Аминь.

(пер. Н. Ю. Чехонадской) Текст воспроизведен по изданию: Гильда Премудрый. О погибели Британии. Фрагменты посланий. Жития Гильды. М. Алетейя. 2003

ФРАГМЕНТЫ УТРАЧЕННЫХ ПОСЛАНИЙ ГИЛЬДЫ[1261]

I. Об отлучении говорит Гильда. И Ной Хама, сына своего, писца магических искусств, не хотел отталкивать ни от ковчега[1262], ни от общего стола; и Авраам не боялся Анера и Эшхола при покорении пяти царей[1263]; и Лот не проклинал пиров содомлян[1264], и Исаак не отвергал участие в обеде с Авимелехом и Ахузафом, и Фихолом, но после еды и питья они поклялись друг другу[1265]. И Иаков не боялся общаться с сыновьями своими, которые, как ему было известно, почитали идолов[1266]. И Иосиф не отказывался от участия в столе и кубке фараона[1267]. И Аарон жрецов идолов мадиамских не отталкивал от стола[1268]. Так же и Моисей у Иофора мирно гостил и пировал с ним[1269]. И Господь наш Иисус Христос не избегал пиров мытарей, потому, что Он хотел спасти всех грешников и блудниц[1270]. [348]

II. Гильда говорит о воздержании от пищи. Воздержание от телесной пищи без любви бесполезно. Лучшие, значит, те, которые не постятся усиленно, те, кто не воздерживается сверх меры от творений Божиих, но сердце внутри имеют чистое, тщательно служа Богу, от которого, как они знают, [и приходит] конец жизни, чем те, которые мяса не едят и не наслаждаются мирской едой, и не ездят на повозках, запряженных лошадьми, и из-за этого считают себя как бы выше других[1271]. Через них смерть входит окнами возвышения.

III. Гильда в посланиях своих о последних днях. Наступят времена наихудшие, и будут люди «самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра, предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся»[1272].

Погибнут, как говорит апостол, многие, делающие злые дела, имеющие «ревность по Боге, но не по рассуждению. Ибо, не разумея праведности Божией и усиливаясь поставить собственную праведность, они не покорились праведности Божией»[1273]. Все винят братьев, которые не разделяли с ними их измышлений и предубеждений! Они же, когда умеренно Пользуются хлебом, и хвалятся этим без меры; когда пользуются водой, опьяняются своей ненавистью к выпивке; когда едят сухие блюда, так же наслаждаются и лишениями; когда продлевают бдения и замечают, что другие погрузились в сон, ногами и прочими членами говорят другим: «Если ты не будешь таким же человеком, как я, я буду считать тебя ни за что» — это они обещают не столько ради любви, сколько из презрения, размышляя при этом о главных заповедях. Предпочитают слуг — господам, толпу — царям, золоту — свинец, серебру — железо. Так — ставят пост впереди любви, бдения впереди справедливости, собственные измышления впереди согласия, свой кружок — впереди Церкви, суровость — впереди смирения и, в конце концов — человека впереди Бога, стремясь к тому, что велит не Евангелие, а своеволие, к тому, что учит не [349] апостол, а гордость, не понимая, что положение звезд в небе не равно, и ангельские служения не равны.

Одни постятся — поскольку за этим не следуют другие добродетели, это не приносит пользы. Другие — ревностно творят любовь, которая есть вся полнота закона, наученные Богом, и с арфою Духа Святого говорят, что «вся праведность наша — как запачканная одежда»[1274]. Одни же — пузыри диавола — говорят (может быть, и лучшим — тем, чьи ангелы видят лицо Отца!)[1275]: «отступите от нас, поскольку вы нечисты», на что ответил Господь: «Они — дым для обоняния Моего, огонь, горящий всякий день»[1276]. Не презирающие братьев — Господь говорит, что нищие блаженны, но бедняки не гордые, а смиренные, и не завистливые, а плачущие или о своих или о чужих грехах, которые алчут и жаждут не воды, презирая других, а правды; не считающие других за ничто, а милосердные, не с высокомерным, а с чистым сердцем, не суровые к другим, а милостивые; не те, кто зачинают войны, а те, кто терпит преследования ради правды, — те, очевидно, и получат Царствие Небесное[1277].

IV. Гильда говорит о монахах. Те, кто приходит из худшего места в более совершенное, у которых аббат так выродился от труда Божьего, что [не только] заслуживает, чтобы его не допускали к святому причастию, но и отягчен преступлением прелюбодеяния — не по подозрению, но очевидным злом, — примите безо всякого сомнения таких монахов, бегущих к вам от пламени адского, никак не советуясь с их аббатом.

Тех же, аббата которых от причастия из-за его мерзости не отлучаем, не должны принимать, если тот этого не желает. И тем более приходящих от аббатов святых и никоим другим образом не заподозренных, кроме того, что имеют стада и повозки или из-за обычая [350] своей родины или по немощи своей, — чем они, имея их, вредят меньше, если со смирением и терпением, чем тащащие плуги и ковыряющие ямки в земле с предубеждением и гордостью.

Если что у монаха из вещей мирских лишнего, нужно отказаться от роскошей и богатств, и если он вынужден иметь что-либо не по воле, а из необходимости, чтобы не впасть в нищету, пусть это не считается за плохое. Ибо главы тела, возвышенные их украшения, не должны презирать низшие [члены], и руки, [предоставляющие] ежедневные удобства, не должны презирать высших. И разве могут и те и другие говорить друг другу: «вы нам не нужны»[1278], — ибо они относятся к общей пользе того же самого тела? Это говорили, — и пусть об этом знают высшие священники, — что как не должны низшие клирики их презирать, так и они клириков, как и голова — прочие члены.

V. Гильда говорит. Аббат строгого правила пусть не допускает монаха от другого аббата, немного более снисходительного; а кто снисходителен, пусть не удерживает монаха своего, который тянется к более суровому. Ибо священнослужители и епископы имеют Судию страшного, Которому надлежит — не нам! — судить их в том и другом веке.

VI. Гильда. «Проклят, нарушающий межу ближнего своего»[1279]. Пусть каждый остается в том звании, в котором он призван Богом, чтобы и начальник не менялся против воли подчиненных, и подчиненные без совета старших не занимали бы первые места[1280]. «И которые нам кажутся менее благородными в теле, о тех более прилагаем попечения»[1281]. Значит, достаточно благоразумно для епископов и аббатов судить подчиненных, ибо их кровь, если они управляют не хорошо, от их рук взыщет Господь; не повинующиеся же отцам пусть будут яко язычники и мытари. И всех людей, как хороших, так и плохих, помимо их подчиненных, как у апостола, — «почитайте один другого» — и т. д.[1282] [351]

И мы приходим к пониманию неизвестности конца жизни, читая в Писаниях о том, как апостол погиб от жадности, а разбойник исповеданием своим перенесен был в рай[1283].