Какая участь! Страдать не хочется, но страдать надобно! Несносно, а неизбежно!

Что же делать? "Тяжело, - говорит один размышляющий язычник, - но терпением облегчается то, чего переменить не можно". Сей пример показывает, что и язычники признавали необходимость приучать себя к мысли о страдании и даже к готовности на страдание неповинное. Но языцы, не имущие упования (Еф.2:12), не знали терпения, которое упование соделывает (Рим. 5:4), и учили терпению отчаянному. "Терпи охотно, - говорили они, - иначе невольно терпеть будешь". Или: "Погибай великодушно, потому что все погибает, приятно пасть под огромными развалинами". Горькие утешения! Как будто горькая чаша может сделаться сладкой от соединения с морем той же горечи и от той мысли, что она менее горька быть не может! Так мало может человек усладить чашу судьбы своей без познания Того, Который есть утеха Израилева и чаяние языков (Лк.2:25; Быт.49:10)!

Только в истинном благочестии - одним словом, только в Христианстве можно найти чудесный камень, превращающий мрачное железо в чистое золото, горечь - в сладость, зло - в добро, смерть - в жизнь, страдание - в блаженство. И так страждущие по воле Божией, Ему, как верному Создателю, да предают души свои.

И от сей мысли, что мы страждем по воле Божией, неверующий ужаснулся бы и возроптал бы на верного Создателя. Но верующий, углубляясь в сию мысль, обретает в ней обильный источник утешения, который растворяет сладостью всякую горечь. Одобряющая и обнадеживающая мысль о воле Божьей, о воле верного Создателя, мирит верующего с угрожающей мыслью о неповинном страдании.

Мы страдаем по воле Божией, по воле Того, от Которого всякое даяние благо и всяк дар совершен сходит свыше (Иак.1:17), по воле Того, Который питает птицу, не стоящую ассария, Который траву сельную одевает великолепнее, нежели Соломон облачался в славе своей, и Который чрез Единородного Сына своего уверяет нас, что мы, даже мы, маловеры, дороже у Него какого-нибудь крина или врабия, по воле Того, Который солнце Свое сияет на злыя и благия и дождит на праведныя и неправедныя (Мф.5:45) и заповедует нам подражать совершенству Своего милосердия.

Если Милователь и Питатель наш питает нас хлебом слезным, и напаяет слезами (Пс.79:6), то, конечно, есть нужда и польза приготовить нам такую пищу, подобно как находят нужным с туком или сладостью обыкновенной пищи соединять остроту соли, кислоту или горечь. Если бесконечно Милосердный бесконечным милосердием не удерживается от того, чтобы показать людем Своим жестокая (Пс.59:5), то, конечно, не может статься, чтобы Он допустил сие вопреки правосудию. Скажут: посему и не было бы неправедного и неповинного страдания. И не знаю, есть ли в отношении к Богу неповинное старадание, кроме страдания Того, Который язвень бысть за грехи наша и мучен бысть за беззакония наша (Ис.53:5). Кроме Него, вси согрешиша (Рим.5:12), и потому все повинны страданию, а вместе с виновными человеками и покоренная им тварь покорена суете неволею и оттого вместе с ними совоздыхает и сболезнует в надежде очищения и освобождения вместе с ними. Если же и есть страждущие неповинно в отношении к себе и своим делам, правосудие и благость Божия с избытком являются над ними в делах Божиих чудесных и спасительных, совершаемых в воздаяние за неповинное страдание. Осязательный образ сего представлен нам в Евангельском слепорожденном, если слепота его была темной загадкой в отношении к понятию о правосудии наказательном: Сей согреши, или родители его, да слеп родися (Ин.9:2), то загадка сия совершенно разрешена правосудием воздаятельным: Ни сей согреши, ни родителя его, но да явятся дела Божия на нем (Ин.9:3). Тяжко ли не видеть несколько лет света телесного, чтобы в награду за сие узреть свет духовный, Божественный, просвещающий всякого человека к жизни вечной?

Но если мысль о Боге, яко верном Создателе, может облегчить для нас неповинное страдание, то мысль о Иисусе Христе, яко возлюбленном Спасителе, может сделать страдание любезным, сладостным, блаженным. Кто имеет сердце, тот знает, что есть страдание из любви и благодарности - и как сладостно сие страдание! Христианин! Кто может так любить тебя и кто так достоин любви твоей и благодарности, как не Тот, Который из любви к тебе оставил славу Небесную, вкусил все скорби и горести земные, пострадал на Кресте, прошел даже сквозь адские мучения, дабы исхитить тебя из ада и возвратить в славу Божественную? Можешь ли ты отречься, если нужно из любви к Нему, вкусить несколько капель из чаши, которую Он для тебя испил без остатка? Что я говорю? Не чувствуешь ли ты неизъяснимой сладости сей чаши, которая так обильно растворена Божественной любовью, что горечь страдания составляет в ней едва приметную пряность? Ах! Если ты сего не чувствуешь, то духовный вкус твой туп и мертв - болезнь, для уврачевания которой опять не иное что нужно, как умножить горечь в чаше твоей участи!

Итак, ученики пострадавшего, в наказание ли, в залог ли милости, в наслаждение ли или во исцеление, только непременно нужно нам приобщиться страдания. Христу пострадавшу за ны плотию, и вы в туже мысль вооружитеся: зане пострадавый плотию преста от греха (1Пет.4:1). Возлюбении, не дивитеся еже в вас раждежению ко искушению вам бываему, яко чужду вам случающуся: но понеже приобщаетеся Христовым страстем, радуйтеся, да и в явление славы Его возрадуетеся веселящеся. Аще укоряеми бываете о имени Христове, блажени есте: яко славы и Божий Дух на вас почивает. Да не кто от вас постраждет яко убийца, или яко тать, или яко злодей, или яко чуждопосетителъ: аше ли же яко Христианин, да не стыдится, да прославляет же Бога в части сей (1Пет.4:12-16). Аминь.

Слово в день Святого Мученика Димитрия Царевича, 1825 г.[42]

Аще мир вас ненавидит, ведите, яко Мене прежде вас возненавиде (Ин.15:18)

Нередко мир делает такие дела, которые не только для ненавидимых им ужасны, но и для любимых им ненавистны. И спросил бы я у него, имеет ли он какие средства успокоить или утешить людей, пораженных такими делами.