В начале же подобающим счел я поместить слова о вере. Верую во единого Бога, в Троице славимого, Отца и Сына и Святого Духа, Троицу единосущную и нераздельную. Также и в воплощение Сына Божия верую и совершенным Богом и совершенным человеком Его исповедую. И прочее исповедание православной веры все приемлю и исповедую всею моею душею. Также и госпожу мою святую Пречистую сущую Богородицу со многою верою и любовию исповедаю и величаю, и славлю. И всех святых почитаю и приемлю, и прославляю, и соединяюсь с ними благодатью Христовой. И прибегаю всею душею к святой соборной апостольской Церкви, и все учения, которые она приняла от Господа и от святых апостолов, и святых отцов Вселенских соборов и поместных, и прочих святых отцов святой Церкви и, приняв, нам предала о православной вере и о практических заветах, — все это я принимаю и почитаю со многой верою и любовью. Лжеименных же учителей еретические учения и предания все проклинаю — я и пребывающие со мной. И еретики все чужды нам да будут.

И поскольку многие и благоговейные братия приходят ко мне, желая жительствовать у нас, а я многократно отказываю им, потому что и неразумен человекъ есмь, и душею и теломъ немощенъ, отвращае- ми же от мене не оставляют мя почити, ниже престают стужати ми, и сего ради смущеніа бывают намъ, и смотрихъ се, аще есть и воля Божіа, да иже придуть к намъ, подобает преданіа святыхъ имети и хранити заповеди Божіа и творити преданна святыхъ отець, а не вносити из- веты и «непщевати вины о гресехъ» и глаголати: «Ныне немощно по Писанію жити и последовати святымъ отцемъ». Но аще и немощни есмы, а елика сила — подобитися и последовати приснопамятнымъ и блаженнымъ отцемъ, аще и равности техъ намъ достигнути невозможно. Аще ли кто не произволяеть в сихъ, да престанеть стужати моему окааньству. Азъ убо отсылаю таковыхъ безделны, якоже предрекохъ. Ктаковымъ не пріхожу, желаа начальствовати, но, приходяще къ мне, нудят мя на се. Аще ли же и пребывающіи у нас не тщатся хранити сіа и не послушают словеси нашего, еже глаголю имъ отъ святыхъ Писаній, азъ о сихъ слово въздати не хощу — за самочиніе — и непо- виненъ есмь. Аще ли же произволяють тако жити, свободне и безбед- не, пріемлемъ таковых, глаголюще имъ слово Божіе, аще и самъ не творю, — да некли и азъ благодатію Христовою за молитвъ ползовав- шихся сподоблюся божественыа Лествица глаголу реченному, яко: «Окаляни суще, образу тамо погрязнутіа мимо ходящаа учаху, о спа- сеніи ихъ поведующе, яко да не и ти в той же калъ погрязнуть. Ибо онехъ ради спасеніа и техъ Господь от кала избави». И пакы глаго- леть: «Не хощи быти горекъ судіи иже словомъ учащимъ, зря техъ о деле ленивейше належащих, множицею бо дела скудость наполни словеснаа полза».

Паки же инемъ образомъ боящеся греха намнозе отвращати, якоже рече святый Максимъ: «Мнози есмы глаголющіи, мали же тво- рящіи». Но убо слово Божіе никтоже долженъ есть таити своимъ нераденіемъ, но исповедати свою немощь, не скрывати же Божіа истины, яко да не повинни будемъ съ заповедей преступленіемъ и слова Божіа инакосказанію.

И тако убо суть словеса святыхъ отець и ина множайша! И сихъ ради, испытавше божественая Писания, предаемъ приходящимъ к намъ и требующимъ сихъ — паче же не мы, недостойни бо есмы, но блаженіи святіи отци от божественых Писаній, — и тщитися пребы- вающимъ у насъ опасно сіа съхранити. Тако бо мы произволяемъ и любимъ.

Аще ли же кто отъ братеи отъ разлененіа или небреженіа испа- деть отъ преданных ему в некыихъ, исповедовати подобает сіа настоящему, и тъй, якоже подобает, исправить съгрешеніе. И тако — грешный и неразумный я человек, и душой и телом немощный, поворачиваемые же от меня не оставляют меня в покое и не перестают докучать мне, и из‑за этого происходят у нас смущения, то я рассудил так: если есть и воля Божия, чтобы они пришли к нам, то подобает им предания святых знать, хранить заповеди Божии и исполнять предания святых отцов, а не выставлять отговорки и «измышлять оправдания в грехах» (Пс. 140,4), и говорить: «Ныне невозможно по Писанию жить и последовать святым отцам». Но, хоть и немощны мы, а сколько есть силы, надо уподобляться и подражать приснопамятным и блаженным отцам, хоть и равенства с ними нам достичь невозможно. Если же кто‑то не решается на это, пусть перестанет докучать моему окаянству. Я отсылаю таковых безуспешными, как прежде сказал. К таковым не я прихожу, желая начальствовать, но они, приходя ко мне, понуждают меня на это. Если же и пребывающие у нас не стараются соблюдать это и не послушают слова нашего, что я говорю им от святых Писаний, то я за это ответ дать не хочу — за их самочиние — и я неповинен. Если же решаются так жить, свободно и безбедно, принимаем таковых, говоря им слово Божие, хотя и сам я не творю, — да, может, и я благодатию Христовою за молитвы получивших пользу сподоблюсь сказанного в божественной «Лествице»:[128] «Погрязшие в нечистотах объясняли мимоходящим, каким образом они в них погрязли, ради спасения тех рассказывая об этом, чтобы и те в тех же нечистотах не погрязли. Ибо за спасение этих, и тех Господь от нечистот избавил».[129] И еще говорит: «Не старайся быть строгим судией учащих словом, видя, что к делу они относятся в высшей степени лениво, ибо часто скудость дела восполняется пользой от слова».[130]

Но иной раз боишься долго отвращать от греха, потому что сказал святой Максим:[131] «Много нас говорящих, мало же делающих».[132] Но слово Божие никто не должен таить по своему нерадению, но — осознавать свою немощь и не сокрывать Божией истины, чтобы мы не были повинны, наряду с преступлением заповедей, в искажении слов Божиих.

А слов святых отцов и иных такое ведь множество! И поэтому, вопросив божественные Писания, мы передаем их приходящим к нам и требующим их — скорее же не мы, ибо мы недостойны, но сами блаженные святые отцы говорят из божественных Писаний, — и пребывающим у нас надо стараться внимательно их сохранять, — ибо так мы повелеваем и любим.

Если же кто‑то из братии от разленения или небрежения испадет в чем‑то от переданного ему, подобает исповедать это настоятельствую- щему, и тот, как подобает, исправит согрешения. И таким образом — аще в келіи лучится съгрешениіе, или вне где изшедшему — испо- веданіемъ исправиті сіа. Много же опасъство имети подобаеть исъшед- ше где отъ келіа, наипаче преданнаа съхраняти. Мноземъ же ненавидимо еже по Бозе своеа воля отсеченіе, но свое кождо оправданіе ли- хоимьствует. О таковыхъ въ божественей Лествице рече: «Лучши есть отгнати, неже своа воля оставити творити. Отгнавый бо множицею отгнаннаго смиреннейша сътвори и свою прочее отсецати волю. Овъ же еже мнети человеколюбіе — и схожденіе к таковымъ творити, въ время исхода умиленне того кляти сътворилъ есть».

Сіе же от святыхъ отець опасне предано есть намъ, яко да от праведных трудовъ своего рукоделіа и работы дневную пищу и причаа нужныа потребы Господь и Пречистаа Его Мати яже о нас устраяеть. «Не делаяй, — бо рече апостолъ, — да не ясть». Пребываніе бо и потреба наша от сихъ хощеть строитися. Делати же дела подобает под кровомъ бывающая. Аще ли же по нужи и на ясенине супругъ же во- ловъ гонити ораті и иная болезненая от своихъ трудов въ общихъ жи- тиахъ похвална суть, глаголеть божественое Писаніе, в сущихъ же особь укорно есть се. Аще ли не удовлимься в потребахъ наших от деланіа своего за немощь нашу или за иную некую вину благословну, то взимати мало милостиня от христолюбцевъ — нужнаа, а не излишь- ная. Стяжаніа же, иже по насилію от чюжихъ трудовъ събираема, вно- сити отнюдь несть намъ на ползу. Како бо можем съхранити заповеди Господня, сіа имеюще: «Хотящему с тобою судитися и одежу твою взяти, дажь и срачицу», — и прочая елика таковаа, страстни суще и немощни? Но яко яд смертоносенъ отбегати и отгоняти!

В купли же потребъ наших и проданіи рукоделій подобаеть не отще- вати брата, паче же самемъ тщету пріимати. Также делающихъ у нас, аще лучится от мирьскихъ, не подобает должнаго урока отщетевати, наипаче подаяти съ благословеніемъ и отпущати с миром. Излишнихъ не подобает нам имети. «А еже даяти просящимъ и заемлющих не от- вращати, — сіе на лукавыхъ повелено есть», — глаголеть Велікій Васи- лие. «Не имеа бо излише нужныа потребы не долженъ есть таковаа даяніа творити. И аще речеть: “Не имамъ”, — несть сългалъ, — глаголеть Великій Варсануфіе. «Явленъ бо есть инокъ онъ, иже не подле- жить творити милостыня. Тъи бо откровеннымъ лицемъ может рещі: “Се, мы оставихомъ вся и въслед Тебе идохом”», — пишетъ святый в келье ли случится согрешение, или с куда‑либо исшедшим — исповеданием надо исправлять это. Большую осторожность подобает иметь вышедшему куда‑либо из кельи, особенно же — переданное сохранять. Для многих же ненавистно отсечение ради Бога своей воли, но каждый свое оправдание приворовывает. О таковых в божественной «Лествице» сказано: «Лучше изгнать, нежели оставить творить свою волю. Ибо изгнавший часто заставляет изгнанного быть смиреннейшим и впредь отсекать свою волю. А кто мнит, что это человеколюбие — проявлять к таковым снисхождение, тот заставляет того горько проклинать себя во время исхода».[133]

А это святыми отцами строго передано нам, — чтобы от праведных трудов нашего рукоделия и работы ежедневную пищу и прочее необходимо потребное Господь и Пречистая Его Мать для нас устраивали. «Не работающий, — сказал ведь апостол, — да не ест» (2 Сол. 3, 10). Пребывание и потребности наши этим ведь должны устраиваться. Делать же подобает то, что возможно под кровом. Если в общежитиях при необходимости и под открытым небом труды — гнать, напри- мер, упряжку волов пахать и иные из своих тяжелых работ — похвальны, как говорит божественное Писание, то для живущих особо это заслуживает укора. Если же мы не удовлетворимся в потребностях наших от делания своего по немощи нашей или по какой‑то другой уважительной вине, то можно принимать немного милостыни от христолюбцев — необходимое, а не излишнее. Стяжания же, по насилию от чужих трудов собираемые, привносить совершенно нам не на пользу. Ибо как можем мы сохранить заповеди Господни, эти среди них имея: «Хотящему с тобой судиться и одежду твою взять, отдай ему и нижнее платье» (Мф. 5,40), — и прочие такие же, страстны будучи и немощны? Но как яда смертоносного надо их избегать и отгонять!

При покупке же потребного нам и при продаже сделанного руками подобает не вводить в убыток брата, а скорее самим терпеть ущерб. Также и работающих у нас, если случится кто от мирских, не подобает того, что должно дать, лишать, но и больше надо подавать им с благословением и отпускать их с миром. Излишнего не подобает нам иметь. «А что давать просящим и от заемлющих не отвращаться — это лукавым людям повелено», — говорит Василий Великий.[134] Ибо «Не имеющий более необходимо–потребного не должен совершать такие даяния. И если скажет: “У меня нет”, — не солгал», — говорит Варсонофий Великий.[135] Ведь «явно, что инок — тот, кому не надлежит творить милостыню. Тот ведь с ясным лицом может сказать: “Вот, мы оставили всё и вослед Тебе пошли” (Μψ. 19, 27)», — пишет святой Исаакъ. «Нестяжаніе бо вышыии есть таковых подаяній». Милостыни бо иноческая — еже помощи брату словомъ въ время нужи и утешити ему скорбь разсуженіемъ духовнымъ, но и сіе — могущихъ. Новона- чалных же — еже претерпети скорбь, обиду и укореніе отъ братиа, и се есть душевнаа милостыня и толико вышыии есть телесныя, якоже душа вышьши тела, глаголеть святый Дорофео. Аще ли страненъ кто пріидетъ, упокоити его елико по силе нашей и по сихъ, аще требуеть, дати ему благословеніе хлеба и отпущати его.

Происхоженія же отъ обителей нашихъ творити не просто и якоже прилучися, но точію уставленная и нужнаа, безвременно бо и неблагословно исходити намъ ис келій нашихъ неподобно, якоже глаголеть Великій Василіе. Настоатель благочинне да уставляеть братіи раз- дааніа деломъ, такоже и отхоженіе комуждо ключимое и подобное да повелеваетъ. И посланный да не отрицается еже о Господе по- слушаніа, точію да не службу вину нераденіа вменить, но съ страхомъ Божіимъ и мноземъ да утвержается, да и себе и сущимъ с нимъ полза бываеть.

Вся же, яже въ писаніи семъ, хощу да и живу ми сущу, и по смерти моей тако творима да будуть.