6. Итак, народ Божий должен осознать, что он является новой тварью [ [16]] во Христе, и бодрствуя понять, Кем новая тварь воспринята и Кого она воспримет. Обновившееся да не возвращается к шаткой ветхости; да не оставляет своего дела взявшийся рукою за плуг, но да простирается к сеемому и не взирает на оставленное [ [17]]. Никто да не впадает снова в то, откуда восстал, но хотя бы из–за плотской слабости доныне лежал в некоторых болезнях, пусть проявит твердую решимость исцелиться и подняться. Ведь таков путь спасения, и таково подражание воскресению, совершенному Христом, чтобы, так как на скользком пути этой жизни различные ошибки и падения не прекращаются, следы шествующих перенеслись от зыбкой почвы на твердую, ибо в Писании сказано: От Господа стопы человеку исправляются, и путь его восхощет. Егда падет праведник, не разбиется, яко Господь подкрепляет руку его [ [18]].

Это размышление, возлюбленные, нужно иметь в виду не только ради пасхального торжества, но ради освящения всей жизни, и настоящее увещание должно побуждать к тому, чтобы то, что усладило душу верующих опытом краткого воздержания, превратилось в обыкновение, и сохранилось безукоризненным, а если вкрадется что греховное, то пусть будет уничтожено скорым покаянием. И поскольку исцеление старых недугов трудно и медленно, нужно прибегать к лекарствам немедленно после получения раны: чтобы, всегда восставая невредимо от всех согрешений, мы удостоились прийти к предстоящему недоступному тлению славному воскресению плоти во Христе Иисусе Господе нашем, Который живет и царствует с Отцом и Святым Духом во веки веков. Аминь.

Слово I на Пятидесятницу

I. Сердцам всех правоверных, возлюбленные, хорошо известно, что сегодняшнее торжество должно почитаться наравне с другими особыми праздниками, и не сомневаемся мы в том великом благоговении, которое подобает этому дню, ведь Cам Святой Дух освятил его необыкновеннейшим чудом Cвоего Дара. Считая с того дня, в который вознесся Господь превыше небес, собираясь воссесть одесную Бога Отца, нынешний день будет десятым, но он воссиял для нас еще в тот день, от которого мы ведем отсчет, — в день Воскресения. Заключены же в нем великие тайны ветхих и новых таинств, в которых ясно показано, что милость была предвозвещена через закон, а закон был исполнен через милость. Ибо как некогда еврейский народ был выведен из Египта, и на пятидесятый день после заклания агнца дан был ему закон на горе Сионе (Исх.19,17 и далее), так и после страданий Христа, когда был умерщвлен истинный Агнец Божий, в пятидесятый день после Его Воскресения сошел Святой Дух на апостолов и прочих уверовавших; поэтому без особого труда усердный христианин может постичь, что начала Ветхого Завета подчинились евангельским началам и что тем же Духом дан второй Завет, каким и первый.

II. Итак, как свидетельствует апостольское повествование: При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе. И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать (Деян.2,1–4). О, сколь стремительно оказалось слово мудрости и сколь легко усваивалось преподаваемое там, где учителем был Сам Бог! Ведь для усвоения здесь не нужно дополнительное разъяснение, опыт исполнения и время для изучения; и так как Дух истины дышит где хочет (Ин.3,8), то присущие отдельным народам языки сделались общедоступными в устах Церкви. Итак, именно с этого дня возвестила труба евангельской проповеди; именно с этого дня потоки благодати, реки благословений напоили всякую пустыню и всю сушу (Ис.35,6 и далее). И как для обновления лица земли (Пс.103,30) Дух Божий носился над водой (Быт.1,2), и для изгнания изначальной тьмы вспыхивали молнии нового света; так и в сиянии огненных языков принимается огненное красноречие и лучезарное слово Господа, к которому для уразумения и для истребления греха добавились способность озарять и сила опалять.

III. И хотя, возлюбленные, чудесен сам внешний образ свершившегося, и не подлежит сомнению, что в этом ликующем созвучии людских голосов присутствует величие Святого Духа, однако пусть никто не подумает, что в видимом телесными очами могла бы открыться Его Божественная сущность. Ибо природа, невидимая и общая для Отца и Сына, свой дар и дело явила в том образе, в каком пожелала, однако оставив при этом скрытым свойство своей сущности в Божественности; ибо как ни Отца, ни Сына, так и Святого Духа не в состоянии коснуться человеческий взор. Ведь в Божественной Троице нет ни несходства, ни неравенства; и во всем, что можно помыслить о Ее Сущности (то есть о силе, славе, вечности), не может быть никакого разделения. И когда, следуя свойствам лиц, один есть Отец, другой — Сын, третий — Святой Дух, то ведь в них не разная Божественность, и не различная природа. Ибо как Сын единороден с Отцом и от Отца, так и Святой Дух — Дух от Отца и Сына[19], то есть не как какое–либо творение Отца и Сына, но вместе с обоими существуя и владычествуя, Он вечно исходит из Того, что есть Отец и Сын. И поэтому Господь накануне дня Своего страдания, предвещая ученикам Своим приход Святого Духа, говорит: Еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить. Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину: ибо не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам. Все, что имеет Отец, есть Мое; потому Я сказал, что от Моего возьмет и возвестит вам (Ин.16,12–13;15). Следовательно, то, что присуще Отцу, Сыну и Святому Духу, не имеет различных свойств, но все, что имеет Отец, имеет Сын, имеет и Дух Святой; и всегда в Троице было это единство, ибо целиком пребывать там — значит то же самое, что всегда существовать. И пусть не помышляется здесь ничего временного, никаких степеней и никаких различий; и так как никто и не в состоянии истолковать то, что свойственно Богу, то пусть никто не рискует признавать того, что Ему не свойственно. Ибо извинительнее не говорить достойного о неизъяснимой природе, чем устанавливать противное ей. Поэтому все, что благочестивые сердца относят к вечной и неизменной славе Отца, пусть это же самое неотделимо и без различия мыслят одновременно и о Сыне и Святом Духе. Ведь потому признаем мы блаженную Троицу одним Богом, что в этих трех лицах нет какого–либо различия в сущности, могуществе, воле и действии.

IV. Поэтому, наравне с арианами, которые хотят, чтобы некое расстояние было между Отцом и Сыном, равно отвергаем мы и македонян, которые хотя и воздают равенство для Отца и Сына, но однако принижают природу Святого Духа; они ведь и не задумываются о том, чтобы прекратить это хуление, которое не будет прощено судом ни в настоящем, ни в будущем веке, ибо говорит Господь: Если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святаго, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем (Мф.12,32). Пребывая же в этой нечестивости, лишаются они милости, ибо не допускает их к Себе Тот, через Которого они могли бы исповедоваться; и никогда не смогут прибегнуть к исцелению прощением те, кто не имеет себе Защитника, Который бы им покровительствовал. Ибо именно благодаря [Святому Духу] возможно и призывание Отца, и слезы кающихся, и воздыхания молящихся: и никто не может называть Иисуса Господом, как только Духом Святым (1 Кор.12,3); равное всемогущество Которого с Отцом и Сыном и одинаковую Божественность с наибольшей наглядностью проповедует Апостол Павел, говоря: Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех (1 Кор.12,4–6).

V. Этими и прочими свидетельствами, возлюбленные, которыми несчетно сияет власть Божественных изречений, единодушно побуждаемся мы к почитанию Пятидесятницы, ликуя во славу Святого Духа, через Которого освящается вся Кафолическая Церковь, наполняется всякая разумная душа; ведь Он есть вдохновитель веры, учитель знания, источник любви, знак целомудрия и основа всякого нравственного совершенства. Пусть же радуются души верных тому, что во всем мире один Бог — Отец, Сын и Святой Дух, прославляемый исповеданием всех языков; и еще тому, что это знамение, явившееся в образе огня, и ныне продолжается в делах и дарах. Ибо Сам Дух истины стремится, чтобы сиял дом славы Его и Его света, и хочет, чтобы в храме Его не было ни мрака, ни холода. Его силой и учением даровано было нам очищение с помощью поста и милостыни. Ибо вслед за этим почитаемым днем следует время целительного поста. Его великую пользу испытывали на себе все святые, и к ревностному исполнению его увещеваем мы и вас своим пастырским служением; так что если в последние дни вы согрешили небрежением или беспечностью, то и это пусть также исправится строгостью поста и исцелится благоговением и любовью. Давайте же будем поститься в среду и пятницу, а в субботу с привычным соблюдением обычаев будем отправлять всенощное бдение; благодаря Иисусу Христу, Господу нашему, Который со Отцем и Святым Духом — Один Бог, живущий и царствующий во веки веков. Аминь.

Перевод с латинского Д. ЗОТОВА

Leon Le Grand. Sermons // Sources Chretiennes. T. III. Paris, 1961. P. 144–149.

Слово I о Страстях Господних, произнесенное в воскресенье

I. Таинство, возлюбленные, Страстей Господних, которые Господь Иисус, Сын Божий, претерпел ради спасения человеческого рода, и, как и обещал, будучи вознесен, всех привлек к Себе, именно для того столь ясно и отчетливо было изложено евангельским словом, чтобы для богобоязненных и благочестивых сердец не отличалось бы услышанное от прочитанного и увиденное от изображенного. И хотя несомненно то, что священное повествование содержит неопровержимую истину, но тем не менее с помощью Господней необходимо прилагать нам все силы, дабы известное благодаря преданию стало бы также очевидным и для рассудка.

Когда же человеческое лицемерие привело к первородному и всеобщему падению, и как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили (Рим.5,12), то никому не удалось избежать ни жестокого владычества диавола, ни ужасных оков пленения; и ни для кого не стало бы доступно ни восстановление к милости, ни возврат к жизни, если бы совечный и равный Богу Отцу Сын Божий, придя взыскать и спасти погибшее (Мф.18,11), не соблаговолил стать также и Сыном человеческим; чтобы, как через Адама пришла смерть, так через Господа нашего Иисуса Христа — Воскресение мертвых (1 Кор.15,21). Поэтому, следуя неисповедимому замыслу Божественной Премудрости, в последние времена (1 Ин.2,18) Слово стало плотию (Ин.1,14), поэтому роды Девы Спасительницы столь помогли поколениям последних времен, но не коснулись минувших веков. Короче говоря, все предшествующие поколения почитающих Истинного Бога и все множество святых первых веков жили и утешались этим упованием; и ни для патриархов, ни для пророков, ни вообще для кого–либо из святых не было иного спасения и оправдания, кроме как в чаемом искуплении Господа нашего Иисуса Христа, как обещанном многими прорицаниями и знамениями пророков, так и непосредственно представленном самим даром и делом.

II. Отныне, возлюбленные, рассматривая человеческую немощь Господа сквозь призму Его Страстей, давайте признаем, что не было там умаления Божественной силы, и, размышляя о совечном и равном Отцу образе Единородного, давайте засвидетельствуем, что воистину произошло казавшееся нам недостойным Бога. А именно, обе природы есть Один Христос; и как Слово в Нем не отделено от Человека, так и Человек не разлучен со Словом. Не была отвергнута униженность, не умалилось величие. И ничто не могло причинить вреда неуязвимой природе, как это случилось бы с подверженной страданию; и все то таинство, которое соединило человеческую природу и Божественность, было дарованием милосердия и действием милости. Ведь такими оковами были мы скованы, что никакой другой силой, кроме этой, не смогли бы освободиться. Униженность Божественности есть в то же время наше возвеличивание. Поэтому искупаемся мы столь великой ценой и исцеляемся столь большой заботой. Ибо кто бы мог возвратиться от нечестивости к праведности, от бедственного положения к блаженству, если бы не преклонился праведный до нечестивых, блаженный до погибающих?