22. Изъ сихъ Священныхъ лицъ каждое облекается въ одежды, сану своему приличныя. Діаконъ въ такія, которыя означаютъ Ангельскій чинъ. Пресвитеръ же какъ въ сіи, потому что былъ предварительно запечатленъ благодатію Діаконства, такъ и въ те, коими знаменуется благодать, данная ему къ совершенію Таинствъ; къ числу такихъ принадлежитъ Епитрахиль. Но Архіереи и облекаются во все эти одежды, и сверхъ того еще пріемлютъ на себя Омофоръ, при помощи котораго прообразуетъ онъ воплощеннаго Божія Сына.

23. Святитель облекается во–первыхъ въ стихаръ, который знаменуетъ светоносную Ангельскую ризу. Безплотныя существа многократно являлись въ светлыхъ одеждахъ: такъ напримеръ, Ангелъ явился на гробе Спасителя въ светлой одежде (Матф. 28, 3). Кроме сего стихарь знаменуетъ еще чистоту и непорочность священнаго чина, почему духовныя лица удостоиваются такой благодати, — это каждый изъ Священнослужителей явно выражаетъ. И облекаясь въ сію одежду, говоритъ: да возрадуется душа моя о Господе! облече бо мя въ ризу спасенія, и проч.

24. Діаконъ, прообразуя (какъ выше сказано) чинъ Ангела, кроме помянутаго облаченія, носитъ еще на левомъ плече повешенный Орарь, который, будучи распростертъ какъ крыло, изображаетъ невещественное и духовное Ангельскихъ силъ существо. И потому подражая Херувимамъ, предъ величіемъ славы Господней лица свои закрывающимъ во время Божественныя Литургіи, когда хощетъ приступить ко Святому причащенію, препоясывается Ораремъ крестообразно. На Ораре начертаны слова: Святъ, Святъ, Святъ. Сіи слова проявляютъ служебный чинъ Ангельскихъ духовъ. Въ Архіерейскомъ стихаре есть такъ–называемыя реки или источники. Они означаютъ въ немъ высшій даръ — давать поученія. И Ангелы не все равны. Но между ними преимущоственнейшіе и ближайшіе къ Престолу славы суть учители нижнихъ чиновъ; Источниками же называются, по слову Самого Спасителя, въ Святомъ Евангеліи глаголющаго: Иже веруетъ въ Мя, реки истекутъ изъ чрева его воды живы (Іоан. 7, 38); тоже самое значатъ и на Архіерейской мантіи находящіеся источники. Скрижали, сверхъ источниковъ на ней возлежащія, суть образъ ветхой и новой благодати; оне показываютъ, что учитель Церкви долженъ заимствовать и почерпать свое ученіе изъ обоихъ заветовъ. Все сіи Таинства означаетъ и стихарь.

25. Епитрахиль означаетъ благодать Духа Святаго, ниспосылаемую свыше, потому какъ самъ Первосвященникъ, такъ и Іерей, возлагая ее на главу, говоритъ: Благословенъ Богъ, изливаяй Благодать Свою на Священниковъ Своихъ. Почему всякій Пресвитеръ, приступая къ совершенію какого либо Священнодействія, имеетъ нужду возлагать оную на свою выю.

26. Поясъ означаетъ служеніе Спасителя нашего, которое совершилъ Онъ во плоти Своей, и которое еще обетовалъ оказать намъ и въ будущемъ веке, ибо въ Евангеліи говоритъ, что препояшется Онъ и возлещи, ихъ сотворитъ и приступивъ послужитъ имъ. Кроме сего Таинства, поясъ прообразуетъ еще крепость и державу Божественной силы, укрепляющей Священнослужителей въ прохожденіи и непорочномъ исполненіи ихъ служенія. Благословенъ Богъ, возглашаетъ Іерей, препоясуяй мя силою. На поясе Архіерей носитъ набедренникъ, который пробразуетъ собою 1) победу, данную намъ надъ смертью; 2) нетленіе нашего естества и 3) какъ величіе Божественнаго ополченія, такъ и свирепость лукаваго духа, потому и имеетъ видъ меча, и привешивается на бедре при чреслахъ, въ которыхъ, какъ говорятъ, заключается вся человеческая крепость. Сіе подтверждаютъ и изреченія, при возложеніи его возглашаемыя: препояши мечь твой по бедре твоей, сильне (Псал. 44, 4)!

27. Поручи означаютъ 1) всемогущество силы Христовой, 2) то, что Онъ на Тайной Вечери Собственными руками принесъ въ жертву Богу Отцу Свое Тело и Кровь. Такой смыслъ заключается и въ словахъ, при возложеніи оныхъ произносимыхъ: Десница Твоя, Господи, прославися въ крепости (Исх. 15, 6), и: руце Твои сотвористе мя и создасте мя (Псал. 118, 73) и проч. 3) Некоторые толкователи поручамъ даютъ знаменованіе узъ Спасителя нашего, которыми связаны были пречистыя Его руки, когда его вели со двора Архіереева къ Пилату въ преторъ (ср. Іоан. 18, 12).

28. Священный Фелонь прообразуетъ собою 1) свыше подаваемую силу Святаго Духа, а еще более 2) ту хламиду, въ которую былъ облеченъ Спаситель, преданный поруганію: потому и имеетъ видъ вретища, и безъ рукавовъ, но яснее сей образъ хламиды представляетъ саккосъ, который носятъ первенствующіе Архіереи; сіе же изобразуетъ Фелонъ, испещренный весь крестами и называемый многокрестникомъ, въ который облачаются прочіе Архіереи, для изображенія страсти Спасителя. Онъ же прознаменуетъ и того, Который крестомъ и страданіями исполнилъ вечную правду и, сокрушивъ мучителя міродержца, даровалъ намъ истинную свободу. Потому при возложеніи Фелоня говорится: Священницы Твои, Господи, облекутся въ правду, и преподобніи твои радостію возрадуются (Псал. 131, 9). И действительно, правда черезъ Крестъ даровала намъ радость.

29. Этими одеждами облекается Священникъ (исключая одинъ только набедренникъ) и Діаконъ, и таковы, по нашему разуменію, таинственныя ихъ знаменованія. Но Іерархъ возлагаетъ на себя и набедренникъ, и прочія одежды, и чрезъ то имеетъ вящшую предъ всеми Священнослужителями благодать. Более же всего Святительскій характеръ Архіерея отличается отъ всехъ прочихъ возлагаемымъ Омофоромъ священнымъ, истканнымъ изъ волны, которымъ онъ облекается и спереди, и сзади по раменамъ. Этимъ означается отъ Девы вочеловеченіе Слова Божія. Потому онъ делается изъ волны, что прообразуетъ 1) заблудшее овча, которое подъялъ Спаситель на рамо Свое; а это овча есть наше естество; 2) Самъ онъ былъ нареченъ Агнцемъ, за насъ закланнымъ: такое значеніе подтверждается и самыми возгласами при возложеніи его на рамена; это надобно разуметь о священной одежде. На рамо, Христе, заблудшее взявъ естество, вознесшійся, къ Богу и Отиу привелъ еси.

30. Восточные Архіереи и Іереи съ открытою головою совершаютъ Божественную Литургію, исключая одного только Александрійскаго Патріарха. Это делаютъ они не по недостатку уваженія, но потому, что съ этимъ соединяется высшій божественный смыслъ. Апостолъ Павелъ называетъ Іисуса Христа — главою, а насъ членами, и потому повелеваетъ намъ, изъ уваженія къ Главе, молиться съ открытыми головами. Къ тому же, какъ Священник принимаетъ рукоположеніе съ открытою головою, то также съ открытою головою долженъ и молиться, и священнодействовать, Архіерей же — темъ более, потому что, при рукоположеніи его, на голову ему кладется Евангеліе, слова, данныя намъ Богомъ.

31. Здесь можетъ сказать кто–нибудь: Патріархъ Александрійскій и другіе премногіе Архіереи, нося, хотя и по древнему преданію, на главе своей священное покрывало (то–есть Митру или Святительскую шапку), неужели противозаконно поступаютъ? Я не говорю этого, ибо обыкновеніе сіе подлинно есть древнейшее преданіе у содержащихъ оное, да и заимствовано оно изъ самыхъ ветхозаветныхъ обрядовъ. Первосвященникъ ветхозаветный носилъ на главе своей Кидаръ, который и Митрою назывался, какъ и ныне могутъ еще сказать носящіе Митру что чрезъ нее прообразуютъ они терновый венецъ Господа нашего, или сударь. При всемъ томъ, носящіе его, совершая Священнодействіе, при случаяхъ благопотребныхъ снимаютъ его съ главъ своихъ, а темъ самымъ доказываютъ, что необходимо нужно следовать и преданію Божественнаго Павла.

32. Архіерей, намереваясь священнодействовать, снисходитъ съ солеи и идетъ къ западнымъ дверямъ храма, чрезъ сіе живописуя снисшествіе Сына Божія къ намъ; потомъ облекается въ священныя одежды, и прообразуетъ темъ святейшее Его воплощеніе. Снисшедши же къ западнымъ дверямъ храма, представляетъ Его явленіе на земле, и даже смерть и сошествіе въ адъ. Это онъ означаетъ, когда отходитъ на средину Церкви къ западнымъ вратамъ.

33. Потомъ начинается, по благословенію Архіерейскому, Священная Литургія, ибо ничего нельзя безъ его благословенія начинать. Тогда Священники, стоя внутрь Божественнаго Алтаря, произносятъ тайно молитвы Антифоновъ, означая собою горніе чины духовнаго воинства; лики же возглашаютъ — Антифоны, прообразуя Соборъ Богогласныхъ Пророковъ, разделяя ихъ на три части въ прославленіе Святыя Троицы. Прежде полагаютъ возглащенія, изъ псалмовъ взятыя, после же присовокупляютъ къ нимъ песнопенія новой благодати; Псаломскія слова возвещаютъ Слова Божія воплощеніе, которое сообщено было и древнимъ Патріархамъ Пророческими откровеніями. Чрезъ присоединяемые же къ нимъ припевы они знаменуютъ самую благодать, уже совершеніе пріемшую. Потому во первыхъ благоговейно чтя нетленно девственно рождшую Его Матерь, просимъ Ея о насъ заступленія, возглашая: Молитвами Богородицы, Спасе, спаси насъ! Потомъ, воспоминая соборы Святыхъ, до смерти подвизавшихся о Таинстве веры, и венецъ правды на небесахъ отъ Подвигоположника воспріявшихъ, молимъ ихъ о предстательстве. Наконецъ, Начальника нашего спасенія и Совершителя, Іисуса Христа, превознося усердными славословіями, торжественно восклицаемъ: Спаси насъ, Сыне Божій.

34. Такимъ образомъ Іерархъ, совершивъ вне Святаго Алтаря при вратахъ западныхъ молитвы Антифоновъ, стоитъ съ Діаконами, которые не только образуютъ Богоизбранный Апостольскій ликъ, но и самихъ Ангеловъ, въ таинственномъ смотреніи вочеловеченія послужившихъ Христу. Потомъ Священники, окончивъ свои славословія внутрь Святаго Алтаря, выходятъ къ Архіерейскому Амвону. Чрезъ сіе означается снисшествіе Ангеловъ съ превыспреннихъ круговъ въ Вознесеніи Христовомъ. Тогда передъ ними идутъ Діаконы по два въ рядъ съ зажженными свечами; за ними следуетъ священное Евангеліе, а потомъ и самъ Архіерей, окружаемый отовсюду и поддерживаемый Діаконами, грядетъ въ Алтарь; вследъ за нимъ идутъ и прочіе священнослужители, возглашая купно велегласно: Пріидите поклонимся и припадемъ ко Христу. Вскоре после того Архіерею клиръ воспеваетъ приветствіе; несколько же прежде сего Діаконъ, держа руками Евангеліе, возглашаетъ: Премудростъ, прости!

35. Шествіе изображаетъ Таинство Воскресенія и Вознесенія Спасителя нашего. Діаконъ, возглашающій: Премудростъ! проповедуетъ возстаніе Его, подобно Ангелу, благовестившему Воскресеніе; прочій же ликъ Іереевъ и Діаконовъ представляетъ Апостоловъ, соприсутствующихъ Господу и наслаждающихся Его зреніемъ, равно означаетъ и святейшихъ Ангеловъ. Архіерей прообразуетъ Самого воскресшаго Господа, ученикамъ явившагося и возносящагося отъ земли на небо. Потому и сказано выше, что Храмъ есть образъ земли, а святейшій Алтарь — подобіе неба. И какъ при Вознесеніи Іисуса Христа на небо предшествовали славе Его, съ Боголепнымъ торжествомъ, лики силъ духовныхъ и, по предреченію Боговдохновеннаго Пророка и царя Давида, Возьмите врата! восклицали горнимъ чиноначаліямъ, возглашая его Царемъ Славы и Господомъ: подобное торжество и Церковь творитъ, когда приветствуетъ пеніемъ многолетія (εἰς πολλὰ ἔτη, Δέσποτα) Іерарха, великолепно входящаго во святый Алтарь, да и священныя двери Алтаря, прежде его входа бывшія затворенными, отворяя при самомъ вшествіи, представляетъ отверстіе прежде затворенныхъ вратъ небесныхъ, при восхожденіи Христа въ нерукотворенная Святая.