Не следует также умолчать о Высоком монастыре, о чем дальше и речь пойдет. Однажды упомянутый уже знаменитый князь Владимир попросил святого Сергия, чтобы он таким же образом пришел в вотчину его, город Серпухов, и благословил место на реке Наре, и воздвиг церковь в честь Зачатия Пречистой Богородицы. Послушался преподобный; ведь все князья в него великую веру всей душой имели, потому что великую пользу и утешение духовное от него получали. И исполняет желание желающего святой: пришел он и названное место благословил и церковь воздвиг. Также просит боголюбивый князь, чтобы дал ему Сергий одного из учеников его, по имени Афанасий. Святой же из-за любви исполнил просьбу, хотя и дорог ему был ученик; ведь был Афанасий в добродетелях муж чудесный, и в божественных писаниях очень сведущий, и книги многие, написанные его рукой, до сих пор известны, и поэтому любил его очень старец. Его и оставляет святой строить монастырь и общежительство создавать; что и свершилось. Благодаря молитвам святого устроен был монастырь чудесный и весьма красивый, называемый «что на Высоком». И собралась многочисленная братия в стадо доброе мужа благочестивого и добродетелями украшенного, этого славного Афанасия; этот монастырь по благодати Божьей и до сих пор стоит, у всех на виду. Об этом закончим, чтобы не распространяться больше. И зачем много писать о насаждении святым плодов духовных? Хорошо известно всем, сколько сам Божий человек, разумный великий пастырь, монастырей построил, и духовные сыновья его, и сыновья сыновей его, как светильники, видны везде и сияют во всех местах светлой и чудесной жизнью всем на пользу. Но мы об этом закончим рассказ, к дальнейшему перейдем, на последующих событиях в жизни святого остановимся. Вот о чем нужно рассказать.

О ТОМ, КАК ХОТЕЛИ СВЯТОГО ВОЗВЕСТИ НА МИТРОПОЛИЮ

Блаженный митрополит Алексей, состарившись и видя, что он слабеет и к концу приближается, призывает святого Сергия. Когда Сергий пришел и начали беседовать они, повелел митрополит вынести крест с парамандом, золотом и камнями драгоценными украшенный, и подарил это святому. Тот же со смирением поклонился, говоря: «Прости меня, владыка, но я с юности не носил золота, в старости же особенно хочу в нищете жить». Архиерей же ему сказал: «Знаю, возлюбленный, что жил ты так. Но будь послушным: прими то, что мы даем тебе с благословением». Так он возложил дары своими руками на святого как некий залог. Снова начал он говорить и сказал святому: «Знаешь ли ты, преподобный, зачем я призвал тебя и что хочу в отношении тебя сделать?» Святой же ответил: «Как я могу, господин, знать?» Тот же сказал ему: «Вот я управлял, когда Бог поручил мне, русской митрополией, как Богу угодно было. Теперь же вижу, что мой конец приближается, только не знаю дня кончины моей; хочу я при жизни моей найти мужа, который сможет после меня пасти стадо Христово. Но во всех сомневаясь, лишь тебя я выбрал как достойного выполнить завет истинный: ведь знаю хорошо, что от великих князей и до последнего человека все требуют на это место тебя. И ты сначала сана епископа удостоен будешь, а после моей смерти мой престол унаследуешь».

Святой, когда услышал это, сильно опечалился, ибо весьма суетным делом считал для себя это, и архиерею ответил: «Прости меня, владыка, но выше моих сил ты требуешь; и на это никогда я не соглашусь. Кто я такой, грешный и худший из всех людей?» Архиерей же многие слова привел старцу из божественных писаний, желая ими заставить Сергия последовать его воле. Смиренный же человек никак не соглашался, но сказал: «Владыка святой! Если не хочешь, чтобы ушел я, нищий, и не слышал святыню твою, больше не продолжай об этом говорить со мной, бедным, и другому никому не разрешай, потому что никто меня не сможет переубедить». Когда увидел архиерей, что святой в этом непреклонен, не стал он ничего больше ему об этом говорить, побоявшись, как бы святой не испугался и не ушел в далекую пустынь, и тогда он такого светильника лишится. И, успокоив его словами духовными, митрополит отпустил его в родной монастырь.

Через немногое время, в год 6885 (1378), уходит из жизни митрополит Алексей. И снова начинают господа великодержавные князья умолять святого принять архиерейский сан. Но его, как твердый алмаз, никак нельзя было к этому склонить. Взошел тогда на престол архиерейский некий архимандрит по имени Михаил, осмелившись надеть одежду святителя и возложить на себя белый клобук. Начал он против святого ополчаться, думая, что будет противиться дерзости его преподобный, желая сам архиерейский престол занять. Услышал блаженный, что ополчается Михаил на него, и сказал ученикам своим, что Михаил, ополчающийся на святую обитель эту, не сможет получить желанного, потому что гордостью побежден, и Царьграда не сможет увидеть. Так и случилось, как пророчил святой: когда Михаил плыл к Царьграду, он недугом был поражен и скончался. И все считали святого Сергия одним из пророков.

О ПОСЕЩЕНИИ БОГОМАТЕРЬЮ СВЯТОГО

Однажды блаженный отец молился по своему обычаю перед образом Матери Господа нашего Иисуса Христа и, часто обращая взор к иконе, говорил: «Пречистая Матерь Христа моего, покровительница и заступница, верная помощница рода человеческого! Будь нам, недостойным, защитницей, постоянно моли Сына своего и Бога нашего, чтобы не оставил святого места этого, которое создано для похвалы и чести святого имени вовеки. На твою, Мать любимого мною Христа, защиту и молитвы мы надеемся, ибо великую смелость имеют рабы твои перед Богом, который для всех — упокоение и пристанище спасения». Так он молился и пел благодарственный канон Пречистой Богоматери, то есть акафист, а когда он завершил канон и сел немного отдохнуть, сказал ученику своему по имени Михей: «Чадо! Будь бдительным и бодрствуй, потому что видение чудесное и ужасное будет нам в сей час». И пока он это говорил, вдруг глас раздался: «Се Пречистая грядет!» Святой, услышав, быстро вышел из кельи в пруст, то есть в сени. И вот свет ослепительный, сильнее солнца сияющий, ярко озарил святого; и видит он Пречистую Богородицу с двумя апостолами, Петром и Иоанном, в несказанной светлости блистающую. И когда увидел ее святой, он упал ниц, не в силах вынести нестерпимый этот свет.