Whitelock D. From Bede to Alfred. London, 1980.

Whitelock D. The Beginnings of English Society. London, 1959.

Письмо Эгберту

EPISTOLA EGBERCTI

Это письмо–одно из 16 сохранившихся писем Беды–написано в ноябре 734 г., за несколько месяцев до смерти Достопочтенного. Оно представляет большой интерес, поскольку в отличие от ”парадной» ”Истории» дает представление о реальном положении дел в тогдашней английской церкви и о позиции самого Беды. К тому времени церковь Нортумбрии сделалась богатой и влиятельной, и это не могло не сказаться на ее моральном облике. Суть письма Беды–обличение недостойных монахов и мирян, которым он противопоставляет подвижников, описанных в ”Истории». Для исправления положения он считает необходимым увеличить число епархий и, в частности, создать диоцез в одном из монастырей (по всей видимости, в Ярроу). В письме Беда ориентируется на знакомые ему образцы эпистолярного искусства и строит его по всем канонам, уснащая множеством библейских цитат. Письмо служит показателем положения автора ”Истории» в английской церкви. Будучи всего лишь священником, он смело дает советы могущественному прелату Эгберту, брату короля. И этих советов слушаются–вскоре Эгберт становится архиепископом (к чему призывал Беда), а в 747 г. собор в Кловешо принимает десять канонов, во многом вдохновленных данным посланием. Эти каноны, в частности, требовали от епископов вести скромный образ жизни, регулярно объезжать свои диоцезы и надзирать за положением в монастырях. В них содержалось также требование перевода Символа веры и главных молитв на англосаксонский язык, к чему также призывал Беда.

Письмо сохранилось в составе двух рукописей. Его лучшее издание осуществлено С. Пламмером в ”Baedae Opera Historica» (Vol. 1. Oxford, 1896. Р. 405–423). С этого издания сделан настоящий перевод.

ТЕКСТ

Слуга Христов Беда приветствует любимейшего и преподобнейшего епископа Эгберта [1164].

В прошлом году, когда я несколько дней провел в твоем монастыре [1165] ради благ познания, ты, как мне помнится, выражал желание побеседовать со мной об интересующих нас обоих научных вопросах. Если бы Божьей волей мне было позволено осуществить это, не было бы надобности посылать тебе это письмо, ибо в устной беседе я бы легче мог разъяснить то, что хочу или считаю необходимым. Однако поскольку состояние моего здоровья, как тебе ведомо, препятствует этому, я постараюсь, как велят любовь и братское рвение, изложить в письме то, чего не могу высказать в беседе. Прошу тебя ради Бога не счесть мои слова горделивыми и высокомерными, но принять их за выражение смиренного обязательства, каковыми они и являются.

Во–первых, возлюбленный предстоятель во Христе, прошу тебя крепить благими деяниями и мудрым учением то священное достоинство, которое великодушно доверил тебе Господь, дающий власть и благодать духа. Ибо один дар неполон без второго, если ведущий благую жизнь пренебрегает долгом поучения или если учащий истине предстоятель избегает творения добрых дел. Но тот, кто сочетает в себе то и другое, уподобляется слуге, ждущему пришествия своего Господа и чающему скоро услышать слова: ”Хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего [1166]”. Если же попущением Бога получивший епископское достоинство не стремится добродетельной жизнью оградить себя от злых деяний или же исправлять и наставлять вверенный ему народ, то с ним случится то, что сказано в Евангелии о рабе недостойном: ”Выбросьте его во тьму внешнюю, где будет плач и скрежет зубов [1167]”.

Прежде всего я хотел бы побудить тебя, святейший отец, беречь свое епископское достоинство от праздных разговоров, оскорбительных замечаний и прочих проявлений несдержанности языка и подчинить душу твою и речь Слову Божьему и размышлению о писаниях, обратив особенное внимание на послания апостола Павла Тимофею и Титу и на слова блаженного папы Григория, сказанные им в книге о пастырском долге и в евангельских гомилиях [1168]. Тогда твоя речь всегда будет приправлена солью мудрости и воссияет, возвысившись над обычным разговором и став тем самым более достойной Божьего внимания. Ибо если святые алтарные сосуды оскверняются, когда их используют для мирских целей и низменных нужд, то так же оскверняется и человек, призванный совершать Господни таинства у алтаря, когда он сначала служит Богу свершением таинств, а после, покинув храм, говорит о праздном и неподобном или же творит злые дела теми же устами и руками, которыми до того творил святые таинства.

Чтобы хранить чистоту в словах и делах, те, кто служит Христовой вере с истинным рвением и занимаются священными науками, должны помогать друг другу. Если вдруг язык мой начнет говорить нечистое или в душу вползут злые помыслы, помощь верных товарищей может помочь мне избежать падения. Для всех слуг Божьих весьма полезно хранить себя таким образом, и много полезнее это для служителей церкви, которые не только заботятся о собственном спасении, но и пекутся о спасении церкви, вверенной их заботе. Об этом сказано: ”Кроме посторонних дел, ежедневно лежит на мне забота о всех церквах. Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся? [1169]”