314. Я слышал, что старцы горы Пернудж послали однажды к апе Макарию Великому в Скит, прося его и говоря ему: «Чтобы весь (наш) народ не приходил к тебе, мы просим тебя прийти к нам, чтобы мы увидели тебя, пока ты не отошел еще к Господу». Когда он пришел к горе, собрался к нему весь народ. Попросили его старцы: «Скажи слово братьям». Он же, заплакав, сказал: «Будем плакать о нас (самих), братья! И пусть наши глаза проливают слезы, пока мы еще не отошли в место, где наши слезы будут жечь наше тело». И, заплакав, все пали на их лицо, говоря: «Молись за нас, наш отец!».

315. Говорили об апе Макарии Великом, что он был богом на земле, как написано, ибо как Бог покрывает мир, так апа Макарий покрывал недостатки, которые он видел, как если бы не видел их, и те, о которых он слышал, как если бы не слышал о них.

316. Некоторые старцы спросили any Макария, говоря: «Как надлежит молиться?». Сказал старец им: «Не следует говорить много слов, но воздевать свои руки к Богу и говорить: «Господи, как Ты хочешь и как Тебе угодно, руководствуй мной!». Если скорбь у тебя, да скажешь ты: «Господи, помоги мне!». И Он, знающий полезное, умилосердится над нами по Своему состраданию и Своему человеколюбию».

317. Говорил апа Джиджой об апе Макарии: «Один брат посетил его однажды и увидел силу Бога, ходящую с ним. Сказал старец: «О, плач человека о грехах! Ибо он возносит его на добродетели такой высоты». И сказал он брату также: «Поверь мне, что если бы ты знал Того, Кто с тобою, ты бы не боялся ничего в мире».».

318. Апа Макарий с апой Памбо однажды шли по горе, и апа Памбо взял руки апы Макария и поцеловал их, говоря: «Сила придет из этих малых рук». Сказал апа Макарий ему: «Принудь себя к молчанию, мой брат Памбо, чтобы твое слово не обрело власть (т. е. чтобы оно не сбылось)».

319. Говорили об апе Макарии Великом, что однажды он был в одном монастыре. Если братья делали одну циновку ежедневно, то он — одну в три дня. И когда братья увидели это, они сказали папе[136]: «Если этот чужой брат не будет делать циновку ежедневно, то мы не допустим его быть с нами». И когда папа пошел к его келье, желая сказать ему (об этом), он стал у кельи и услышал, что он при каждом ударе орудия[137] становится на молитву и свершает три поклона. И тотчас папа возвратился, говоря: «Принесите мне циновку апы Макария». И когда ее принесли, он взял ее и бросил в печь пекаря. И спустя долгое время, пока топили печь и он стоял, (ожидая) чтобы он (т. е. пекарь?) выгреб печь, он увидел, что ничего не сгорело в циновке, пребывающей в огне. И сказал папа братьям: «Ручная работа без подвижничества — ничто».

320. Говорили об одном брате, что однажды он впал в Скиту в искушение. Он пошел и сообщил апе Макарию Александрийскому об этом искушении. И старец связал его узами подвига, чтобы он покаялся и не открывал своей двери до какого‑то времени. Когда же пошел брат (и заперся в своей келье), его стало тревожить искушение, и он оказался в опасности, и не смог исполнить заповеди уз апы Макария. И, теснимый двумя борениями, он поднялся и пошел в место другого апы Макария, Египетского. Он сообщил ему о прегрешении, которое произошло у него, и об узах апы Макария Александрийского, которые он не может выполнить. И старец утешил его и подкрепил его, говоря: «Ступай, мой сын, то, что возможно тебе, делай, опояшься, чтобы не совершить греха того никогда, и это есть твое покаяние». И сказал брат ему: «Что мне делать, ибо я смущаюсь из‑за уз заповеди апы Макария». Сказал старец ему: «Узы этой заповеди связывают не тебя, но они связали any Макария». Когда же услышал апа Макарий Александрийский, что старец сказал брату: «Узы связали any Макария», он поднялся и поспешил на болото[138], решив оставаться там, не встречаясь с людьми, пока не исполнит заповеди согласно сроку, который он дал брату. И он оставался много дней в болоте, так что его тело распухло от комаров. Услышал также апа Макарий Египетский, что старец убежал на болото из‑за (его) слова. Поднялся другой (апа Макарий, т. е. Египетский) и пришел на болото, ища его, пока не нашел. Увидев же его, сказал он ему: «Добрый старец, я ведь сказал (это) слово ради подкрепления брата, ты же, услышав, подобно деве доброй убежал во внутренний покой. Встань же, мой отец, и вернись в твою келью». Он же говорил ему: «Прости меня, согласно слову, которое вышло из твоих уст, поскольку (это) слово дошло до меня, пока я не завершу число дней уз, которые я наложил на брата, я не уйду». Видя, что он твердо стоит на своем, он убеждал его: «Не так, но встань, иди со мной, и я научу тебя, что надлежит тебе делать». Когда же он был убежден таким образом, он поднялся, вышел с ним, и он (г. е. Макарий Египетский) говорил с ним по своему обыкновению. Сказал он ему: «Ступай проведи этот год, вкушая пищу один раз в неделю». Это не были узы, которые он наложил на него, но и до того, как (это) слово было (произнесено), это было образом жизни апы Макария Александрийского — есть один раз в неделю.

321. Говорил апа Макарий: «Тот, кто будет наполнять утробу свою хлебом и водой, дает ключ от своего дома грабителям».

322. … И потом опять, когда он посетил его, он услышал его плачущим и взывающим: «Иисусе, Иисусе! Если Твои уши не слышат, как я взываю к Тебе день и ночь, чтобы Ты сжалился надо мной и умилосердился надо мной из‑за моих грехов, я все равно не устану молить Тебя».

323. Говорили об апе Макарии Великом, что он провел три года, пребывая в гробнице, в которой был какой‑то мертвец. И спустя три года, когда он захотел оставить (это) место, стал мертвец у двери, говоря: «Я не отпущу тебя, мой отец». И сказал старец ему: «Почему?». Сказал мертвец ему: «Пока ты не пришел в эту гробницу, я пребывал в великих страданиях и скорбях. Когда же ты вошел сюда и был (здесь), ради тебя дали мне покой. Я боюсь, что, если я отпущу тебя, они снова возьмут меня к себе назад». В то время, как мертвец стоял у двери гробницы, был глас: «Отпусти человека Божьего, ибо если бы не нашли праведных поступков у тебя, чтобы тебе получить милость за них, то Бог не вложил бы в сердце Своего раба провести три года в этой гробнице, чтобы милость была тебе благодаря ему».

324. Говорили об апе Макарии, что он был на болоте, собирая пальмовые ветви. И когда он кончил собирать их и сложил, желая перевязать, к нему подошел демон в облике монаха, имея разгневанный и грозный вид. Сказал он ему: «Макарий, не связывай пальмы, пока не дашь мне мою долю». И сказал старец ему: «Иди, то, что ты хочешь, возьми себе». И сказал демон ему: «Раздели их, дай одну часть мне, а одну часть возьми себе». И старец разделил их и сделал одну часть больше другой. Сказал он демону: «Возьми то, что ты хочешь, из этих двух». И сказал демон ему: «Нет, ты понес труд, сначала ты возьми себе долю, которую ты хочешь». Старец взял малую долю, и тотчас демон возопил: «О, сила на твоей стороне, Макарий! Ибо я побеждал многих, но ты победил меня!». И сказал старец ему: «Ты кто?». И сказал демон ему: «Я — демон корыстолюбия». И когда старец сотворил молитву, демон стал невидим.

325. Говорили еще о нем, что когда апа Макарий молился однажды в своей келье, глас был к нему, говоря: «Макарий, ты еще не достиг меры двух женщин в таком‑то селении». Поднявшись утром, старец взял свой пальмовый посох и пустился в путь. Когда же он достиг селения, ангел шел с ним, направляя его к дому. Когда он постучал в дверь, ему открыли. Узнав, что это апа Макарий, они поклонились ему до земли и приняли к себе с радостью. Сказал старец им: «Ради вас я вынес тяготы моего путешествия, из пустыни пришел сюда. Скажите мне, чем вы занимаетесь?» Они же, желая скрыть, сказали ему: «О каком занятии ты спрашиваешь нас, запятнанных?» Поклонившись, старец сказал им: «Не таитесь от меня, потому что меня послал Бог». Испугавшись, они открылись ему, говоря: «Прости нас, наш отец, мы — чужие друг другу по миру, по соглашению же мы сделались двумя сестрами плотскими. Уже пятнадцать лет (как) мы пребываем в этом доме, и не знаем, чтобы мы спорили друг с другом или чтобы одна сказала слово праздное своей подруге, но мы всегда в мире и единомыслии. Пришло же нам на ум, чтобы мы оставили наших мужей и перешли к жизни девственной, и мы много раз просили об этом наших мужей, но они не соглашались отпустить нас. Поскольку же мы не достигли этой цели, мы установили между нами и Богом завет, чтобы до нашей смерти мы не говорили (ни) слова мирского нашими устами, но чтобы мы всегда помышляли о Боге и Его святых, постоянно занимаясь молитвами, и постами, и милосердием». Когда же услышал это апа Макарий, сказал он: «Поистине, это не имя монаха, ни мирянина, ни девы, ни жены с мужем, но выбор правый, который ищет Бог, и Он дает Свой Дух Святой им всем». И, получив пользу, старец возвратился в свою келью, всплескивая руками и говоря: «В отличие от этих мирян, я не сотворил мира с моим братом».

ЖИТИЕ ШЕНУТЕ, СОСТАВЛЕННОЕ БЕСОЙ