А жена, как бы не веря его словам, и потому еще больше негодуя на него, стала бить себя по лицу, разорвала платье и опять стала кричать на него:

«Выдумщик ты из выдумщиков, лжец из лжецов! Ведь все неправда, будто ты придумал это проделать со мной. И никогда уж я не буду верить твоим клятвам, потому что в них ни одного слова правды нет».

Расправившись так с мужем, сердилась она на него за это столько времени, сколько считала нужным, и примирилась только тогда, когда он ценными подарками, золотыми украшениями да тканями одарил ее.

Вот теперь, государь, и постигни смысл этого рассказа, что нет такого человека, который мог бы устоять перед женщиной, когда она хитрить начинает».

Выслушав рассказ четвертого мудрого советника, отдает царь решительное приказание не казнить сына.

Никита Евгениан

(XII в.)

Любовная повесть о Дросилле и Харикле — один из четырех дошедших до нас византийских романов XII в. Из других романов этого времени дошли до нас: прозаический роман об Исминии и Исмине Евматия Макремволита; роман о Роданфе и Досикле Феодора Продрома, написанный ямбическим триметром, и роман об Аристандре и Каллитее Константина Манасси, написанный пятнадцатисложным «политическим» стихом, но сохранившийся лишь в отрывках. Из этих романов переведен на русский язык только роман Евматия Макремволита С. В. Поляковой («Византийская любовная проза». М. —Л., «Наука», 1965).

«Повесть о Дросилле и Харикле», если судить по самым общим чертам ее содержания, построена так же, как и другие греческие любовные повести. Сам автор этой повести в изложении ее содержания указывает только на эти общие черты, пренебрегая указаниями на особенности своего романа:

Дросиллы и Харикла здесь содержатся Побег, скитанья, бури, грабежи и плен, Враги, тюрьма, пираты, голод и нужда, Темницы мрак ужасный, даже солнечным Лучам в нее проникнуть запрещающий, Ошейник, из железа крепко скованный, Разлуки тяжкой горе нестерпимое, Но после все же бракосочетание.

А между тем повесть Никиты Евгениана интересна именно своими особенностями, отличающими ее от других греческих романов и вместе с тем от выросшей из них «житийной» литературы. Несмотря на несомненную связь повести Никиты Евгениана с греческими романами древними и византийскими (Феодора Продрома и Евматий) в ее приключенческом внешнем оформлении, она отличается от них тем, что описание приключений ее героев отступает на второй план перед лирической ее сущностью, составляющей главный ее интерес. Это особенно хорошо видно по второй части повести, в которой Харикл находит Дросиллу после их освобождения из плена (книги VI–IX). Несчастия влюбленных кончились, и все, казалось бы, идет ко всеобщему благополучию, как вдруг оно нарушается известием о смерти Каллигоны, возлюбленной спутника Дросиллы и Харикла, Клеандра. Все внешние события повести, и бедственные, и счастливые, Никита Евгениан вводит отнюдь не как случайные или как необходимые в любом из греческих романов, но как средство характеристики действующих лиц, и главных и второстепенных. Его интересуют не приключения сами по себе, а возможность на их канве разработать образы героев повести. Особенно хорошо это видно по тонкой характеристике двух влюбленных: слабохарактерного и простоватого Харикла и умного, деятельного и сердечного Клеандра, смерть которого причиняет искреннее горе возлюбленной Харикла, Дросилле, которого в посмертном о нем плаче она называет «помощник наш» (IX, 44) и говорит, что только он один мог бы утешить Харикла,

… если б у Харикла волей злой Судьбы Меня, Дросиллу, бедную, несчастную, Ему на горе снова бы похитили, Кто, кто б утешил в этой скорби тягостной? Кто постарался б облегчить мучения И словом ласки и своею бодростью?

На твердость и мужество любимого ею Харикла она не надеется. Сердечный же и твердый характер самой Дросиллы прекрасно разработан автором повести в тех частях ее, где Дросилла, спасшись от гибели на берегу моря, приходит в деревенский поселок, надеясь там найти Харикла (VI, 246–300), и где она образумливает Харикла (VIII).

Прямые характеристики действующих лиц даются Никитой Евгенианом только для их внешности, открытых характеристик их внутреннего существа он не дает. Но внешность своих героев он обрисовывает очень подробно в первой части своей повести, когда, например, описывает красавицу Дросиллу в стихах 120–158 книги I. С этой характеристикой Дросиллы, которая еще дополняется очаровательной картиной пробуждения Дросиллы в начале книги V, интересно сравнить описание старой жены парфянского вождя, Хрисиллы, в стихах 73–83 книги V: