XIII, 6. Поддавшиеся внушению подобного образа мыслей и убежденные [собственным] разумением так понимать незыблемые, непоколебимые и истинные глаголы Самого Учителя наносят великий вред и ущерб [своей] душе также тремя вещами и тремя способами. Во–первых, не веря Богодухновенным Писаниям, они представляют Бога лживым, а не правдивым. Во–вторых, не имея перед собой великой и совершенной цели христианства, которой бы они [целиком] посвятили себя, они не могут [достойно переносить] труд, борение, усилие, голод и жажду ради правды, а поэтому, вследствие своего небрежения и суетной удостоверенности[543], обретают расслабленность и беспечность[544]. В–третьих, думая, будто немногими добродетелями прочно утвердились [в добродетели], они не устремляют взора своего к той совершенной мере христианства, которую пока еще не достигнутой считают отдающие себя этой цели и взирающие на нее. Поэтому, [возлагая надежды] лишь на внешнее поведение и внешнюю сторону нравов, не могут они стяжать смирение, нищету [духовную] и сокрушение сердечное, пребывая в удовлетворении от немногих [духовных] свершений.

XIII, 7. Таким образом, забывая о блаженном уповании, о призвании к совершенству в Господе, о духовном возрасте полноты Христовой и о совершенном очищении от страстей, они оправдывают себя немногими добродетелями, считают себя уже постигшими [горнюю мудрость] и пребывают в самомнении собственной значимости. Поэтому они не обретают ежедневного преуспеяния и духовного возрастания, ибо не подвизаются в труде, борении, скорбях и сокрушении сердечном. Ибо те, которые не приемлют трудов, борений и скорбей ради Царства Небесного, не жаждут и не алчут правды (Мф. 5, 6), не могут достичь и [полноты] совершенства, даже если и добьются некоторой меры [духовного] преуспеяния и возрастания.

XIII, 8. Можно привести такой пример. Некий хозяин поручил своим работникам или рабам ежедневно убирать урожай с трех плектров земли[545]. Один работник, получив повеление хозяина, целиком посвятил себя исполнению его, стараясь и трудясь изо всех сил; имея [сугубое] попечение, он усердствовал, стремясь один обработать эти три плектра. Другой, полагая, что не по силам ему исполнить порученное, поддался расслабленности, а поэтому [работал спустя рукава]: иногда [немного] жал, а [больше] предавался бездействию и отдыхал, не прилагая такого усердия, как первый. И хотя он [действительно] не мог, по причине чрезмерности задания, исполнить порученное ему, но он не ставил перед собой и той цели, к которой стремился первый работник. Поэтому он и не прилагал старания и усердия, чтобы сделать как можно больше из всего того, что было повелено ему, ибо это требовало многого и непрестанного усилия, рвения и попечения, не позволяя пребывать в расслабленности. Подобным же образом и те, которые устремляют взор свой к совершенной цели небесного призвания, веруют Богодухновенным Писаниям и подвизаются, насколько возможно им, в благе, делаются лучше во всем — в ведении, вере и делах — тех, которые не верят в [возможность] достижения этой цели совершенного призвания, свободы и бесстрастия, то есть тех, которые не посвящают себя [целиком ей], а поэтому пребывают в удовлетворенности собственной воле и превозносятся [своим мнимым] преуспеянием.

XIII, 9. Ведь они не устремляют взор свой к высшей цели блаженного призвания, указанной евангельским глаголами; не осознают ничтожество свое и не имеют сердца сокрушенного (Пс. 50, 19); не алчут и не жаждут правды (Мф. 5, 6); не способны из всех сил подвизаться на ристалище [добродетелей]; не готовы прилагать труд и усердие; с самого начала не доверяют священным повелениям святых заповедей и евангельских глаголов. [Поэтому они и не могут] стать достойными небесных благ, верой и добрым рвением стяжав духовное преуспеяние.

XIII, 10. К сказанному следует добавить еще следующее: если мы, уповая [лишь] на собственную силу, доверяя [только] собственной крепости и разумению и полагаясь на собственные оправдания, провозглашаем, что можем уничтожить и искоренить действие страстей (дело невозможное для человеческой природы!), то каждый имеет право упрекнуть нас в надутом пустословии (2 Пет. 2, 18) и обещании совершить превышающее [силы] человеческого естества. [Совсем иначе обстоит дело], если мы, повинуясь Слову Божию, доверяя разуму Священных Писаний и уповая на силу Божию, исповедуем истинность того, что невозможное человекам обетованному Богу всё возможно (Мф. 19, 26)[546]. Ибо и в «Деяниях» сказано: Неужели вы невероятным почитаете, что Бог воскрешает мертвых? (Деян. 26, 8). Ведь если [Бог] воскрешает мертвых, то Он может, [естественно,] искоренить страсти у ревностно подвизающихся во всех добродетелях, чисто и от всей души верующих [в Него][547], поскольку нет ничего невозможного для Бога.

XIII, 11. Любое слово, возвещенное Духом в Священных Писаниях, не может противоречить сказанному Господом: Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут (Мк. 13, 31); и еще: слово Господне пребывает во веки (1 Пет. 1, 25; Ис. 40, 6–8). В человеческих силах отсечь, усердно подвизаясь и борясь, нечистые страсти, обитающие вместе с душой и телом, сделав их бездейственными. Но полностью искоренить плевелы страстей, посеянные врагом в человеческую природу, [даже и] для истинно верующих возможно лишь при помощи силы Божией[548]. Вот, — говорит [Иоанн Креститель], — Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира (Ин. 1, 29); и еще говорится: если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики. И познаете истину, и истина сделает вас свободными (Ин. 8, 31–32). Также: Бог… сокрушит сатану под ногами вашими вскоре (Рим. 16, 20)[549].

Этими и подобными речениями Духа возвещается полное искупление от страстей для тех, которые, через веру и борение, целиком посвятили себя Богу.

XIII, 12. [Следует напомнить], что полагающих, будто человекам невозможно достичь такого [полного] исправления и стать новой тварью чистого сердца, апостол в «Послании к Евреям» ясно уподобляет тем, которые за свое неверие не удостоились войти в землю обетованную и кости которых пали в пустыне (Евр. 3, 17–19). И то, что там называется «землей обетованной» и истреблением семи народов, здесь в сокровенной форме [обозначает] искупление от страстей и любовь от чистого сердца, благой совести и нелицемерной веры; на них, как на цель всякой заповеди, и указывает апостол[550]. Это и есть истинная земля обетованная, ради которой всё прообразовательно было явлено Моисеем там[551].

XIII, 13. И если мы, вследствие нашей лени и нашего нерадения, не в силах достичь высочайших мер христианства, то, по крайней мере, нам следует, как рабам благоразумным, исповедывать и возвещать неизмеримую доброту Божию к людям, ставшую явной через глаголы Духа, и считать истинными, незыблемыми и верными обетования, дарованные тем, кто целиком посвящает себя Богу. И это для того, чтобы мы, не способные достичь, по лености произволения своего и по немощи своей, великих и совершенных мер христианства, могли бы все же, благодаря некой милости Божией и [собственной] вере, обрести правый образ мыслей и не стать супротивниками научений Духа, а также чтобы не оказаться вне жизни вечной, явив себя неверующими.

XIII, 14. Блаженный Павел, поддерживая и укрепляя своих учеников, дабы никто из них не оказался в подобном порочном круге мыслей, говорит: Смотрите, братия, чтобы не было в ком из вас сердца лукавого и неверного, дабы вам не отступить от Бога живаго (Евр. 3, 12). Под «отступлением» же [от Бога] он подразумевает не отказ от имени Господа, но неверие обетованиям Его. Поэтому, аллегорически толкуя прообразы иудеев в их соотносительности с христианской Истиной[552], он присовокупляет: Ибо некоторые из слышавших возроптали; но не все вышедшие из Египта с Моисеем. На кого же негодовал Он сорок лет? Не на согрешивших ли, которых кости пали в пустыне? Против кого же клялся, что не войдут в покой Его, как не против непокорных? Итак видим, что они не могли войти за неверие (Евр. 3, 16–19). И еще добавляет: смотрите, чтобы, когда еще остается обетование войти в покой Его, не оказался кто из вас опоздавшим. Ибо и нам оно возвещено, как и тем; но не принесло им пользы слово слышанное, не растворенное верою слышавших. А входим в покой мы уверовавшие (Евр. 4, 1–3).

XIII, 15. Покой же истинный христиан есть искупление от греховных страстей, а также полное и явное вселение Святого Духа в чистое сердце. Поэтому [апостол] говорит также: Постараемся войти в покой оный, то есть [он подразумевает, что] подвизающиеся во всех добродетелях и заповедях и верующие в освящение Духа могут удостоиться этого [покоя], чтобы кто по тому же примеру не впал в непокорность (Евр. 4, 11)[553]. Поэтому, побуждая и возжигая произволение их к вере, он изрекает: да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи (Евр. 4, 16); и еще: да приступаем с искренним сердцем, с полною верою, кроплением очистив сердца от порочной совести (Евр. 10, 22); также: кольми паче Кровь Христа… очистит совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному (Евр. 9, 14). Прочитав прочие свидетельства Священных Писаний, вы найдете, что многие из них также сказаны относительно этой [высокой] цели [христианства].

XIII, 16. Итак, всё [сказанное выше] достаточно показывает благоразумно верующим в глаголы Духа, что [человек], искренне приходящий к Богу, от всего сердца доверяющий обетованиям Его, изо всех сил подвизающийся в заповедях Его и ежедневно обновляющий ум свой, должен ощущать в себе благодать духовного преуспеяния[554]. И это для того, чтобы могли мы достичь истинного упокоения в совершенном освящении, то есть чтобы нам [постоянно] устремляться к совершенной любви усыновления достопоклоняемым Духом[555], благодаря Которому мы способны стяжать полное избавление от страстей. А поэтому, целиком освященные и душой, и телом, незапятнанные и неукоризненные, умиротворенные Духом, приобретшие во всей удостоверенности небесное сокровище совершенной благодати в глиняные сосуды наших тел[556] и ставшие чистым жилищем Бога, мы в будущий день Воскресения спрославимся со Христом в Царстве [Небесном] и, удостоившись стать подобными образу[557] Тела славы Его, упокоимся в неизреченном покое вместе с Ним на беспредельные века вечные.

Послание к чадам своим

Святого Макария Египетского о том, что человеку следует отречься [от мира][558]вследствие зол, которые он творил [раньше], и от всего сердца обратиться к Богу. А также о том, что если он терпеливо переносит случающиеся с ним скорби, то благодать Божия понемногу снисходит на него.