(24) Понимаю, что я преступил меру, много написавши. Но вы заставили меня это сделать. Распространили же мы это слово для утверждения тех, которые подвергались опасности пасть от малодушия. Так как нашлись, как вы писали мне, у вас, живущих в Индии, вопреки ожиданию, некоторые из братии, очень обремененные искушениями и отказывающиеся и от жизни, и от быта монахов, говоря, что он удушлив и представляет бездну опасностей, и они явно считали мiрян счастливыми и порицали день, в который они приняли [иноческий] образ (scAma), — то поэтому со своей стороны я вынужден был сделать более длинным настоящее слово и распространить его в более гладких выражениях, чтобы и непосвященный человек и неученый мог уразуметь то, о чем говорится. Вот почему я написал много, чтобы на будущее время монахи уже не мiрянина считали счастливым, но только самих себя, так как они, без всякого сомнения, сильнее царей, носящих диадемы на голове своей, и светлее и славнее их, как приседящие всегда Богу.

(25) Я же, написавший это, умоляю вашу любовь творить память о мне непрестанно в молитвах, чтобы мне, убогому, удостоиться благодати Господней, скончать настоящую жизнь в самом лучшем и благом исходе. «Отец же щедрот и Бог всякого утешения» (2 Кор. 1, 3) да подаст вам «утешение вечное и надежду благую» (2 Фес.2,16) во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

Сто семнадцать глав (сотница вторая)

Перевод с древнегреческого, примечания, послесловие и указатели А.Г. Дунаева

1. Все доброе произошло от благого [источника], и в сущем нет никакого зла, ибо ничто лукавое не может произойти от благого по сущности.

2. Благое по сущности есть собственно сущее, и присно сущее, и тождественно сущее, а именно — безначальное Начало всего, неизреченная Монада, триипостасная Единица: неисточный Отец, вечный Родитель Сына и сущностно Источник Святого Духа.

3. Все созданное создано из не–сущего, то есть получив бытие по воле Сущего. Ибо если несозданное — Сущее, то созданное — несущее, но называется сущим, потому что приобрело бытие от Сущего. Если же оно владеет приобретенным бытием, то не извечно сосуществует с Богом, поскольку началом и концом имеет Самого Бога, а Он не имеет ни начала, ни конца, Сам будучи конечной причиной всего.

4. Несозданное бесконечно, а созданное конечно. Как же конечное будет извечно сосуществующим с бесконечным? Ведь ум, созерцая созданное как получившее начало бытия, поскольку оно создано, проходит мимо него и достигает несозданного безначального Начала, конца Коего не находя, созерцает Его не сосуществующим с Им созданным, но, скорее, неуразумеваемо предсуществующим Ему и предоставляющим бытие не имеющему бытия. Посему, смирившись (sustale…j), охваченный созерцанием не постижимого и не охватываемого умом, он заставляет умолкнуть мысль, что извечно сосуществует с Богом созданное Им, оставляя Ему ведать, каким образом произошло первоначально созданное Им.

5. Хранящий законы Сущего познаёет логосы [сотворенного] из не–сущего, а уразумевший логосы [созданного] из не–сущего, продвигаясь, приходит к знанию Сущего.

6. Как чувственное солнце показывает здравым очам красоты видимых [вещей], так умопостигаемое солнце восходит явить чистому уму их логосы.

7. Одержимые одними и теми же страстями лишены единства, а подвизающиеся в одной и той же добродетели достигают мира. Ведь гневливый, общаясь с гневливым, сребролюбец — с причастным той же страсти, чревоугодник — с упражняющимся в подобном зле, возымеет смятение и печаль, посредствующую между ним самим и сообщником, потому что самолюбие всегда убеждает превзойти другого в стяжании вожделеваемого, вследствие чего другой лишается этих удовольствий, откуда рождается печаль и возникает гнев, отчего разрывается красота единства. Стремящиеся же к одним и тем же добродетелям вместе направляются одинаково вожделеваемыми ими благами к превосходящему всякую мысль миру. Ибо воздержный — с воздержным, и целомудренный — с целомудренным, и несребролюбивый, и кроткий, и, короче говоря, всякий, украшенный этими и остальными видами добродетели, имеет безмятежное жительство с подобным [ему] по нравам, потому что только добро дружественно себе, зло же себе враждебно.

8. Если ничто из сущего не противоположно само себе по природе, а порок воюет против себя самого, значит, порок не имеет сущностного бытия (oUk ?stin ™nupOstatoj).

9. Если именно первое благо есть собственно Сущее, то зло, соответственно, несущее, потому что благое по сущности не терпит иметь соприсущей какую–либо враждебную противоположность. Если же зло оказывается не сущим (ибо ничто не может иметь бытие без Сущего, а злу не свойственно произойти из благого по сущности), то зло оказывается несуществующим (?nupOstaton), раз оно не возымело бытия от Сущего, без Которого ничто не может получить бытие.

10. Как ощущаемая тьма, будучи тенью тела, по своей природе не существует, тогда как свет существует по своей природе, ибо тьма есть не что иное, как тень тела, омрачающая занимаемое [ею] место из–за заслонения [света] отбрасывающим тень телом (об этом ясно свидетельствует действие чувственного ока: смежив собственные вежды, оно попадает во тьму, случившуюся из–за разлучения со светом; раскрыв же веки, глаз тотчас уничтожает возникшую от их тени несуществующую (?nupOstaton On) тьму и снова принимает субстанциальный свет, существующий по природе), — точно так надо представлять и порок, символом которого является упомянутая тьма, случившийся (sUmbama oasan) из–за отклонения добра и по своей природе не существующий. Если бы мы могли мыслить благоразумно, то сами собой легко бы обнаружили, что порок есть добровольное уклонение ума от добра, так что если бы ум не уклонялся, то не было бы и порока, по природе не–сущего.