1 Само понятие «гения» стало общим достоянием культурной Европы в пору предромантизма, руссоизма, «бури и натиска» как боевой клич борьбы против школьных правил, за высвобождение творческой субъективности. Оно распространялось вместе с неподстриженными «английскими» садами из Великобритании («Опыт о гении» А. Джерарда 1774 г., повлиявший на немецких мыслителей и поэтов конца XVIII в.). По Канту, гений есть «образцовая оригинальность природного дарования субъекта в свободном употреблении своих познавательных сил» («Критика способности суждения», § 49), инстанция, через которую «природа дает правила искусству» (Там же, § 46). Категория «гения» столь же необходима с этого времени, сколь непонятной и ненужной была до того,

114

если, конечно, мы будем понимать это слово во всем богатстве его исторически сложившихся смысловых моментов, а не просто как «очень большое дарование»; последнее было предметом мысли с давних пор.

2 Особая роль жанра в эстетике классицизма и классицизма в истории жанра отмечается во всех справочных изданиях и общих курсах. Сошлемся на статьи «Жанр» в КЛЭ (М., 1964, т. 2, стб. 914 и др.) и БСЭ (М., 1972, т. 9, с. 121). Хотя традиционная система жанров в наиболее общих своих основаниях возникла еще вклассической древности, именно в классицизме она приобрела свою окончательную форму как классификация литературных «родов» и «видов».

3 Лихачев Д. С. Человек в литературе Древней Руси. М.; Л., 1958; Он же. Культура Руси времени Андрея Рублева и Епифания Премудрого. М.; Л., 1962; Он же.Принцип историзма в изучении единства содержания и формы литературного произведения. — Рус. лит., 1965, № 3; Он же. Поэтика древнерусской литературы. Л., 1967; Он же. Развитие русской литературы X—XVIII веков: Эпохи и стили. Л., 1973; и др.

4 Рифтин Б. Л. От мифа к роману: Эволюция изображения персонажа в китайской литературе. М., 1979.

5 Куделин А. Б. Средневековая арабская поэтика (вторая половина VIII — IX век). М., 1983.

6 В этом отношении знамением времени был коллективный труд: Проблема канона в древнем и средневековом искусстве Азии и Африки. М., 1973.

7 Ср.: Лосев А. Ф. Художественные каноны как проблема стиля. — «Вопр. эстетики», 1964, № 6, с. 351—399; Он же. О понятии художественного канона. — В кн.: Проблема канона в древнем и средневековом искусстве Азии и Африки, с. 6—15.

8 Ср.: Hunger H. Die hochsprachliche profane Literatur der Byzantiner. München, 1978, Bd. 2, S. 91—93. Эпиграммы, написанные иными размерами, например сплошными пентаметрами, являли собой просто раритеты и соответственно воспринимались.

9 Как известно, в силу изменений, произошедших в греческом языке, для византийского уха звучала только силлабическая или силлабо-тоническая поэзия; но византийская риторическая теория признавала только старую квантитативную метрику, обращавшуюся только к глазу и рассудку читателя. Поэтому теория игнорировала грандиозный феномен византийской гимнографии, поскольку Роман Сладкопевец и его последователи, отступив от мертвых метрических правил, творили нечто, не укладывавшееся ни в представления о стихе, ни в представления о прозе, — нечто несуществующее, нелитературу.

10 Поэтика древнегреческой литературы. М., 1981, с. 3—14.

11 Однажды я предложил называть предлитературу старым словом «словесность», резервировав термин «литература» для явления, достигшего автономии (см.:Аверинцев С. С. Греческая «литература» и ближневосточная «словесность» (противостояние и встреча двух творческих принципов). — В кн.: Типология и взаимосвязи литератур древнего мира. М., 1971, с. 206—266). Разумеется, стоять за само это слово у меня нет никакого желания; но слишком безразличное, слишком невозмутимое пользование словом «литература» имеет свои неудобства. Ведь мы не называем архаические формы житейской или сакральной мудрости «философией» — и правильно делаем.