Иногда демонские помыслы скрываются внутри нас, а иногда проникают наружу, побуждая нас ко греху на самом деле. Но призванный нами на помощь Бог рассеивает и прогоняет их от нас. И тогда, отрезвившись от смущенья, собираемся в самих себя, как бы из мертвых став живыми, ободряемся духом, возводимые на возможную для естества нашего высоту бесстрастия, славословим и песнословим Господа, упокоевая жизнь свою доброю и благоугодною Богу кончиною. Сие–то и значит, как думаю, сказанное Давидом: «и проникоша еси делающии беззаконие, яко да потребятся в век века» (Пс. 91, 8). «И вознесется яко единорога рог мой», то есть сила Божественного бесстрастия, «и старость моя в елей мастите» (11). То есть Всесовершенный духовным елеем утучняет человека–подвижника, который прежде был изнурен и истощен множеством тревоживших его страстей. Поэтому ничуть не будем смущаться искушеньями, если и не тотчас следует прекращенье искушений, предоставим же сие лучше Богу, как Единому имеющему власть прекращать их. Ибо когда Он медлит, тогда вознаграждает большею благодатью.

Потому более всего будем благодарить Бога и песнословить, когда Бог медлит с исполненьем просимого, несколько времени не склоняется на прошенье и, без сомненья, для больших даров хранит испрашиваемую благодать. Потому что постигающие нас скорби соделывают цветущими надежды наши на Бога. Ибо написано: «печаль к печали, надежда к надежде» (Цс 28, 13); «еще во мало елико елико, грядый приидет и не укоснит» (Евр. 10, 37). «По множеству, — сказано, — болезней в сердце моем утешения Твоя возвеселиша душу мою» (Пс. 93, 19). Ибо по мере приключающихся нам горестей находим равносильную отраду у Бога.

Но когда душа явно и тайно бывает сокрушаема и уничижаема различными искушениями, тогда утешают ее умосозерцаемые иереи, т. е. Ангелы, восстанавливающие ее воспламеняющею сладостью слез, утонченными мыслями и силою добродетелей. Смотри, возлюбленный, что говорит Господь: «утешайте, утешайте люди Моя, священницы, глаголите во уши иерусалиму, утешайте и, яко наполнися смирение его, разрешися грех его» (Ис. 40, 1—2). Наконец, во всяком случае должно благодарить Всевышнего Христа. «Благословлю Господа на всякое время» — говорит великий Давид (Пс. 33, 2). Ибо благодарность нашу в скорбях Бог принимает взамен всякой правды.

Посему и нам необходимо подражать Аврааму и приносить Господу десятину добычи. А сею десятиною да будет главнейшая из десяти заповедей, именно та, на которой «закон и пророцы висят» (Матф. 22, 40), то есть любить Бога всею душою и всею силою. Ибо Божественный Апостол определяет, что «любы есть исполнение закона» (Рим. 13, 10). Правда же есть нами питаемое желание уделять всем поровну, которого, конечно, не удовлетворяем в точности, однако же, поступая по самому справедливому внушению сердца, не уклоняемся от цели. Она есть также и назначаемое свыше Праведным Судьею определение и исправительное, и воздаятельное, для нас весьма неудобопостижимое по высоте сокровенных в нем определений, как говорит Божественный Давид: «правда Твоя, яко горы Божья, судьбы Твоя — бездна многа» (Пс. 35, 7). Посему будем молиться, чтобы Владыка всяческих Бог и души, и тела наши привел в лучшее срастворение, ибо ничто не противостоит Божию мановению и изволению. Посему не будем нерадивы и ленивы в попечении о себе самих. Ибо если бы ниспали мы в самую глубину порока, то можем снова восставить себя самих, соделаться лучшими и свергнуть с себя всякую худость; потому что зло не неподвижно, как утверждают манихеи.

И не думай, будто бы это малая какая благодать Божия — осуждать свои прегрешения и печалиться о них. Нет, — это самая великая благодать, Крестом Владычним даруемая истинно верующим. Представь себе, прежде Евреи, обличаемые Пророками за дела скверные и непозволительные, не брали на себя труда вымолвить просто слова: «Согрешили мы, прости нас», — а напротив того, делая тысячи худых дел, усиливались утверждать, что нимало ни в чем не погрешили. Ныне же в такой мере озарил нас свет Христа, Всевышнего Бога, что, если и не падем видимым образом, а только втайне вступим в приязненную беседу с лукавыми помыслами, немедленно осуждаем себя, скорбим, воздыхаем, осуждаем жизнь свою, хотя и не в чем уличить ее, плачем, сетуем, подвергаем себя тяжким наказаниям.

И памятование о Спасителе нашем Иисусе Христе, возведение к Нему очей, неослабная молитва да соделаются для тебя бесплотным щитом против невидимого врага. Ибо Апостол пишет: «над всеми же восприимите щит веры, в нем же возможете вся стрелы лукавого разжженныя угасити» (Ефес. 6, 16). Ибо покусится ли враг нашей жизни уязвлять тебя стрелами лукавого похотения, зависти или памятозлобия или посредством всякого другого порока ополчится на душу, несомненно, побежден будет и приведен в бездействие силою веры и призыванием Божественного имени Христова. Демоны весьма завидуют возлюбившим целомудрие и в подвизающихся влагают худые и недозволенные пожелания. Но не должно при этом терять бодрость. Тогда более напряжем силы, когда тревожат нас; тогда более и утвердимся в уповании на обетованные блага, потому что столько искушаемся плотолюбивыми демонами.

Ибо враги, зная, что Господь обетовал нам великие блага, весьма гневаются на нас, из зависти ополчаются срамными и низкими страстями и стараются до крайности расслаблять людей, стремящихся к добродетели. А ум, отпав от созерцания Божия, делается по понятиям своим или демоном, или скотом. Потому что ум человеческий, удалившись от созерцания Божия, обязательно или подпадает под власть похотливого демона, ведущего к невоздержанию, или побеждается лукавым раздражительным духом. А невоздержную похотливость опытный отец назвал скотским, раздражительность же — бесовским движением. Но на каком бы понятии или деле ни остановилась душа, только при благочестивом помысле, несомненно, бывает она с Богом.

Поэтому тому, кто желает украситься в жизни множеством добродетелей, не надобно ни искать себе славы и свиданий со многими, ни пользоваться частыми выходами, ни укорять кого–либо, хотя бы укоряемые и были достойны того, ни вести долгие беседы, хотя бы и прекрасно было то, о чем идет речь, потому что неумеренная говорливость предает во власть демонам печали и гнева. Должно же быть занятым соблюдением святых заповедей и глубоким памятованием Господа славы Иисуса.

Ибо сказано: «храняй заповедь, не увесть глагола лукавна» (Еккл. 8, 5), то есть не обратится к словам лукавым и пустым. Потому что к чистоте приводит не только то, чтобы не делать худого, но и то, чтобы рачительностью о прекрасном всеми силами уничтожать худое. От привычки происходит обыкновенно навык, а навык обращается в природу; природу же трудно и неудобно извратить или переменить.

Однако возможно сие Богу. Потому что природа не противится Богу. Сказано: «аще будут греси ваши, яко багряное, яко снег убелю; аще же будут, яко червленое, яко волну убелю» (Ис. 1,18). Потому не должно отчаиваться. Ибо сильнее худой и предосудительной привычки Создавший нас Бог, как говорит Пророк, «творяяй вся и претворяли» (Амос. 5, 8). И хотя приобретешь порочный навык, войдешь в самое естество порока, не отчаивайся, но прибегни к покаянию — и спасешься. Посему–то Бог, взяв цвета неизглаждающиеся, но как бы обратившиеся в сущность окрашенных ими вещей, разумею цвет «багряный и червленный», чтобы внушить людям благую надежду, сказал, что и это приведет в противоположное состояние. Посему велика сила покаяния, если оно делает нас белыми, как снег, убеляет, как волну, хотя бы предшествовавший грех продолжительное время очернял и изменял душу негодными делами.

Ибо Господь кающимся в грехах своих говорит: обнажив сердца свои, станьте, как осужденные, и печали вашей присужу дерзновение, и пойдете увенчанными, как праведники, потому что «щедроты Мои на всех делех» Моих (Пс. 144, 9). Почему и говорим Богу: мы дела рук Твоих, Господи, не погуби «дел руку Твоею» (137, 8). Да и в книге Иова написано: «Господь поникша очима спасет» (Иов. 22, 29). И: «спасешися чистыма рукама твоима» (30), т. е. Господь спасет и грешника, поникшего в покаянии и великом смирении, как спасает и мытаря, который, не смея возвести очей, бьет себя в перси и говорит: «Боже милостив буди мне, грешнику» (Лук. 18, 13). Потому Господь и говорит таким грешникам: во глубине преклоните предо Мною души ваши, как осужденные, и приимете одни венцы с праведными. Так спасается поникший не за деятельную добродетель, не за совершенье Божественных дел, но по Божью человеколюбию, за сознание, с великим смиреньем и сокрушеньем, сердца, исповедующего собственные грехопадения. Так поникший очами спасается покаяньем и самым глубоким сокрушением.

Но ты спасайся «чистыма рукама», т. е. добродетелями и доблестными делами, потому что Писанье обычно руками именует добродетели. Спасайся, взывая к Богу: сохрани душу мою, Владыко Христе, да не окрадет меня диавол, уклонив от правды, не «уподоблюся нисходящим в ров» (Пс. 27, 1). А рвом Пророк называет ад и греховную тьму. Непрестанно умоляй Спасителя Христа, говоря: спаси, Владыка, меня, раба Твоего, уповающего на Тебя и не отчаивающегося сподобиться нетленных и вечных даров. Написано же: несть наша брань к крови и плоти, но «к началом и ко властем, ко духовом злобы» (Ефес. 6,12), — брань с собственным своим телом, с пламенеющими в нем различными видами сластолюбья, с сердечными страстями и с порождающимися от каких бы то ни было причин губительными помыслами. Поэтому, хотя пламенеют похоти и нечистые пожеланья сластолюбья, хотя возбуждаемая плоть скачет, хотя искушает нас всякое диавольское помышленье и злоухищренье, все победим верою, надеждою, терпением, бденьем, молитвою, псалмопением, чтением, смиренномудрием и другими подвигами, более же всего призыванием имени Иисуса Христа, Человеколюбивого Бога и Спасителя нашего.

Невозможно преодолеть нас враждебным демонам, если прежде не пренебрежем страхом Божьим по маловерию и не вознерадим о том, что заповедано нам Господом. Посему, хотя есть такие демоны, которые входят в тело человеческое, умаляют все силы телесного состава, во все почти члены влагают немощь и расслабленье, тогда как нет никакой болезни и никакого недуга, а сверх того, ввергают душу в великую безотрадность и холодность в образе мыслей, но мы, отгнав их от себя мужественным умом и трезвенным сердцем, с помощью молитвы прилепимся ко Всевидящему Богу, говоря: «изми мя от враг моих, Боже, и от возстающих на мя избави мя» (Пс. 58, 2), «устрой душу мою от злодейства их» (Пс. 34,17). Но как некогда Сампсону случилось по сластолюбью впасть в руки иноплеменников и потерпеть, что о нем написано, так, без сомненья, и ныне то же бывает с уловляемыми удою удовольствий — в отношении их душ.

Ибо как только человеческие помыслы по приражении лукавого демона последуют за ним, отступает от человека охраняющая душу благодать. Демоны же, взяв уловленного, искореняют в нем всякую целомудренную мысль, связывают его труднорасторжимыми узами усладительных щекотаний и срамного похотения и, введя в Газу порока (Суд. 16, 21), заставляют молоть для худой привычки и целые дни и ночи услуживать диаволу. Но если душа уловленного в греховные сети, придя в себя, сможет воздохнуть к Богу с сердечною болезнью, молитвою и прошением обнять невидимые стопы Владыки, то Господь, как Елисей о Соманитянине, скажет Ангелам: «оставите ю» (4 Цар 4, 27) прийти ко Мне и не гоните ее, хотя и не приобрела она никакой добродетели и никакого дерзновения предо Мною; но поскольку болезненно сердце ее, и неотступно припадает ко Мне со слезами и скорбью, то принимаю и спасаю ее. Нам же нужны и сила, и благодать Всемогущего и Всепремудрого Духа, которые и должны мы искать ревностно. Ибо в таком случае изнеможет лук сильных злобою демонов, поражающий нас сладострастными помыслами, как некиими огненными стрелами, а изнемогашие прежде и упавшие сердцем верные впоследствии весьма укрепятся силами на истребление сопротивных. И сие–то самое исполненная веры Самуилова матерь изрекла, пророчествуя: «лук сильных изнеможе, и немоществующии препоясашася силою» (1 Цар. 2, 4).