προηδεισι περιπιπτουσι). Поэтому прекрасное дело — начать и совершить, благоугодить Богу, и быть полезным себе и ближнему.

Благословенное стадо Христово, светила вселенной и соль земли, вы — совершенные подвижники, возлюбившие ангельское житие на земле. Подвиг ваш временный, а воздаяние и похвала вечные; труд ваш краток, а упокоение и совершенство не стареющие. Но с каким усердием подвизаетесь вы, преуспевая в добродетели, в такой мере враг ваш воспламеняется неистовством, скрытно ставя вам различные сети. Поэтому берегитесь засад его. Ибо без подвига никто не увенчивается, но и благодать Божия не оставляет того, кто усердно сражается и подвизается. Если же кто, доведя себя до расслабления, поленится раскрыть уста свои и призвать на помощь благодать, то пусть он винит себя, а не благодать, что она не помогает ему. Представь человека, у которого здоровые руки, и перед которым лежит множество яств, но он ленится протянуть руки и насытиться лежащими перед ним благами; таков же и монах, который опытно знает благодать, но не хочет призвать её и исполниться снедей сладости её.

Монах подобен воину, идущему на брань, который отовсюду ограждает тело свое полным вооружением, трезвится до самой победы, и беспокоится, чтобы вдруг не напал на него враг, и чтобы ему, если не предпримет предосторожностей, не попасться в плен. Подобно и монах, если, приведя себя в расслабление, обленится, то удобно уловляется врагом, потому что враг влагает в него нечистые помыслы, которые принимает он с радостью (имею в виду помыслы высокоумия и тщеславия, а также зависть и клеветничество, чревоугодие и ненасытный сон) и, сверх этого, доводит его до отчаяния и до убеждения в огромности бедствий. Если же монах всегда трезвится, то привлекает себе в помощь благодать Божию, научается Богом как угодить Ему, делается и достохвальным (достойным хвалы) о Боге и хвалителем Бога. Ибо наблюдающий себя в зеркале бывает одновременно и зрителем, и зримым; так и благодать, если найдет себе упокоение в человеке и вселится в нем, то и его прославляет, и сама им прославляется. А без помощи благодати сердце не может иметь в себе достаточных сил и исполниться умиления, чтобы надлежащим образом исповедаться Владыке; напротив того, человек бывает беден и скуден совершенствами, и поселяются в нем мерзкие и нечистые помыслы, яко нощный вран на нырищи (как филин на развалинах) (Пс. 101:7). Поэтому обязанность человека призвать благодать, чтобы она, придя, просветила его; обязанность человека, очистив себя, домогаться, чтобы благодать обитала в нем и помогала ему; при благодати же успеет он во всякой добродетели и, просвещенный ею, в состоянии будет уразуметь разнообразие и благолепие будущего века. Благодать делается для него стеной и укреплением и охраняет его от века сего для жизни века будущего.

Итак, преклони ухо свое, возлюбленный, и буду для тебя благим советником, если желаешь вечной жизни и ублажения от Господа твоего. Скажи мне, для чего умываешь лицо свое водой? Не для того ли, чтобы понравиться ближнему своему? А из этого видно, что ты не возгнушался страстями плоти своей, но порабощен ими. Если же хочешь умыть лицо свое, то умой его слезами, и убели его плачем, чтобы со славой сияло перед Богом и перед святыми Ангелами, потому что лицо, омываемое слезами, — неувядающая красота. Но, может быть, скажешь мне, что стыдно иметь нечистое лицо? Знай же, что нечистота ног и лица твоего при чистом сердце светлее солнца сияет перед Богом и перед святыми Силами.

Для чего безрассудно смеешься? Тебе повелено плакать, а тобой владеет смех. Отчего же это? Поскольку не возжелал ты блаженства, то наказания Божии не устрашают тебя.

Наученный опытом может давать советы неопытным. Купец, который попадал к разбойникам, может предложить путешественникам меры безопасности. Так и я, поскольку отчасти научен опытом (говорю об этом твоему благоразумию), потому что, по слабости своей, немалое время был я в безопасности, но леность моя опять привела меня в прежнее состояние, поэтому советую вам, возлюбленное стадо Божие, опасайтесь, ради плотских страстей и житейского удовольствия, лишиться славы Божией и сделать себя чуждыми чистого веселия и радостей брачного чертога. Ибо знаете, что труд подвижничества, как сон, скоротечен, а упокоение, каким вознаграждается труд этот, бесконечно и неописуемо.

Be attentive to yourself, so that you do not suffer loss from both sides and are not punished for both. On the contrary, strive to acquire perfect virtue, adorned with all that God loves. For if you acquire it, you will never offend God, nor will you do harm to your neighbor. It is called a one-person virtue, which contains all the beauty and all the variety of virtues. Just as a royal diadem cannot be woven without precious stones and choice pearls, so this one-person virtue is impossible without the beauty of the various virtues. It is quite similar to a royal diadem. Just as the latter, if it lacks one stone or one pearl, cannot shine on the king's head, so the one-person virtue, if it lacks one beauty of the other virtues, is not called a perfect virtue. It is also similar to expensive food, which is cooked with all the exquisite spices, but without salt. Therefore, just as these expensive foods cannot be eaten without salt, so this one-person virtue, adorned with all the babble of various virtues, if devoid of love for Christ and neighbor, is not at all attractive. It is also like the perfect and beautiful composition of the alphabet, in which the letters are decorated and decorated, but which is all made useless if even one letter is taken away from it. In the same way, this virtue, if it is deprived of one of the other virtues, is all useless. And it is also like a large and soaring eagle, which, seeing food in the nets, flies down on it with all impetuosity, but, wishing to steal the prey, catches the tips of its claws on the net, and from this smallness all its strength becomes bound; and although his whole body is free and outside the nets, yet his strength seems to be already bound by nets. In the same way, this virtue, if bound by something earthly, is mortified, exhausted, and perishes, and is no longer able to soar to the heights, because it is nailed to earthly things.

Whoever has no tears, come and weep; whoever has not stored up with tenderness, come and sigh that virtue, which ascended to heaven and reached the very gates of the Kingdom, could not enter there. I present to you, beloved, an example: some in countless labors have succeeded in this virtue and adorned it like a royal diadem, but, having become attached to earthly things, they have perished and remained outside the Heavenly Kingdom. Therefore, pay attention to yourself, so that you also do not fall into something like this, and, having given yourself over to the enemy, do not turn into nothing such a wonderful virtue, which you have acquired by so much labor; lest thou also hinder her from entering heaven, and make her stand ashamed before the bridal chamber. On the contrary, try to give it boldness, so that you may enter it with loud exclamations, rejoicing and asking for your reward. A real miracle! Bound by earthly care, like a lion with its hair, because such virtue is like a lion, it has rotted on the ground and has become humiliated. Therefore, sober up, beloved, and having been ascetic, tear an insignificant hair, so that you may not be mocked as that strong (Samson) who slew thousands with the jawbone of an ass in the twinkling of an eye, and, freeing himself, slew his enemies; who has given his victory to God, and his prayer has turned his jaw into a fountain (Judg. 15:16, 19); but, having accomplished many similar feats, when through foolishness he gave himself over to his enemies, by the loss of his hair he bound within himself a terrible and very miraculous power. Be careful not to bind such virtue to any earthly misfortune. Deliver it from all that is harmful, and go to heaven.

As one plunges into the depths to find a pearl of great value and distinction, and when he finds it, he rises to the surface of the waters, and rushes naked to dry land with great riches, so thou shalt bade thyself from all the impurities of life, and clothe thyself with virtue, and adorn thyself with it, and be sober day and night, lest it be taken from thee, for the soul that hath it with it, no calamity, neither hunger, nor nakedness, nor despondency, nor sickness, nor poverty, nor persecution, nor any other devilish temptation can shake it. For if she is sober, then through this she grows even more and is crowned, constantly progressing according to God and becoming enlightened. Death itself is not able to harm it; on the contrary, after leaving the body, the angels receive her, rejoicing, in heaven, and bring her to the Father of light, because tribulation worketh patience (Rom. 5:3), and poverty and lack of acquisitiveness are the land of her work; from them it gathers the fruit of righteousness. And illness cannot harm it, because from it the soul is clothed with power and praise before God. In the same way, temptations cannot humiliate her, because from them she receives praise and glory unto eternal life. Persecution cannot lead her to fear; from it she weaves a perfect and beautiful crown, which she brings with joy to the God of glory. And nakedness is not able to cover it with dishonor, because from it it prepares for itself a robe of glory. In the same way, hunger cannot plunge her into faint-heartedness, for from it a meal is prepared for her in the Heavenly Kingdom. And thirst is not able to bring her to despondency — a heavenly joy is prepared for her from it. And poverty cannot lure it to riches, because for it it will inherit the pleasure of the Lord. And vigilance and weeping are the crown of her perfection, humility and meekness are the foundation of her building. Death is not able to kill her, and the tomb cannot enclose and hold her in itself. The heavens themselves are not able to close their gates before the virtuous soul; on the contrary, at the sight of it, they open with joy. Thousands of thousands of Angels, Archangels, Thrones, Dominions, Principalities, and Powers cannot reproach her, but receive her with joyful faces, and, lifting her up in their arms, bring her to the throne of glory.

The Father and the Son rejoice in it with the Holy Spirit. The Father rejoices in her, because she loved Him, and loved no one but Him. His only-begotten Son rejoices in her, because she coveted Him, and gained none but Him. The Holy Spirit rejoices over her, because for Him she became a holy temple, and He dwelt in her. The heavens and the Heavenly Powers rejoice over her, and with one accord they fall down and glorify the Father, and the Son, and the Holy Spirit, seeing that she is adorned with angelic virtue in all the babbling of righteousness. Paradise rejoices in it, because it has received it as an inheritance. Glory and majesty to the one, good and loving God, Who, by His grace, grants us His Kingdom!

Heal me, O Lord, and I will be healed. The Only All-Wise and Gracious! I beseech Thy goodness, heal the wounds of my soul, and enlighten the eyes of my mind, that I may understand Thy dispensation for me. And since my mind has gone mad, may the salt of Thy grace correct it. But what shall I say to Thee, O Forerunner and Searcher of hearts and wombs? Thou alone knowest that, like a dry land, my soul thirsts for Thee, and my heart desires Thee: for whoever loves Thee is constantly satisfied with Thy grace. But as Thou hast always hearkened unto me, so now do not despise (despise) my petition, for my mind, like a prisoner, seeks Thee, the only true Saviour. Therefore send forth Thy grace, that when it comes, it may satisfy my hunger and quench my thirst. For I desire and thirst for Thee, the Light of truth and the Giver of salvation. Give me what I ask, and pour out in my heart at least one drop of Thy love, so that it may burn in my heart like a flame, and consume (destroy) thorns and thistles, that is, evil thoughts. Give abundantly and in moderation, as the God-man, and multiply Thy gifts, as the good Son of the good Father. Though I, as the earthly and the son of the earthly, have rejected and reject Thy grace, yet Thou who hast filled the stone waterpots with Thy blessing (John 2:1-11), fill me, who thirst, with Thy grace. Thou who hast fed five thousand with five loaves of bread (Matt. 14:14-21), feed me, the smooth one, with the immeasurable riches of Thy goodness.

Good Lover of Mankind! If Thy grace is abundantly poured out on the grass, on the flowers, and on every green of the earth at this time, how much more do Thou grant what Thou askest of Thy servant who beseeches Thee. For behold, the air is cleared, and the birds diversify their voices, singing the glory of Thy great wisdom. Behold, the whole earth is clothed in a robe speckled with flowers, woven without human hands, rejoicing and celebrating two feasts: one for the sake of its son, the firstborn Adam, because he was created from it; the other for the sake of his Lord, because, having descended, he walked on it. Behold, the sea is filled with Thy grace and enriches those who swim in it. Thy grace also gives me boldness to speak before Thee, and the love which I have for Thee impels me to do so.

But if the murderer from time immemorial, the evil serpent, having approached at this time, opens his mouth, how much more will Thy servant who loves Thee open his mouth to the glory and praise of Thy grace.