Надобно ещё сказать, как изумились мы, увидев и другое чудо. Трое нас, братий, пошли к нему. Его братия узнали нас, увидев ещё издали, потому что ещё прежде слышали от Аполлоса о нашем приходе к нему. Пришедши поспешно, они встретили нас с пением (таков был у них обычай в отношении ко всем монахам), поклонившись лицом до земли, облобызали нас и, указывая на нас друг другу, говорили: «Вот и пришли те братия, о которых отец за три дня предсказал нам, что чрез три дня придут к нам трое братий из Иерусалима». И одни шли впереди нас, другие — за нами, и все пели, доколе мы не пришли к самому Аполлосу. Авва Аполлос, услышав пение, вышел к нам навстречу, как он обыкновенно делал это в отношении ко всем братиям. Увидев нас, он первый поклонился нам до земли и, востав, облобызал нас, потом ввел к себе, помолился и, собственными руками умыв нам ноги, просил отдохнуть. Так поступал он со всеми приходящими к нему братиями.

Жившие с ним братия принимали пищу не прежде, как приобщившись Евхаристии Христовой. Это делали они в девятом часу дня. По принятии пищи они садились слушать его, и он поучал их всем заповедям до сумерек. После того одни из них удалялись в пустыню и там читали наизусть Священное Писание целую ночь, другие оставались там, непрестанно восхваляя Бога песнопениями до наступления дня. Я сам своими глазами видел, как они начинали с вечера свое песнопение и не переставали петь даже до утра. А многие из них только в девятом часу сходили с горы и, приняв Евхаристию, опять восходили на гору и довольствовались одною духовною пищею до другого девятого часа. Так поступали многие из них в течение многих дней. При всем том они, как можно было видеть, радовались, живя в пустыне, — никто не укажет здесь, на земле, подобной радости и веселия телесного. Между ними никого не было скучного и печального. Если бы кто и показался когда печальным, авва Аполлос тотчас спрашивал его о причине скорби и открывал, что было у каждого в тайне сердца. «Не должно, — говорил он, — на пути спасения скорбеть тем, которые имеют наследовать Царство Небесное; пусть стенают язычники, плачут иудеи, скорбят грешники, а праведники должны радоваться. И если помышляющие о земном в земном находят радость, как же нам, удостоенным толикой надежды, не радоваться непрестанно, когда и апостол побуждает нас всегда радоваться, непрестанно молиться, о всем благодарить (ср.: 1 Сол. 5, 16–18)»?

Впрочем, кто может изобразить сладость бесед аввы Аполлоса и прочие его добродетели, о которых мы умолчали по причине их чрезвычайной чудесности, хотя и слышали от него самого и от других?! Часто, наедине беседуя с нами о подвижничестве, он говорил и о том, как принимать братию, то есть что должно кланяться приходящим братиям, ибо, говорил он, «ты кланяешься не им, а Богу; видя брата твоего, ты видишь Господа Бога твоего, и это приняли мы от Авраама (см.: Быт. 18)». Ещё говорил он, что должно братию усильно приглашать к успокоению — этому научились мы у Лота, который принуди Ангелов (ср.: Быт. 19, 3). Ещё: что монахи должны, если могут, приобщаться каждодневно Святых Таин, потому что, кто удаляется от Святых Таин, тот удаляется от Бога. Например, кто постоянно приобщается, тот всегда принимает в себя Спасителя, ибо Сам Спаситель говорит: Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, и Аз в нем (Ин. 6, 56). Итак, полезно монахам постоянно воспоминать спасительное страдание и ежедневно быть готовыми удостоиться принятия Святых и Небесных Таин, ибо таким образом мы удостаиваемся отпущения грехов. «Также непозволительно, — говорил он, — нарушать без всякой нужды всеобщие посты, ибо в среду Спаситель предан, а в пяток распят. Посему, кто нарушает пост, тот вместе с врагами предает и распинает Спасителя. Если в пост придет к тебе брат, имеющий нужду в успокоении, предложи трапезу ему одному; если ж ему не угодно, не принуждай, ибо все мы имеем общее предание о посте».

Много порицал он тех, которые носят оружие и отращивают волосы, ибо такие люди, по его словам, тщеславятся и стараются нравиться людям. Им должно бы постом изнурять свое тело и делать добро втайне, а они, напротив, выставляют себя пред всеми. Впрочем, что говорить много? Все наставления его точно соответствовали его жизни и достойным образом ни пересказать, ни описать их невозможно.

Таким образом побеседовав с нами о многом несколько раз в продолжение целой недели, он, отпуская нас, сказал: «Мир имейте между собою и на пути не отлучайтесь друг от друга». Когда же сказал он бывшим при нем братиям, не угодно ли кому из них проводить нас до других отцов, и когда почти все они изъявили свою готовность, святой Аполлос избрал из них трех мужей, сильных в слове и в жизни и знавших языки — греческий, римский и египетский, и, отпуская нас с ними, велел им не оставлять нас дотоле, пока мы не увидим всех отцов (только кто пожелал бы увидеть их всех, тот не успел бы сделать сего во всю жизнь). Наконец, он благословил нас и отпустил с сими словами: Да благословит вас Господь от Сиона, и узрите благая Иерусалима во вся дни живота вашего (ср.: Пс. 127, 6).

Когда мы шли по пустыне в полдень, вдруг видим: дракон огромный, как бревно, ползет по песку. Увидев его, мы сильно испугались. Но провожавшие нас братия убеждали нас не бояться, а быть спокойными и держаться следа дракона. «Увидите, — говорили они, — веру нашу». Они надеялись убить его своими руками. «Мы уже убивали руками много и драконов, и аспидов, и керастов», — говорили они. Над ними исполнилось Писание: Се, даю вам власть наступати на змию и на скорпию и на всю силу вражию (Лк. 10, 19). Но мы, по неверию, а ещё более по страху, просили их идти не по следу дракона, а по прямой дороге. Тогда один брат из числа их, оставив нас на месте, с великою отважностию устремился в пустыню по следам зверя. Нашедши недалеко его логовище, он громко кричал нам, что дракон в пещере, и звал к себе посмотреть, что будет, между тем как другие братия убеждали нас не пугаться. Когда мы с великим страхом пошли посмотреть зверя, нечаянно встретился с нами один брат и, ухватясь за нас руками, влек в свой монастырь и говорил, что мы не можем снести ярости того зверя. Тем больше, что никогда не видали его. А о себе говорил, что он часто видал это животное, что оно чрезвычайно велико и имеет больше пятнадцати локтей. Приказав нам остановиться, сам он пошел к тому брату и просил его оставить пещеру, ибо тот не хотел оставлять этого места, пока не убьет дракона. Однако ж он упросил его и привел к нам, а тот укорял нас в маловерии. Отдохнув у сего брата, которого монастырь отстоял на одну милю от того места, мы довольно укрепились в силах.

Об авве Аммуне

Этот брат рассказывал нам, что в том месте, где он жил, был один святой муж, у которого он учился, по имени Аммун, совершивший в том месте весьма много чудес. К нему часто приходили разбойники и брали его хлебы и пищу. Но в один день он пошел в пустыню, привел с собою оттуда двух больших драконов и велел им стоять на страже у своей двери. Разбойники пришли, по обыкновению, и, увидевши чудо, онемели от ужаса и пали ниц. Аммун, вышедши, увидел, что они немы и почти полумертвы, поднял их и стал укорять так: «Посмотрите, сколько вы свирепее зверей; вот они ради Бога повинуются нашей воле, а вы и Бога не боитесь, и христианского благочестия не уважаете». Потом, введши их в самую келлию, предложил им трапезу и увещёвал переменить жизнь. Оставив прежнюю жизнь, они оказались лучшими многих, а чрез несколько времени и сами стали совершать такие же знамения.

В одно время, рассказывал тот же брат, большой дракон опустошал соседнюю страну и истреблял множество животных. Тогда жившие близ пустыни все вместе пришли к авве и просили истребить в их стране этого зверя. Но он, будто не могши ничего сделать для них, отпустил их в печали, а сам, вставши наутро, пошел по следам зверя. Когда авва трижды преклонил колена для молитвы, зверь пришел к нему с сильным свистом, испуская страшное дыхание, надуваясь, шипя и издавая зловонный запах. Авва нимало не убоялся и, обратясь к дракону, сказал: «Да поразит тебя Христос, Сын Бога Живаго, имеющий сокрушить великого зверя». Как только он сказал это, дракон тотчас расселся, изблевав изо рта весь яд вместе с кровью. Пришедши на другой день и увидевши это великое чудо, поселяне никак не могли стерпеть запаха от дракона и засыпали зверя кучею песка. Тут же с ними находился и авва, ибо они одни не смели приближаться к дракону, хотя он был уже мертв.

А прежде, продолжал брат, когда дракон был ещё жив, вдруг увидел его один отрок, пасший стадо. Испугавшись, он упал замертво и целый день лежал бездыханный на поле близ пустыни. К вечеру родственники нашли его и, заметив, что он ещё несколько дышит, только весь распух от удара, приносят его к авве, а между тем не знали, отчего это случилось. Когда авва помолился и помазал отрока елеем, он встал и рассказал виденное им. Это особенно и побудило сего мужа решиться на истребление дракона.

Об авве Коприи пресвитере

Один пресвитер, по имени Коприй, имел неподалеку оттуда монастырь в пустыне. Это был муж святой, почти девяноста лет, настоятель пятидесяти братий. Он делал также весьма много чудес: врачевал болезни, совершал много исцелений, изгонял демонов, творил много знамений, и некоторые в наших глазах. Увидев и помолившись о нас, он умыл нам ноги и спрашивал нас, что делаетcя в мире. Но мы просили, чтобы он лучше рассказал нам о добродетелях своей жизни и о том, как Бог ниспослал ему дары и каким образом он получил сию благодать. Он без всякой гордости стал нам рассказывать о жизни своей и своих предшественников, великих мужей, из коих многие превосходили его и которых жизни подражал он. «Дети, — говорил он, — нет ничего удивительного в моих делах в сравнении с подвигами отцов наших».

Между тем как пресвитер Коприй ещё рассказывал об этом, один из наших братий, не веривший его словам, задремал и видит, что в руках у того мужа находится дивная книга, исписанная золотыми буквами, и что какой–то седой муж подошел и грозно сказал ему: «Что же ты не внимаешь чтению и дремлешь?». Устрашенный брат тотчас по латыни рассказал нам слышанное и виденное им. Ещё он говорил нам об этом, как пришел один поселянин с корзиной, наполненной песком, и, приблизившись, ожидал, пока брат кончит свой рассказ. Мы спросили пресвитера, чего хочет этот поселянин с песком. Авва сказал нам в ответ: «Дети, не надлежало бы нам хвалиться перед вами и рассказывать о славных делах отцов, дабы, возгордившись умом, мы не лишились награды. Но поелику вы пришли к нам из столь отдаленной страны, то за такую ревность и искание пользы я не лишу вас назидания, но в присутствии братий расскажу, что Бог устроил чрез нас.

Соседняя нам страна была бесплодна, и владевшие ею поселяне, посеяв хлеб, едва собирали его вдвое против посеянного, ибо червь, зарождаясь в колосе, повреждал всю жатву. Земледельцы, оглашенные нами и сделавшиеся христианами, просили нас помолиться о жатве. Я сказал им: «Если вы имеете веру в Бога, то и этот пустынный песок будет приносить вам плод». Они немедленно набрали в пазуху вот этого песка, по которому мы ходим, и принесли к нам, прося нашего благословения. Когда я помолился, чтобы было по вере их, они посеяли его на полях вместе с хлебом, и вдруг земля их стала плодоноснее всякой земли в Египте. Таким образом, привыкши это делать, они ежегодно приходят к нам с прежнею просьбою».