11. Созданное Сущим из–за лишения Его затенило не–сущее, но уничтожает случившееся (tO sumb?n), восходя к единению с Тем, Чем оно создано.

12. Если ничто созданное из не–сущего не может осуществовать что–либо к бытию (ибо как могло бы само по себе не–сущее, но получившее бытие от другого, предоставить бытие иному, раз это свойственно одному Сущему самому по себе?); если собственно Сущее, которое есть первое благо, не привело к существованию ничего злого (не являющегося в то же время по сущности благим, так как происшедшее от него добро не может дать сущности чему–то сотворенному и само по себе не может иметь бытие без Сущего), — следовательно, зло не существует по природе, не имея возможности быть само по себе, как показало рассуждение, и не взяв бытие от чего–либо; скорее, оно является случайностью (sUmbama), не имея своей собственной субстанции (OpOstasin), но признается существующим, будучи, так сказать, неким добровольным затемнением разума, уклоняющегося от добра.

13. Полагающий для себя из–за конечной причины всего начало того, что должно сделать в соответствии с ней, успешно достигнет ее, так как она сама по себе знает, что есть соответствующее ей начало.

14. Говорят, что различия есть в преуспеяниях, но не в совершенстве, ибо оно не разнообразно, имея целью единовидное знание — беспредельный предел всякого делания и созерцания.

15. Существует три основных рода знания — деятельное, природное и богословское: первому могут учить люди, второму — ангелы (однако более свойственна сама цель первого), тайноводителем же третьего является само сущностное Слово.

16. Полагающий, что он есть нечто, пожалуй, не успеет стать чем–то на самом деле: ведь полагание того, чего нет, уже не позволяет продвинуться к тому, что кажется существующим.

17. Мнение о знании лишает его и порождает противоположное.

18. Если лилии произрастают преимущественно в долинах, то и Уподобившийся им вырастает в смиренных душах, ибо говорит Слово–Жених: «Я — лилия долин» (Песн.2,1).

19. Смирение есть познание собственной немощи и бедности умом, видящим в своем существе недостаток и нищету, поскольку, будучи не сущим и получившим бытие по воле Сущего, сам он не самодостаточен в своем бытии, но, удерживаемый волей Творца в приснопребывании, и благобытие, естественно, приобретает по причастности Сущему. Ведь там, где природа имеет бытие отонуду, необходимо, чтобы оттуда же происходили и природные преимущества.

20. Все, что не является несозданным, не самодостаточно, а несамодостаточное нуждается в помощи со стороны несозданного и самодостаточного. Так и человеческий ум — одно из созданного; значит, он не самодостаточен, а посему нуждается в помощи Бога, без которой он не способен сделать что–либо лучшее. Поэтому нужно, чтобы творящий благо, возводя добродетель к Подателю крепости, говорил: «Он дает крепость сотворить силу» (Втор.8,18); и: «Крепость моя и пение мое Господь, и был мне во спасение» (Пс.117,14); и: «Не я» совершил это лучшее, «а благодать Божия, которая со мною» (1 Кор.15,10).

21. Приписывающего себе причину добродетелей и превозносящегося над братьями как небрежными Христос упрекает, возглашая чрез Павла: «Ибо что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил?» (1 Кор.4,7). «Се, оставляется дом твой пуст» (Мф.23,38) Моего предстательства.

22. Кроткий и смиренный — священное пристанище Бога. «У кого, — говорит Он, — упокоюсь, как не у кроткого, и смиренного, и молчаливого, и трепещущего словес Моих?» (Ис.66,2).

23. Когда врожденный в нас страх боится Сущего, возникает благочестие; когда же — не–сущего, обращается в трусость. Причина преуспеяния его к лучшему — познавательность и память смертная и неизбежность ожидаемого праведного суда; причина же скольжения к худшему — любовь к телу и любовь к мiру и происходящее из них гневное состояние.

24. Когда природные в нас блага, соименные страстям, движутся согласно естеству, они становятся добром; когда же они движутся против естества, то становятся злом.