№42 (там же, 67—68/43; Жюжи, Theologia… 102—103/3): E„ m¾ tranîj oÛtw kaˆ platukîj [platikîj Jugie] ¹ tÁj qe…aj oÙs…aj kaˆ ™nerge…aj di£krisij ™kpšfantai to‹j ¡g…oij, qaum£zein oÙ cr». E„ g¦r nàn, met¦ t¾n tosaÚthn tÁj ¢lhqe…aj beba…wsin kaˆ t¾n o«koumenik¾n tÁj monarc…aj ™p…gnwsin, oƒ ™k tÁj œxw paide…aj — À mwr…aj m©llon — Ðrmèmenoi tosaàta pr£gmata tÍ 'Ekklhs…v paršscon, poluqean aÙtÁj katafluaroàntej, t… ¨n œdrasan tÒte oƒ tÍ mata…v sof…v brenquÒmeno… te kaˆ zšontej kaˆ tÁj kat¦ tîn didask£lwn ¹mîn ¢formÁj labšsqai ™piqumoàntej; Di¦ toàto oƒ qeolÒgoi tÍ ¡plÒthti toà Qeoà m©llon À tÍ diakr…sei fa…nontai sunist£menoi. Kaˆ g¦r oÙd' [oÙk Jugie] Ãn eÜlogon to‹j m»pw kaqarîj t¾n tîn Øpost£sewn paradexamšnoij œti kaˆ t¾n tîn ™nergeiîn ™pifort…zein di£krisin. O«konomikîj g¦r t¦ qe‹a dÒgmata kat¦ toÝj o«ke…ouj kairoÝj ›kasta dieukr…nhtai [diakr…nontai Jugie], tÁj ¢porr»tou sof…aj e«j dšon crhsamšnhj, æj œqoj, tÍ tîn aƒretikîn man…v kaˆ ™phre…v [17]. «Не нужно удивляться, если святыми различение божественной сущности и энергии изложено не столь ясно и развернуто. Ведь если нынче, после толикого утверждения истины и вселенского признания единоначалия, движимые внешней образованностью (а скорее, глупостью) причинили Церкви столько хлопот, вздорно обвиняя ее в многобожии, то как тогда поступили бы кичащиеся и кипящие суетной мудростью и стремившиеся получить предлог [выступить] против наших учителей? Посему богословы кажутся настаивающими скорее на божественной простоте, нежели различении. Да и не было разумно еще не принявших в чистоте различение ипостасей обременять вдобавок различением энергий. Ведь домостроительно каждый из божественных догматов тщательно исследовался в подобающие сроки, когда неизреченная премудрость вовремя пользовалась бешенством и надмением еретиков.»

В исследовании М.Жюжи (там же, с.124, примеч.1) имеется, помимо прочих, одна глава, отсутствующая как в публикации В.Гасса, так и среди цитат И.Буловича: To‹j qeolÒgoij sumfènwj t¾n qe…an oÙs…an oÙc ™x ˜autÁj t¦ poi»mata pro£gein famšn: oÛtw g¦r ¨n Ãn ÐmooÚsia tù Qeù: ™k d tÁj fusikîj kaˆ oÙsiwdîj ¹nwmšnhj aÙtÍ kaˆ ¢cwr…stou pant£pasin ™nerge…aj. OÛtwj oân tÕn QeÕn di¦ tÁj aÙtoà ™nerge…aj kt…zein kaˆ sunšcein kaˆ pronoe‹sqa… famen, ésper d¾ kaˆ tecn…thj oÙk ™k tÁj aÙtoà oÙs…aj, ¢ll' ™k tÁj ™noÚshj tecnikÁj dun£mewj dhmiourge‹ kaˆ di+ aÙtÁj ™nerge‹ t¦ tÁj tšcnhj [18]. «Мы говорим согласно с богословами, что божественная сущность не из себя производит творения (в таком случае они были бы единосущны Богу), но из энергии, природно и сущностно соединенной с ней и совершенно неотделимой [от нее]. Таким образом мы говорим, что Бог создает и содержит и промышляет посредством Своей энергии, точно как и ремесленник творит не из своей сущности, но посредством находящейся в нем ремесленной силы, и чрез нее совершает ремесленное действие [19].»

Таким образом, нам, не имеющим возможности обратиться к рукописям в зарубежных собраниях, удалось «восстановить» 5 глав из 9, отсутствующих в издании В.Гасса. Остаются неизвестными 4 главы, точно имеющиеся в рукописи, использованной М.Жюжи. Критическое издание этого важнейшего трактата св. Марка Эфесского остается чрезвычайно желательным. Оно тем более насущно, что в ряде мест возникают вопросы подлинности отдельных глав, а точнее, вкрапления их в другие святоотеческие сочинения. Пример параллелизма одной главы из сочинения Марка Эфесского и параграфа из рукописи 150–ти глав св. Григория Паламы из собрания еп. Порфирия Успенского (не учтенной в современных критических изданиях) был приведен нами в Антологии на с.123—124, примеч.2. Другую иллюстрацию см. в монографии И.Буловича [20], обращающего внимание на работу С.Пападопула [21], в которой глава, цитированная М.Жюжи в DTC, приписана св. Николаю Кавасиле.

Помимо этих недостающих глав, следует отметить и ряд разночтений к изданию В.Гасса (здесь я опираюсь на работу И.Буловича):

№5 (Булович, 73/56—57 =№5 Гасс). Вместо mn в афинской рукописи met¦ (в русском переводе надо заменить «[как некое]» на «после»; в таком случае ›nwsij является по значению синонимом «воплощения»).

№ 6—7 (там же, 119/50 и 281/30 = №12 Гасс). Различия касаются падежей в первой фразе (именительный fÚsij, boÚlhsij, ™nšrgeia вместо винительного) и пунктуации, однако эти изменения не затрагивают русский перевод.

№45 Гасс (там же, 318/45). Разночтение касается цитаты из Гал. 2, 20. У Гасса стоит tÍ, а в афин. рукописи ™n. Булович предпочел чтение Гасса — очевидно потому, что чтение афинской рукописи точно следует Новому Завету и является, скорее всего, позднейшим исправлением, вариант же Гасса отражает цитирование по памяти.

Что касается неустановленных цитат из трактата свт. Марка Эфесского (Антология, с.123—138, №№ 9, 10, 28, 29, 37), то поиск по новой версии TLG_E среди творений (отсутствовавших в предыдущей версии словаря) свв. Кирилла Александрийского, Пс. — Дионисия Ареопагита и части сочинений Максима Исповедника не дал результатов. Возможно, после издания новейшей версии TLG_F, куда будет включено много поздневизантийских текстов, удастся установить какие–либо параллели. Не исключено, что св. Марк Эфесский цитировал святоотеческие творения по одной из исихастских антологий, но процент неустановленных мест слишком велик даже для такого объяснения. Здесь требуется дальнейшая работа, необходимая для критического издания текста.

А.Дунаев.

ПРЕДИСЛОВИЕ СОСТАВИТЕЛЯ

Сборник «Малоизвестные {творения} святых отцов–исихастов» задумывался первоначально в несколько ином виде — как дополнение к русскому переводу «Добротолюбия», выполненному святителем Феофаном Затворником. Хорошо известно, что святоотеческие произведения включались иногда в греческое «Добротолюбие» не в своих древнегреческих подлинных текстах, но в новогреческом переложении, и уже по этой причине славянский перевод преп. Паисия Величковского или русский еп. Феофана не всегда мог адекватно отражать оригинал. С другой стороны, отдельные творения, вошедшие в состав «Добротолюбия», опубликованы в последнее время на Западе или в Греции в критических изданиях, причем авторство тех или иных произведений было в некоторых случаях пересмотрено или остается под вопросом. Кроме того, если говорить о «русском Добротолюбии», то еп. Феофан Затворник руководствовался собственными понятиями и вкусами относительно как перевода, так и композиции и состава сборника. Святитель подошел к сборнику не как к памятнику, оказавшему сильнейшее воздействие на возрождение духовной жизни в Греции и славянских странах и построенному на основе определенных богословских предпосылок, но как к руководству для русской монашеской практики девятнадцатого столетия. Вследствие этого еп. Феофан допускал неточности и вольные парафразы при переводе (невзирая на и без того печальное состояние греческого текста), выпускал не только отдельные места, которые считал непонятными, ненужными и даже опасными, но даже целые трактаты, казавшиеся, видимо, слишком сложными в богословском отношении [22], а также дополнил «Добротолюбие» некоторыми произведениями и даже объемистым томом Феодора Студита, отсутствующим в греческом сборнике. В результате такого творческого и, пря{С. 4}мо скажем, «нерабского» подхода «русское Добротолюбие», быть может, и выиграло в каком–то плане, но потеряло отчасти тот raison d’être, тот смысл, который вкладывался в сборник его греческими составителями.

Придя в результате сравнительного анализа греческого и русского «Добротолюбий» к неутешительным филологическим выводам, мы еще раз и уже окончательно осознали, что никакие «редакции» и «поновления» перевода еп. Феофана невозможны, сам же перевод Выш{е}нского затворника должен остаться памятником русского богословского и духовного просвещения прошлого века. Навряд ли дополнения и исправления исправят ситуацию, и в настоящий момент речь может идти лишь о новом переводе греческого «Добротолюбия», сделанном с учетом всех требований и критериев современной науки. Очевидно, что решение такой задачи потребует многих сил и времени.

Тем не менее мы пошли на компромисс с первоначальным планом, включив в настоящий сборник некоторые (но не все!) трактаты, полностью опущенные святителем Феофаном или переведенные со значительными купюрами.

1. Это, в первую очередь, сочинение св. Каллиста Ангеликуда (в «Добротолюбии» — Катафигиота [23]) «Главы обдуманные и весьма высокие о божественном единении и созерцательной жизни» — не только один из самых обширных трактатов «Добротолюбия» (он входит, вместе с несколькими другими небольшими святоотеческими творениями и указателями, в пятый том последнего греческого издания), но и выделяющийся из всего сборника по своим духовным прозрениям, богословской глубине и сложности языка. Это сочинение было опущено при переводе еп. Феофаном. Лакуна оказалась столь заметной, что еще в дореволюционное время появился русский перевод трактата, выполненный Н.А. Леонтьевым, но он был издан небольшим тиражом и остался практически недоступным [24], особенно в сравнении с {С. 5} той популярностью и известностью, которой пользовалось собрание еп. Феофана. Перевод и примечания заново сверены и отредактированы.