5. А чтобы изреченіе: Господь созда мя начало путей Своихъ въ дела своя (Прит. 8:22) не было виною (ложныхъ) мыслей у имеющихъ поврежденный разсудокъ, не должно и его пройти молчаніемъ. Переводчики, не совсемъ точно переводя съ еврейскаго на греческій языкъ, сказали: созда мя (ἔϰτισέ με), а по изследованіи найдешь тутъ: содела мя (ἐποίησέ με). Впрочемъ, и выражепіе созда мя, если тщательно вникнуть въ него, не выражаетъ ничего несогласнаго съ словами: содела мя. Если бы (писатель) сказалъ только: Господь созда мя: то у некоторыхъ могло бы возникнуть недоразуменіе. Но поелику прибавилъ: начало путей своихъ въ дела своя, то очевидно, что сказанное нужно понимать такъ: Господь соделалъ, чтобы начальствовать Мне надъ делами Его и начало путей своихъ вверилъ мне. Когда же Отецъ возъимелъ начало путей своихъ? Или когда Онъ не былъ действующимъ? Или отъ кого получилъ силу и действованіе? Ибо если Онъ не отъ века имелъ у Себя все: то это значитъ, что Онъ получилъ сіе отъ кого либо иного, такъ что нужно вообразить себе иного какого-то Бога, старейшаго, чемъ Онъ. Но кто прежде даде Ему, и воздастся ему (Рим. 11:35), говоритъ Писаніе. Если же все отъ Него: то никогда не найдти начала путей Его и делъ Его, но отъ века Онъ действовалъ. А если вся Сыномъ быша, и безъ Него ничтоже бысть (Іоан. 1:3); то совершенно очевидно, что Отецъ отъ века имеетъ у Себя действующую Премудрость. Если Отецъ действуетъ отъ века, а безъ Сына не бываетъ никакого действія: то слово: быть созданнымъ, нельзя понимать такъ, что (Сынъ) после былъ созданъ, дабы (Отцу) действовать. Но выраженіе: созда мя начало путей своихъ, означаетъ; вверилъ мне пути Свои, чтобы они были подъ Моимъ начальствомъ; говорится о начале не время означающемъ, а власть. Ибо и апостолы говорятъ, что Господа и Христа Его сотворилъ есть (Деян. 2:36). Если бы выраженіе: сотворилъ есть означало тварь и созданіе, то были бы двое, которыхъ сотворилъ Онъ, одного Господа, а другаго Христа. Что Христосъ называется царемъ, это никому не безъизвестно; а слово сотворилъ означаетъ, что Отцемъ вверены Ему две власти, — господственная и царственная, или, лучше сказать, одна власть, но почтенная двумя или более наименованіями. Посему и те и другіе, увлеченные темъ и другимъ заблужденіемъ, пусть убедятся, что Сынъ, вечно существуя съ Отцемъ, рожденъ и вместе безначаленъ; безначаленъ по вечному пребыванію съ Отцемъ, а рожденъ, потому что отъ Отца получилъ бытіе; какъ сказали мы о светиле, что оно есть виновникъ света, но не прежде света, а со-временно ему. Посему Онъ и во веки пребудетъ, и никогда не перестанетъ царствовать; ибо Онъ и не начиналъ быть, но именуетъ Себя вечно действующимъ съ Отцемъ, говоря: Отецъ Мой доселе делаетъ, и Азъ делаю (Іоан. 5:17). Слово: доселе ведетъ мысль къ вопросу: отколе. А такъ какъ это: отколе, относящееся ко времени, Онъ опустилъ, а сказалъ только: доселе, то симъ означилъ, что Онъ все вечно делаетъ съ Отцемъ. Онъ доселе делаетъ, производя, животворя, возращая, всемъ управляя, и никогда не престанетъ делать, потому что бездействіе не приличествуетъ Богу, и делая Онъ не устанетъ, чтобы нуждаться въ покое.

6. Думаю, что увлеченные Аріевымъ заблужденіемъ воспользовались въ свою защиту следующимъ евангельскимъ изреченіемъ: Пославый Мя болій Мене есть (Іоан. 14:28); на основаніи сего они предположили, что Сынъ есть созданіе и тварь. И ответъ наименовавшему Его учителемъ благимъ: никтоже благъ, токмо единъ Богъ (Матѳ. 19:17), породилъ у нихъ предположеніе, что Онъ есть человекъ, и имеетъ названіе Сына въ несобственномъ смысле. По моему мненію ихъ предположеніе, что Сынъ чуждъ существа Отчаго, порождено и следующими словами, сказанными въ евангеліи Марка: о последнемъ дни и часе, никтже весть, ни ангели, иже суть на небесехъ, ни Сынъ, токто Отецъ одинъ (Марк. 13:32). А савелліане, безъ внимательнаго разсужденія прочитавъ слова: Азъ и Отецъ едино есма (Іоан. 10:30); видевый Мене, виде Отца (Іоан. 14:9): и еще: егда предастъ царство Богу и Отцу (1 Кор. 15:24), впали въ величайшее заблужденіе нечестія, думая, что Сынъ временно изшелъ отъ Отца въ следствіе отпаденія человека отъ Бога, а после исправленія человеческаго грехопаденія опять сокрылся, и, разрешившись, слился съ Отцемъ. Или ты, мудрствующій савелліански, не читалъ следующее место апостольскаго посланія, противоречащее твоему мненію, где между прочимъ сказано: по действу державы крепости Его, юже содея о Христе, воскресивъ Его изъ мертвыхъ и посадивъ одесную Себе на небесныхъ, превыше всякаго начальства и власти и силы и господства и всякаго имени именуемаго не точію въ веце семъ, но и въ грядущемъ (Ефес. 1:19-21)? Или и евангельскій гласъ не убеждаетъ тебя въ томъ, что не времененъ Сынъ, но и въ будущемъ веке судъ надъ всеми врученъ Сыну? Отецъ бо, сказано, не судитъ никомуже, но судъ весь даде Сынови: да вси чтутъ Сына, якоже чтутъ Отца (Іоан, 5:22-23). И въ другоме месте апостолъ говоритъ: во откровеніи Господа Іисуса съ небесе, со ангелы силы Своея, во огни пламенне, дающаго отмщеніе неведущимъ Бога и не послушающимъ благовествованія Господа нашего Іисуса Христа (2 Сол. 1:7-8). Смотри, какъ не послушающіе, по словамъ апостола, понесутъ наказаніе – гибель вечную, когда Онъ придетъ прославиться во святыхъ своихъ; понесутъ же наказаніе отъ Сына, который, по твоему мненію, уже не существуетъ.

7. Если же хочешь знать, что означаетъ выраженіе: егда предастъ царство Богу и Отцу; то и сіе не будетъ сокрыто отъ тебя, хотя ты и оказался мало воспріимчивъ къ истине, и хотя сіе будетъ противоречить, по-видимому, заповеди Христовой: не пометайте бисеръ вашихъ предъ свиніями (Матѳ. 7:6). Но, подражая Богу, буду держаться благой надежды, не скрывая истину и отъ злочестивыхъ; ибо Онъ одинаково дождитъ и равно разливаетъ дневной светъ на праведныхъ и неправедныхъ (Матѳ. 5:45). Ужели же не взыщешь истины, испытавъ такую любовь? Уже ли не обратишь къ намъ умственный слухъ, дабы убедиться, что въ словахъ Писанія нетъ противоречія одного места съ другимъ, но все со всемъ сообразно и согласно? Посему слова: тогда и Самъ Сынъ покорится покоршему Ему всяческая (1 Кор. 15:28) и еще: егда предастъ царство Богу и Отцу (1 Кор. 15:24), нельзя понимать согласно съ твоими мыслями. Ибо Онъ по всему уподобился человеку и страдалъ вместе съ нимъ, по слову пророка: Сей грехи наша носитъ, и о насъ болезнуетъ (Ис. 53:4.) и: Той недуги наша пріятъ и болезни понесе (Матѳ. 8:17), поелику облекся въ доступную для нихъ плоть, и по насъ, какъ сказано, грехъ сотвори (2 Кор. 5:21), не сотворивъ греха, но какъ бы сотворившій, бывъ по насъ клятва, да искупитъ насъ отъ клятвы (Гал. 3:13), и былъ наименованъ проклятымъ, благоволивъ, по состраданію, именоваться однимъ съ нами именемъ; во всемъ этомъ Онъ уподобился человеку, принявъ самый образъ раба, какъ будто Самъ Онъ былъ преступникомъ закона, и, предложивъ (въ жертву) за родъ человеческій собственное Лице, преклонилъ Отца, призывая Его къ умилостивленію. Но поелику не весь родъ человеческій покорился Сыну, то и Самъ Онъ, будучи покоршимся, является и представляется вменяющимъ Себе предъ лицемъ Отца непокорство людей. Когда же все покорится Сыну (а ныне не у видимъ Ему всяческая покорена — Евр. 2:8), тогда скажетъ Онъ: все покорилось Мне. А когда все покорится Ему, тогда и Самъ Онъ явится покорившимся Покоршему Ему всяческая (1 Кор 15:28). Если бы все мы были Христовы, и Христосъ былъ бы Божій, и былъ бы покоршимся. А если мы еще не Христовы: то не Божій еще и Христосъ, болезнующій о насъ. Итакъ, когда все будемъ Христовы, тогда и Христосъ будетъ Божій, покоривъ чрезъ Себя Отцу всехъ, которыхъ прежде пріялъ отъ Него, да будетъ Богъ всяческая во всехъ (1 Кор. 15:28). Онъ является некоторымъ образомъ не покорившимся Отцу, когда врученные Ему, образъ коихъ Онъ принялъ, еще не покорились Ему. Когда же все покорится Ему: тогда Онъ явится предавшимъ царство Богу и Отцу. Подъ царствомъ же должно разуметь не достоинство скиптродержательства, ибо Отецъ не нуждается въ царскомъ достоинстве, чтобы обратно получить отъ Сына то, что прежде снисходительно вручилъ въ Его распоряженіе. Твоя тайная мысль, кажется, именно такова. Ты нечествуешь не только по отношенію къ Сыну, уничтожая Его ѵпостась, но и по отношенію къ Отцу, выражая мысль, что Онъ не былъ царемъ на то время, какъ уступилъ царство Сыну, а потомъ снова получитъ оное отъ Него, какъ будто нуждаясь въ этомъ достоинстве. Сынъ передастъ Ему не достоинство царское, какъ я прежде сказалъ, но вступившихъ въ Его царство и покорившихся Ему. Представивъ и передавъ таковое царство, Онъ скажетъ; вотъ царское священіе, языкъ святъ, люди обновленія Моего (1 Петр. 2:9) и еще: се Азъ, и дети, яже Ми далъ есть Богъ (Евр. 2:16); ибо Онъ далъ ихъ Ему, подчинивъ Ему все народы: дамъ Ти языки достояніе Твое и одержаніе Твое концы земли (Пс. 2:8).

8. Знай и то, что изреченіе: Азъ и Отецъ едино есма (Іоан. 10:30) не уничтожаетъ ѵпостась Сына; ибо едино суть по существу, едино по достоинству, едино по разуму, едино по мудрости, но не едино по ѵпостаси. Ибо и изъ словъ апостола можно доказать, что едино не означаетъ одно и тоже лице, что видно изъ многихъ местъ, какъ напримеръ изъ словъ о насаждающемъ и напаяющемъ (1 Кор. 3:8); ибо лице различается здесь разделительнымъ именемъ: кійждо, сказано, свою мзду пріиметъ по своему труду. Итакъ слово едино не должно быть признаваемо уничтожающимъ другое лице. Посему когда доказано, что ни одно изъ этихъ выраженій взаимно не противоречитъ, и когда они согласны въ утвержденіи правой веры: перестань мудрствовать савелліански, уклонись отъ зломудрія и соделай благое, убедившись въ истине. Довольно съ тебя и сего для доказательства того, что ты мудрствуешь лукаво.

9. Получи понятіе и объ аріано-неистовствующемъ Ахилле. Почему ты, отступивъ отъ веры и оставивъ правый путь, впалъ въ глубины нечестія противъ Сына, предполагая, что Онъ есть тварь и чуждъ существа Божескаго? Не ужели недостаточно для тебя, для доказательства рожденія Его отъ Отца, однихъ именъ Его, — что Онъ именуется Премудростію и Силою Божіею? А конечно и ты согласишься, что премудрость и сила нерукотворенны и не устрояемы, но суть свойства духа и какъ бы проявленія ума, служащаго корнемъ для отпрыска мудрости. Если же премудрость, какъ говоришь ты, создана и устроена въ какое либо время, — та Премудрость, которая древнее всякаго времени и созданія, то есть, Сынъ: то смотри, чтобы не оказаться тебе, съ твоимъ мненіемъ, несогласнымъ съ словами Писанія: безъ Него ничтоже бысть (Іоан. 1:3). Или если скажешь, что сія премудрость есть после пріобретенная, то постарайся ясно доказать намъ, что была некая другая премудрость; старейшая сей, которою создана и эта вторая; ибо безъ премудрости невозможно чему либо быть создану. Посему у Отца Премудрость и была перворожденною всей твари, дабы чрезъ Нее устроилось все. Сынъ именуется также и Словомъ, во свидетельство того, что Онъ рожденъ, и дабы не признавали Его сотвореннымъ. Ибо раждается, а не творится слово, произносимое устами, но приводимое въ движеніе сердцемъ. Свидетель мне Отецъ, который говоритъ: отрыгну сердце Мое слово благо (Пс. 44:2). Свидетельствуетъ вместе и Сынъ: Азъ изъ устъ Вышняго изыдохъ (Сир. 24:3). Какъ же мысль твоя подъемлетъ такое бремя дерзости, признавая Его тварію?

10. Ты слышалъ прежде сказанное о Сыне; послушай же теперь и дальнейшее, именно, что бе поставленное въ преходящемъ времени, означаетъ вечность. Въ начале бе Слово (Іоан. 1:1). Начало Божіе непостижимо для человеческой мысли. Посему-то, какъ сказали мы прежде, когда Писаніе употребило такой образъ речи: въ начале, то разумей вечное Божеское начало. Тоже выражается и словомъ бе; Слово же означаетъ единосущную съ Отцемъ ѵпостась. А дабы мы не думали, что Сынъ некогда былъ не являемымъ, сокрываясь въ Отце, и дабы не представляли себе Слово не произнесеннымъ и внутреннимъ (ибо такого рода Слову, не имеющему въ Себе ѵпостаси, въ какомъ уме или въ какомъ письмени надлежало иметь свое бытіе?): то Іоаннъ сказалъ: и Слово бе не въ Боге, но у Бога, означая симъ особую ѵпостась, сущую у Слова отъ существа Отчаго. Точно такъ же и для того, чтобы не разумели мы премудрости художнической, которая свое бытіе имеетъ или въ человеке, или въ какомъ либо произведеніи, онъ сказалъ: бе у Бога, дабы мы разумели Бога, сущаго отъ Бога. Кроме сего онъ поставилъ и имя: и Богъ бе Слово. Богъ начала не имеетъ; иначе Онъ не былъ бы и Богомъ; это не только мы говоримъ, но тоже гласятъ и ученики философовъ, которымъ ты не долженъ бы уступать въ деле стяжанія познаній о Боге.

11. А дабы мы веровали, что Онъ существуетъ какъ Богъ, имея бытіе Самъ отъ Себя, Отецъ далъ Ему человеческій образъ, облекши Его плотію, чтобы явить Сына и человеческимъ взорамъ. И зная, что Онъ есть сущій Богъ, не вообрази, на основаніи словъ: Пославый Мя болій Мене есть (Іоан. 14:28), что Сынъ ниже или менее (Отца). Ибо Ему, вочеловечившемуся, надлежало въ смиренномудрыхъ словахъ открывать Свое величіе. Онъ Самъ сказалъ: да хвалитъ тя искренній, а не твоя уста (Прит. 27:2). Ибо какъ же не надлежало Ему смиренномудренно являть себя меньшимъ Отца безпредельнаго и все наполняющаго, когда Онъ былъ ограниченъ плотію и измеряемъ человеческими взорами? Но и кроме сего не чуждо истины именовать Ему Виновника бытія бóльшимъ Себя. Ибо если бы не было Бога, то откуда бы Премудрость? Если бы не было Отца, то откуда Сынъ? Посмотри, какъ Сынъ всюду и всячески смиренномудрствуетъ и вместе съ темъ являетъ Божеское величіе, и прежде всего, когда Онъ говоритъ юноше, наименовавшему Его благимъ: что Мя глаголеши блага? никтоже благъ, токмо единъ Богъ (Марк. 10:18). И онъ справедливо отвечалъ такъ. Онъ какъ бы такъ сказалъ: юноша, Я явился тебе какъ человекъ, а ты, назвавъ Меня, какъ одного изъ книжниковъ, учителемъ, прибавилъ еще: благій. Никто изъ людей не благъ; это наименованіе свойственно единому Богу. Итакъ ты безразсудно назвалъ благимъ того, кто доселе являлся тебе человекомъ. Ответивъ такъ, Онъ явилъ сему человеку свое смиреніе, говоря: никто не благъ изъ техъ, кого имеешь въ мысли. А прибавивъ: токмо единъ Богъ (а Онъ и Отецъ едино суть), Онъ, таинственно и вместе смиренномудренно раскрывъ истину, явилъ Себя сопричастнымъ по благости Отцу. Итакъ слова: Азъ и Отецъ едино есма (Іоан. 10:30) и: Азъ во Отце и Отецъ во Мне (Іоан. 10:38) показываютъ, что Онъ равенъ Отцу; ибо Сыну совершеннаго Отца необходимо быть совершеннымъ.

12. Но, можетъ быть, скажешь вотъ еще что: если Отецъ, будучи совершеннымъ, все наполняетъ: то что же остается наполнять совершенному Сыну? Говорю, что Они взаимно воспріемлютъ и вмещаютъ одинъ другаго. Ибо сказано: Азъ во Отце и Отецъ во Мне. А взаимно одинъ другаго вмещающіе, по величію будутъ равны между собою. А какъ Они суть одинъ въ другомъ, постарайся это выслушать. Одно должно обниматься другимъ; следовательно объемлемое заключается въ объемлющемъ, а объемлющее не будетъ обниматься объемлемымъ. Не думай, что Богъ имеетъ въ Себе какую либо пустоту, въ которую воспріемлется объемлемое. О людяхъ такъ думать должно; ибо мы неспособны вместить другихъ, и не вмещаемся въ другаго, а если бы и вместились, то заключались бы въ пустоте и ею были объяты. О Боге же должно мыслить такъ: какъ въ душе человека, при совмещеніи двухъ или более наукъ, врачебной напримеръ и философской, или какихъ нибудь другихъ, оне не теснятъ одна другую въ уме и вместилище душевномъ, и при многочисленности находя себе просторъ и совмещаясь между собою; наполняя душу, оне не выделяются одна отъ другой, такъ что для проницательныхъ людей представляютъ видъ единой сущности, потому что пребываютъ въ единомъ и томъ же уме, но между собою различаются, ибо иное дело врачебная наука, а иное — философская: такъ и Отецъ и Сынъ, занимая одно и тоже место, взаимно воспріемля одинъ другаго и составляя единое, какъ сказали мы немного прежде, различаются одинъ отъ другаго ѵпостасію и наименованіемъ, существуя однакоже одинъ въ другомъ. Такъ при разлитіи въ воздухе запаха масти въ одномъ и томъ же пространстве существуютъ и воздухъ и запахъ; по-видимому, они слились тутъ, на самомъ же деле откроется, что иное воздухъ, и иное — запахъ. Такъ же светъ солнечный и дуновенія ветровъ, взаимно сливаясь, и, по-видимому, находясь въ совершенно смешанномъ состояніи, имеютъ между собою большое различіе; ибо светъ и ветеръ не мало различны одинъ отъ другаго. Симъ предметамъ уподобь Божество, и, представивъ въ мысли нечто высшее, нежели что выражается словомъ, найдешь, что Оба едино по существу и единенію силъ, и что сей единый Богъ разделяется по ѵпостаси и наименованію на Отца и Сына.

13. Можетъ быть, возразишь мне и следующее: если Отецъ, равно какъ и Сынъ, все наполняютъ, то какое же место остаетея для силы враждебной? Ибо вместе съ собою иметь врага — Богу не приличествуетъ. А если тамъ, где находится князь злобы, Бога нетъ: то Богъ окажется ограниченнымъ и объемлющимъ только часть всего. Отвечаю, что Онъ вездесущъ, и нетъ места, где Бога нетъ, хотя въ какомъ либо месте и находится князь злобы. Ибо лучи солнца не оскверняются падая на грязь и нечистоты, но даже уничтожаютъ ихъ, изсушая своимъ жаромъ: такъ и Богъ нашъ именуется огнемъ поядающимъ (Евр. 12:20); и еще: огнь предъ Нимъ возгорится (Пс. 49:3), дабы для возлюбленныхъ служить светильникомъ и светомъ, а для враговъ пламенемъ поядающимъ; ибо попалитъ, сказано, окрестъ враги Его (Пс. 96:З). Посему и князь злобы, желая избегнуть огненосныхъ стрелъ Божіихъ, бегаетъ по всемъ местамъ. Всюду находя Бога, проходитъ по всемъ людямъ; когда находитъ пламенеющихъ Духомъ, бежитъ и отъ ихъ пламени. А найдя въ комъ нибудь, не имеющемъ Духа Божія, выметенное и убранное убежище (Матѳ. 13:44), онъ, по краткомъ отдохновеніи, погибнетъ вместе съ радушно принявшимъ его; ибо одинаково окажется врагомъ и принявшій его, соделавъ своимъ другомъ противника Божія.

14. Думаю, что для утвержденія истины достаточно и сихъ разсужденій. Но пусть не оставлено будетъ мною по забвенію или подобно пловцу, увлеченному въ другія места сильнымъ ветромъ, разсмотреніе и того, почему, вместе со всеми, не знаетъ (последняго) дня и Сынъ (Марк. 13:32), имеющій въ Себе Отца и Самъ сущій въ Отце? И это означаетъ избытокъ Его смиренія. Ибо Сыну Божію надлежало по преимуществу смирить Себя, потому что Онъ по преимуществу совершенно воспріялъ и весь образъ человеческаго бытія. Сказавъ, что Онъ не знаетъ, Онъ явилъ слушателямъ Свое смиреніе. А дабы не оказаться сказавшимъ неправду, Онъ прибавилъ: токмо Отецъ единъ весть; по букве Онъ отрекся отъ веденія, а по силе таинственнаго выраженія исповедалъ оное, ибо когда знаетъ одинъ Отецъ, то знаетъ и Сынъ, поелику Онъ и Отецъ едино суть. Отъ сего проистекли два блага для рода человеческаго, — урокъ смиренія и неведеніе конца міра, полезное для жизни. Что труднее было бы знать, день кончины, или самаго Бога и Отца? Если же Отца позналъ Сказавшій: да знаете Мене, якоже знаетъ Мя Отецъ и Азъ знаю Отца (Іоан. 10:15): то какъ же Ему не знать дня, котораго Онъ Самъ былъ и Создателемъ? Ибо безъ Него ничтоже бысть (Іоан. 1:3). Наше слово, въ которомъ предложены кратко сіи доказательства, каково бы ни было само по себе, да не послужитъ ни для кого препятствіемъ къ (пріобретенію) правой веры! Итакъ вы, последователи Савеллія и Арія, столь между собою различающіеся, познавъ изъ сказаннаго всю истину, войдите со мною въ согласіе, и шествуя между той и другой сети; обретете путь истины, идя по которому, узрите вечную жизнь.

Примечания