269

Обычно в аскетической литературе прилагательное απερίσπαστος («неразвлекаемый») сочетается с молитвой, являясь ее определением. Св. Серапион говорит об απερίσπαστος βίος, следуя, вероятно, апостолу Павлу, поучающему относительно служения Господу «без развлечения» (1 Кор. 7, 35). Ср. также у св. Василия Великого: «Подлинно достоин и блажен тот, кто, избрав послушание Христу, устремляется к жизни нищей и неразвлекаемой (προς τον πτωχόν χα< άπερίσπαστον β<ον)» (ΒΑΣΙΛΕΙΟΣ Ο ΜΕΓΑΣ. ΜΕΡΟΣ Γ'. Σ. 387; Сеж. Дасмлмм Делмкмм. Слово подвижническое 11, 1 // Сеж. Васмлмм Велмкмм. Творения. Т. 2. С. 125).

270

Такое радение о светлом (чистом) житии (μόνου λαμπρού β<ου επίμελούμενοί) подразумевает прежде всего целомудрие. Ср. у св. Григория Нисского, который говорит, что тот, кто удалился от всякой злобы и «плотского зловония», кто стал превыше мира сего и всего низменного в этом мире, тот обретает только один предмет желания: стать добрым, приближаясь к Добру (γεν^σεταί χα< αύτος χαλος τώ χαλώ προσπελάσας), чтобы, став сияющим и световидным (γεγονώς λαμπρός τε χα< φωτοείδ^ς), причаствовать истинному Свету. См.: Cregoire N^sse. Traite de la virginite. P. 388.

271

Так мы понимаем выражение ύμών σχ^μα. Особые монашеские одежды (схима) существовали уже ок. 320 г., а к середине IV в. получили широкое распространение (см.: PegnaM& Z. La vie quotidienne des peres du desert. P. 68–70). Эти одежды, отличающие монахов от мирян, являлись как бы внешним проявлением особого духовного настроя и образа жизни иноков. В «Апофтегмах» передается одно поучение аввы Диоскора, гласящее: «Великий стыд нам ныне, братия, если мы, столько времени нося монашеское облачение (μετά τοσοΰτον χρόνον φοροΰντες τό σχ^μα), в час неизбежный окажемся не имеющими одеяния брачного (τό ένδυμα του γάμου) (ср. Мф. 22, 11–12)» (ΤΟ ΓΕΡΟΝΤΙΚΟΝ. Σ. 29).

272

В так называемых «Палестинских катенах» сохранилось одно толкование Оригена на это место «Псалтири», где он замечает, что данные слова научают следующему: прежде чем приступить к «исследованию Божественных глаголов» (τ^ν εξετασίν των ^είων λογ<ων), следует стяжать доброе житие и исправить свои нравы, ибо только для чистой души доступно «испытание свидений Божиих». И только те, которые «здраво мыслят о Боге» (ο< περ< θεοΰ φρονοΰντες ϋγίώς) и не ошибаются в «догматах, касающихся Его (μ^ σφάλλεσ^αί εν τοίς δόγμασί τοΓς περί αυτοΰ)», суть бляженм и непоро^нмм е иужь (Пс. 118, 1). А мыслящие о Христе «погре–шительно» (εσφαλμενως) лишаются этого блаженства (см.: La chaine palestinienne sur le psaume 118. T. I / Ed. par M. Harl // Sources chretiennes. № 189. Paris, 1972. P. 186–188). Другими словами, Ориген указывает на то, что «блаженство» достигается в единстве «практики» и «теории», — мысль, подспудно присутствующая и у св. Серапиона, хотя последний ставит преимущественный акцент на «практике», то есть стяжании высших христианских добродетелей.

273

Преп. Нил в своем сочинении «К монаху Агафию» (лат. «Peristeria») указывает, что чтение начала «Псалтири» способствует достижению блаженства, побуждая ревностно стремиться к «орошению мысли» (δίανοίας άρδεία) для порождения плодов добродетели (πρός άρετων καρποφορίαν). См.: PG. T. 79. Col. 828.