9. Был один великий старец, и рассказывал ученик его о нем, что целые двенадцать лет не спал он на боку, но на седалище своем, на котором работал, там и спал, вкушал же или через два, или через четыре, или через пять дней, и так делал в продолжение двадцати лет; когда же я сказал: что это значит, зачем так делаешь ты, авва? Отвечал он мне: суд Божий происходит пред глазами моими, и не могу стерпеть. Случилось же, что, когда совершали мы молитвословие, я ошибся в слове из псалма, и когда окончили мы молитвословие, старец сказал мне: я, когда совершаю молитвословие, как бы огонь чувствую под собой и горю, и не может помысл мой уклониться ни направо, ни налево; а у тебя где был помысл, когда мы начинали молитвословие, что пропустил ты слово из псалма? Ужели не знаешь, что стоишь пред Богом и говоришь с Богом, когда совершаешь молитвословие? Вышел однажды он ночью и нашел меня спящим при пороге кельи, и остановился старец и, плача, сказал: где разум у брата, что спит так беззаботно?

10. Два некоторые великие старца ходили в пустыне скита и, услышавши, что некто шепчет из-под земли, сыскали вход в пещеру, и нашли старицу, деву святую, лежащую, и говорят ей: откуда пришла ты сюда, старица, и кто служит тебе? Ибо никого не нашли они в пещере, кроме ее одной, и она лежала и была больна. Она же сказала им: тридцать восьмой год я в этой пещере, питаюсь растениями и работаю Христу, и не видала человека до сего дня. Ибо послал вас Бог, чтобы погребли вы останки мои. И сказавши сие, почила. Старцы же прославили Бога и, похоронивши тело ее, ушли.

11. Рассказывали об одном отшельнике, что вышел он в пустыню и, походивши три дня, взошел на камень и увидел внизу зеленую траву, и человек пасся на ней, как зверь. И сошел потихоньку и схватил его. Старец же был наг и, возмутившись, потому что не мог вынести запаха человека, с усилием вырвался у него и побежал. Брат же гнался за ним и вскричал: для Бога я гонюсь за тобой, подожди меня. Он же, оборотившись, сказал ему: и я ради того же Бога бегу от тебя. Потом брат сбросил одежду и гнался за ним. Когда же старец увидев, что брат сбросил с себя одежду и приближается к нему, остановился и сказал: когда сбросил ты вещество мира, и я жду тебя! Просил же его брат, говоря: отче, скажи мне слово, как спастись? Он же сказал ему: бегай людей и молчи, и спасешься.

12. Рассказывал некто из отшельников братиям, находящимся в Раифе, где семьдесят дерев финиковых (там стоял станом Моисей с народом, когда вышел из земли египетской), и говорил так: помыслил я некогда идти в пустыню внутреннюю, не найду ли кого-нибудь, далее меня живущего и работающего Христу. И прошедши четыре дня и ночи, нашел пещеру, и подойдя, смотрю в нее и вижу человека сидящего, и стучу по обычаю иноческому, чтобы вышел он приветствовать меня. Он же не двигался, ибо был мертвый. Я же, нисколько не задумываясь, вхожу и беру его за плечо, и тотчас он рассыпался и сделался, как пыль. Еще же осматривая, вижу срачицу висящую, и, когда взялся за нее, рассыпалась она и сделалась, как ничто. Продолжая путь, вышел оттуда и проходил по пустыне, и нашел другую пещеру и следы человека. С благодушием приблизился я к пещере и постучал, и никто не отозвался, и вошедши, не нашел никого. Ставши же вне пещеры, говорил сам с собою: конечно должен придти раб Божий, где бы он ни был. Когда наконец стал уже проходить день, вижу — идут буйволы, и раб Божий среди них нагой, прикрывши своими волосами нижнии части тела. Когда же он подошел ко мне, то подумавши, что я дух, стал на молитву, ибо, как говорил после, много был искушаем нечистыми духами. Я, поняв сие, сказал ему: раб Божий, я человек, посмотри на следы мои и осяжи меня, что я плоть и кровь. Когда же совершил он молитву, то после «аминь» посмотрел на меня и, утешенный, взял меня в пещеру, и спрашивал, говоря: как зашел ты сюда? Я же сказал: для того, чтобы поискать рабов Божиих, пришел я в пустыню сию, и не лишил меня Бог того, чего желал я. Потом я спросил его, как он сюда зашел и сколько тому времени, и как питается, и как, будучи наг, не нуждается в одежде? Он же сказал: я был в киновии Фиваидской и было у меня занятие ткача. Пришел же мне помысл: выдь и живи сам по себе, и можно тебе будет безмолствовать и принимать странных, и получить больше награды, чем за труды рук твоих. Когда я согласился на помысл, тотчас и выполнил его на деле, и когда выстроил монастырь, то были заказывающие мне работу; когда же много собиралось у меня излишнего, я старался раздавать то бедным и странным. Враг же наш диавол, позавидовавши, как и всегда, имеющему быть мне воздаянию, уловил меня тем самым, что тщился я делать против него. Ибо, видя некоторую девицу, раз уже заказывавшую работу, которую я исполнил и отослал ей, внушил ей сделать мне другой заказ, а потом образовалась привычка и излишняя доверенность, напоследок осязания рук, и смех, и сожительство, зачавши, родили грех. Когда же я провел в нем месяцев шесть, помыслил в себе: ныне ли, завтра ли, или чрез много лет, подвергшись смерти, я вечное получу наказание. Ибо растливший жену мужнюю по закону подвергается наказанию и мучению вечному. Каких же мук заслуживает растливший невесту Христову? Таким образом убежал я в пустыню сию, нашел пещеру и сей источник, и это финиковое дерево, на котором плод приносят мне двенадцать ветвей, и в каждый месяц плод приносит одна ветвь, чего достаточно мне на тридцать дней, а после сего созревает другая. По некотором же времени выросли волосы мои, и когда износились одежды мои, ими я прикрываю нижние части тела. Когда же опять спросил я его, не было ли трудно ему в начале, он сказал: сначала я весьма страдал, так что на земле лежал я от боли печени и не мог стоя совершать молитвословие, но, лежа на земле, взывал к Всевышнему. Когда же был я в пещере в скорби великой и болезни, так что не мог выйти из нее, вижу — вошел ко мне муж и стал вблизи меня, и говорит мне: чем страдаешь ты? Я показал ему место. Он же, пальцы руки своей соединив прямо, рассек место как бы мечом и, вынув печень, показал мне раны и, рукой соскоблив их, положил в платок и опять замазал место, и сказал мне: вот, стал ты здоров, работай Владыке Христу, как следует. И с того времени я стал здоров, и без труда живу здесь. Много же просил я его, чтобы жить мне в прежней его пещере, и сказал он мне: не можешь ты вынести нападений бесовских. Тогда убедившись в сем, просил я с молитвою отпустить меня. И помолившись, он отпустил меня. Сие рассказал я вам на пользу.

13. Говорил еще один старец, который удостоился епископства в городе Оксиринхе, как бы другой некто сделал сие. Однажды вздумалось мне, говорит он, выйти во внутреннюю пустыню, которая при оазисе, где живет народ мазинов, дабы видеть, не найду ли в ней какого бедняка, работающего Христу. И, взявши несколько сухих хлебцев и дня на четыре воды, пошел в путь. Когда прошел я четыре дня и пища истощилась, не знал я, что мне делать. Ободрившись же, предал себя Богу и шел еще четыре дня без пищи. Не перенося тяжести пребывания без пищи и трудности пути, дошел я наконец до малодушия и лег на землю. Потом некто, пришедши, перстом своим коснулся уст моих, как врач инструментом касается глаза, и тотчас укрепил меня, так что казалось мне, что я не ходил и не был голоден. Когда же увидел я такую силу, прошедшую по мне, вставши, пошел по пустыне. Когда же прошли другие четыре дня, опять ослабел я и простер руки мои к небу, и вот, укрепивший меня прежде, опять перстом своим помазав уста мои, укрепил меня. Шел я семнадцать дней и нахожу шалаш, пальмовое дерево и воду, и мужа, который стоял, и волосы головы его служили ему одеждою, они все были седые. Был он страшен на вид и, увидев меня, стал на молитву, и когда он окончил ее, я сказал: аминь, — и уразумел он, что я человек, и, взявши меня за руку, спросил: как пришел ты сюда? И еще ли существует все в мире, и еще ли сильные гонения? Я же сказал: ради вас, истинно работающих Владыке Христу, пришел я в сию пустыню, а гонения прекратились, по благодати Божией. Скажи же мне: как пришел ты сюда? Он же с рыданием и плачем говорит: я был епископом; когда было гонение, много муки наложено было мне, и, не могши вынести мучений, я напоследок принес жертву. Когда же пришел в себя и уразумел беззаконие мое, отдал себя на то, чтобы умереть в сей пустыне, и живу здесь сорок девять лет, раскаиваясь и умоляя Бога, не отпустит ли Он греха моего. И пищу мне дает Бог от сей пальмы, а утешения прощения я не получал сорок восемь лет, но в сем году был утешен и им. Когда он сказал сие, тотчас встал, бегом вышел и стал на молитву на многие часы. Когда же окончил молитву, пришел ко мне. Я же, увидавши лице его, пришел в ужас и трепет, ибо оно сделалось, как огонь, и говорит он мне: не бойся, Господь послал тебя, чтобы ты похоронил мое тело. Когда же кончил он говорить, тотчас простерши руки и ноги, окончил жизнь. Я же разорвал одеяние свое, половину оставил себе, а другой половиной обернул его святое тело и скрыл его в землю. И как скоро похоронил его, тотчас пальма иссохла и хижина упала. Я же много плакал, прося Бога, не даст ли Он мне пальмы и окончу я в сем месте остальное время мое. Когда не сделалось так, сказал я сам в себе: нет воли Божией на то, чтобы быть мне там. И, сотворивши молитву, опять пошел в мир. И вот муж, помазавший уста мои, пришел и укрепил меня, и таким образом мог я дойти до братии и рассказать им сие, и просил их не отчаиваться о себе, но с терпением искать Бога.

14. Рассказывал некто из отцев: в некотором месте скончался епископ, и пришли жители к митрополиту, прося, чтобы рукоположил им епископа вместо скончавшегося. И говорил им архиепископ: дайте мне такого, о котором знаете, что он способен пасти стадо Христово, и я рукоположу его в епископа. Они же сказали: мы не знаем никого, если ангел твой не даст нам. И сказал им архиепископ: все ли вы здесь? И сказали: нет. Он же сказал им: ступайте и соберитесь все и тогда приходите ко мне, чтобы по согласию всех вас был избран епископ. Они пошли, собрались все и пришли, прося рукоположить им епископа. И говорит им: скажите мне, на кого вы думаете? Они же сказали: мы никого не знаем, если ангел твой не даст нам. И сказал им: все ли вы здесь? Они же сказали: все мы здесь. И опять сказал: никто из вас не остался вне? И сказали: никто из нас не остался, кроме того, кто держит осла у первенствующего из нас. Говорит им архиепископ: согласны ли будете, если дам вам того, на кого согласен я? И сказали все: будем согласны и просим твою святыню, чтобы на кого укажет тебе Бог, того и дал ты нам. И велел архиепископ ввести того, который держал осла у первого из них, и говорит им: согласны ли вы будете, если рукоположу вам сего? Они же сказали: да. Архиепископ рукоположил его, и, взявши его, ушли с великой радостью в свое место. Случилось же бездождие великое, и молил Бога сделавшийся епископом, чтобы послал Бог дождь. И пришел к нему голос: пойди с утра к таким-то воротам и кого увидишь входящего первым, останови его, и он помолится, и будет дождь. Так он и сделал; и, вышедши с клиром своим, сел; и вот входит некоторый старец эфиоплянин, неся вязанку дров, чтобы продать в городе. И вставши, епископ остановил его, и тотчас сложил он вязанку дров. И просил его епископ, говоря: помолись, авва, чтобы пошел дождь. Старец же не хотел, но, будучи много понуждаем, помолился, и вот, пошел дождь, как потоки с неба, и если бы не помолился опять, то и не перестал бы. И просил старца епископ, говоря: окажи любовь, авва, и доставь нам пользу, скажи нам о жизни твоей, чтобы и мы были ревностны. И сказал старец: прости мне, господин папа. Вот, как видишь меня, выхожу я и нарублю для себя эту небольшую вязанку дров, и вхожу в селение, и продаю ее, и более двух хлебцев не оставляю себе, остальное же отдаю бедным, и сплю при церкви, и утром опять выхожу за город и делаю также. Если же бывает зима, день или два остаюсь гладен, пока не настанет опять хорошая погода, чтобы можно было мне выйти и рубить дрова. И, получивши великую пользу от делания старца, возвратились, прославляя Бога.

15. Жили два единодушные отшельника. Они совершали чрезмерный подвиг и вели жизнь богоугодную. Случилось одному из них сделаться начальником киновии, другой же остался отшельником и, будучи совершенным подвижником, творил великие чудеса, исцелял беснуемых и изрекал предсказания, и врачевал негодующих. Тот же, который из отшельников сделался киновиархом, услышав, что таких дарований удостоился единомышленник его, уединился от людей на три седмицы, прилежно моля Бога открыть ему, как тот чудодействует и как знаменит у многих, а он ничего подобного не получил. И явился ему ангел Господень, говоря: тот живет пред Богом, стеная и плача пред Ним день и ночь, алча и жаждая ради Господа, а ты, заботясь о многих, имеешь общение со многими. Итак, достаточно с тебя утешения человеческого.

16. Рассказывал некоторый старец, что жил некто во внутренней пустыне много лет и получил дар прозрения, так что беседовал с ангелами. Случилось же такое дело. Два монаха услышали о нем и, вышедши из келий своих, пошли с верой к нему, и искали раба Божия в пустыне, и после многих дней подошли к пещере старца. И видят вдали некоего как бы человека, стоящего на одной из гор, недалеко от святого, как бы мили на три. И был голос к ним, говорящий: братие, братие. Они же отвечали: кто ты и чего хочешь? Он же говорит им: скажите авве оному, с которым будете беседовать, чтобы вспомнил о просьбе. Они же, пришедши, и найдя старца, приветствовали его и, припадши к нему, просили, чтобы им услышать от него слово пользы. И довольно поученные им, много получили пользы и рассказали ему о человеке, которого видели, и о приветствии его. Он же, услышавши, узнал, кто это был, и показал вид, что не знает, говоря, что никакой иной человек не живет здесь. Они принуждали его сказать, кто был виденный ими. Он же говорил им: дайте мне слово, что никому не станете разглашать обо мне, как бы о некоем из святых, пока не отойду ко Господу, и скажу вам о сем. Они согласились. И говорил им: этот, которого видели вы, есть ангел Господень, который, приходя сюда, просил немощь мою, говоря: моли Господа, чтобы я был восстановлен на место мое, потому что исполнилось уже определенное Богом касательно меня время. Когда же я спросил его: что за причина запрещения твоего? — Он говорил: случилось, что в некотором селении многие люди грехами своими весьма прогневали Бога и послал Он меня с милостью наказать их; я же, видя, что они весьма нечестивы, большую язву нанес им, так что многие погибли, и за сие удален от лица пославшего меня Владыки. Когда же сказал я: как могу я молить Бога за ангела? — говорит он: если бы не знал я, что слушает Бог ближних рабов Своих, не пришел бы и не беспокоил тебя. Я же помыслил сам в себе о неизреченном милосердии Господа и о беспредельной Его любви к людям, вспомнил, что удостоил их говорить с Ним и видеть Его, и святые ангелы Его служат им и беседуют с ними, как творил сие с блаженными рабами Своими Захарией и Корнилием и Илией. И прославил я милосердие Его, будучи удивлен сим. И после того, как рассказал сие блаженнейший наш отец, он почил. И погребли его братия честно с песнопениями и молитвами. И мы, подражая сим добродетелям, удостоимся молитв его.

17. Некоторый святый отшельник молил Бога, говоря: Господи, открой мне судьбы Твои. Часто же и подвиги налагал на себя ради этой причины. И внушил ему Бог, что исполнение этого требования невозможно для человеческой природы. Когда же он не переставал умолять Бога, Бог, восхотевши известить старца, попустил придти к нему помыслу, чтобы идти ему посетить одного отшельника, жившего в далеком расстоянии. И приготовив милоть свою, пошел он в путь. Послал же Бог ангела, и, преобразившись в монаха, встретил он старца и сказал ему: куда идешь, добрый старец? Старец же говорит: к такому-то отшельнику. И ангел говорит ему: и я туда же иду, пойдем вместе со мною. И когда прошли они первый день, пришли в некоторое место, где был христолюбец, и, принявши их, успокоил. И когда вкушали они, предлагал им пищу на серебряном блюде. И после того, как окончили они, ангел, взяв блюдо, бросил его на воздух. Старец же, видя сие, оскорбился. Потом вышли, совершая путь вместе, и на второй день пришли в другое место, нашли и там мужа христолюбца, любившего монахов, который с любовью принял их и, омыв ноги их, успокоил. На утро, имея у себя единственного сына, вывел его принять у них благословение. Ангел же, взяв его за горло, задушил. Старец, видя сие, ужаснулся, но ничего не сказал ему. Пройдя третий день, никого не нашли они, кто бы принял их, нашли же одну хижину, опустевшую с давнего времени, и сели под тенью стены. Старец, выходя, взял с собою хлебов и стал вкушать. Видит ангел стену, угрожающую падением; вставши и препоясавшись, начал разбирать стену и опять строить. Тогда старец вышел из терпения и заклял его, говоря: ангел ты или бес, — скажи мне, кто ты? Ибо дела, какие делаешь ты, не свойственны человеку. Вчера и позавчера приняли нас христолюбцы оные и у одного не ты ли погубил блюдо, у другого задушил сына, и здесь, не имея никакого предлога, остановился делать постройку. Тогда сказал ему ангел: слушай, и я тебе скажу: первый принявший нас — человек боголюбивый и по Божиему владеет принадлежащим ему. Но блюдо досталось ему от неправедной прибыли; итак, чтобы ради блюда не погубил он всего своего труда, вот я уничтожил его, и стал весь труд его чист. И другой принявший нас есть муж добродетельный и милостивый. Если же остался бы в живых сын его, сделался бы он орудием сатаны и в забвение привел бы добро отца своего; потому, тогда как юн еще он, я задушил его, чтобы и он спасен был пред Богом. Здесь же хозяин этого двора — человек нечестивый и многим старается делать зло; беден же он и потому не все может делать. Дед же, строя стену сию, положил в нее деньги. Чтобы, найдя их, не стал он обижать, кого хочет, вот я поправил стену и отнял возможность найти деньги. Иди в келью свою, ибо, как сказал Дух Святой, суды Божии — бездна многа. Сказав сие, ангел Божий сделался невидим. Тогда старец, придя в себя, возвратился в келью свою, прославляя Бога.

18. Ходил некто из отцев по пустыни и, посмотрев в пещеру, видит женщину сидящую, и показалась она ему зверем. И начал он кричать и заклинать ее, говоря: если ты человек, выдь, чтобы я мог побеседовать с тобою. Она же сказала: иди, человек, зачем хочешь ты видеть меня, я женщина и притом нагая ради Господа моего. Он же дал ей одежду свою и сандалии, и взявши, она оделась и обулась, и стала пред старцем, и говорит ей старец: ради Бога, открой мне, кто ты? Она же сказала ему: я была дочь патриция, и захотели родители мои выдать меня замуж и сделать его наследником имения своего. Я же, видя, что все в мире суета, убежала ночью и пришла на скалу сию, и исполнилось мне здесь семьдесят лет до сего дня, и не видала я человека, кроме тебя. Имею я сей сосуд с водой и моченые бобы. Ибо умножил их Бог. И ел их старец, и пил ее воду, и укрепился весьма, и возблагодарив Бога, пошел опять в келью свою. Она же, раздевшись, сказала ему: возьми свое, честный старец. Он же сказал ей: оставь у себя, святая мать. Она же не согласилась, но сказала ему: поди принеси другую одежду и другие сандалии и скорее приходи. Он же, ушедши, приготовил, что нужно, и, пришедши, нашел, что большой камень привален к входу в пещеру сию. Сотворив молитву, отвалил камень и, войдя внутрь пещеры, нашел ее почившей и, надевши на нее одежду и сандалии, честно со слезами похоронил святое тело ее. Имел же старец один глаз от юности не видевшим и, сотворивши поклонение и облобызав честные ее останки, вдруг стал видеть им, и прославил Бога, давшего ей такую благодать и терпение. И, сотворивши молитву, опять привалил камень к пещере и пошел старец, удивляясь и благодаря Бога, открывшего ему такое сокровище.Рассказы двенадцати отцев, собравшихся вместе, о собственных подвигахНекогда мудрые и духовные отшельники, числом двенадцать, собравшись вместе, просили друг друга, чтобы каждый рассказал, что совершает он в келье своей и каким подвизается подвигом, и в какой упражняется духовной добродетели.

1. И сказал первый, который был и старейший между ними: я, братия, с тех пор, как начал безмолвствовать, всего себя распял для внешних деяний, помня написанное: расторгнем узы их и отвергннем от нас иго их (Пс. 2: 3). И как бы стену возвигая между душою моей и телесным, сказал я в помысле моем: как стоящий внутри стены не видит стоящего вне ее, так и ты не желай видеть дел внешних, но внимай себе самому, возлагая упование на Бога твоего. Считая злые похотения за змей и порождения ехидны, когда почувствую я, что они зарождаются в сердце моем, наблюдая над ними, с угрозами и гневом я иссушаю их и не перестаю гневаться на тело мое и душу мою, чтобы не сделали они чего-либо худого.

2. И второй сказал: с тех пор, как отрекся я от земли, сказал я себе самому: ныне ты возрожден, ныне ты начал работать Богу, ныне ты начал жить здесь. Таким будь каждый день, как странник, которому надлежит завтра удалиться. И такой совет даю я себе каждый день.

3. Третий: я с самого раннего утра восхожу к Господу моему и, поклонившись Ему, падаю на лицо мое, исповедуя мои прегрешения. И нисходя, поклоняюсь ангелам и прошу их, чтобы молились они Богу за меня и за всю тварь. И когда сделаю сие, нисхожу в бездну и, как делали некогда иудеи, обходя около Иерусалима, терзая одежды и оплакивая несчастье отцов своих, так делаю и я: обхожу муки и вижу, как мучатся члены мои, и плачу с плачущими.

4. Четвертый же сказал: я так живу, как бы сидел на горе Елеонской с Господом и апостолами Его, и говорю сам себе: отныне никого не знай по плоти, но вместе с ними будь ревнителем их и подражай их жизни, как и Мария, сидя у ног Господа и слушая глаголы Его, говорящего: святи будите якоже Аз свят есмь (1 Пет. 1: 16); будите милосерди, якоже и Отец ваш, Иже на небесех (Лк. 6: 36); будите совершени, якоже и Отец ваш Небесный (Мф. 5: 48), и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем (Мф. 11: 29).