Прибегая к местоимению первого лица, Фотий как бы присоединяется к своей пастве, разделяя ее скорби в минуту опасности.

Не вполне ясное место. Мюллер вместо ™kenesamen «опустошили, лишили, оставили» предлагает читать ™kin»samen «привели в движение», в смысле «мы сами вызвали эти слезы».

Непростой пассаж, где Фотий, видимо, прибегает к медицинской терминологии. Ср. перевод С. Манго: when the inward parts are inflamed by deap–seated [ill], or else violently contracted and stopped up, so that oftentimes even the moisture that distils from the eyes does not flow down «когда внутренние части воспалены глубоко укоренившейся [бедой], или же с силою сомкнуты и сдержаны, так что зачастую даже влага, источающаяся из глаз, не изливается» [Phot. Hom. P. 85].

Упреки Фотия к константинопольцам в трусости и неспособности защитить сограждан характерны для умонастроений сторонников Варды, пришедшего к власти на волне недовольства миролюбивой политикой Феодоры и мечтавшего о возрождении былой военной славы Империи. Патриарх обличает бессилие городских властей, не сумевших в отсутствие императора и кесаря организовать никакого сопротивления.

В греческом оригинале игра слов: t?n gnemhn prOj t?n suggnemhn.

Здесь Фотий переходит к местоимению второго лица в единственном числе, чтобы усилить обличительную направленность своей речи. Возможно, во время проповеди в храме он демонстративно обращался то к одному, то к другому лицу, призывая к раскаянию.

Слово ce‹rej «руки» может также означать «отряды, группы вооруженных людей». Возможно, Фотий имеет в виду самоуправство так называемых «этерий», собиравшихся из преданных сторонников вокруг знатных лиц и нередко использовавшихся ими для достижения честолюбивых целей [см.: Beck H. — G. Byzantinische Gefolgschaftswesen // Idem. Ideen und Realita ten in Byzanz. L., 1972. S. 18–22].

Имеются в виду мимы, неизменно пользовавшиеся огромной популярностью в Константинополе [Tinnefeld F. Zum profanen Mimos in Byzanz nach dem Verdikt des Trullanums (691) // Byzantina. 1979. T. 6. P. 329–330]. Император Михаил III особенно прославился своей страстью к шуткам и розыгрышам [Любарский Я. Н. Царь–мим // Византия и Русь: Сб. ст. памяти В. Д. Лихачевой (1937–1981). М., 1989. С. 56–65], и здесь можно увидеть осторожный упрек его увлечениям [Россейкин Ф.М. Первое правление Фотия, патриарха Константинопольскаго. Сергиев Посад, 1915. С. 118. Примеч. 1]; впрочем, следует иметь в виду, что в отношении к императору Михаилу Фотий всегда подчеркнуто уважителен и дипломатичен [Phot. Hom. P. 77; 86. Note 22].

Как известно, избранным (perioUsioj) народом Нового Завета являются христиане; Византийская империя воспринималась ромеями–византийцами как вселенское христианское царство.