Но, Господи Иисусе! Какое в том утешение для нас, ненавидимых миром, что и Ты был им возненавиден прежде нас? Не сугубая ли в том для нас скорбь, что и Ты, самая Любовь, был ненавидим? Не сугубая ли в том для нас опасность, что и Ты, самая Жизнь, убиен был ненавидящими?

Не усомнимся, Христиане, во утешении Господнем. Если вся, елика преднаписана быша, в наше наставление преднаписашася, да терпением и утешением писаний упование имамы (Рим.15:4), возможно ли, чтобы слово Господа, особенно для утешения сказанное, не было для нас источником утешения? Если сей источник глубок, углубим наше внимание; чем более углубим, тем обильнее почерпнем.

Ведите, глаголет, яко Мене прежде вас возненавиде. Ведать, что и Христос был ненавидим, утешительно для нас, Христиане, во-первых потому, что сие может послужить к разрешению сомнения, на правом ли пути мы находимся. Ибо мир, ненавидящий нас за Христа, старается дать ненависти своей такой вид, что не он против Христа враждует, но мы Христа недостойны. Образ мыслей и жизни, не такой чувственный и рассеянный, какой любят в мире, мир называет безрассудной и бесполезной строгостию, упрямством, странностию; стремление к духовному - мечтательством; понятия о жизни созерцательной, о искреннем соединении человека с Богом - крайним безумием и даже хулою на Бога. Но когда слышим, что и о Христе, называвшем Себя хлебом животным, сшедшим с небес, и Сыном Божиим, или возвещавшем смерть Свою, говорили: Жестоко слово сие (Ин.6:60); беса имать: неистов есть (Ин.10:20); хулу глаголет (Лк.5:21), - тогда познаем, что и мы на пути Христовом, когда с нами подобное встречается. Тогда терние, по которому ступаем, не столько уязвляет нас, сколько утешает, как ощутительный признак истинного пути. Тогда горькая чаша, которую подают нам, услаждается уверенностью, что мы пием чашу, юже Господь пил, и что, следственно, это не чаша гнева, но чаша спасения.

Во-вторых, ведать, что и Господь наш был ненавидим, утешительно нам потому, что чрез сие можем усматривать последствия ненависти, которую претерпеваем от мира, и конец нашего бедствия. Если бы ненависть мира против Господа не окончилась победою и славою Господа, то не мог бы Он указывать на оную во утешение ненавидимых миром учеников Своих. Но когда, видя себя на Его терновом пути, видим конец сего пути для Него, нет сомнения, что и для нас конец того же пути видим. Итак, пусть клевещут на истину, пусть ненавидят любовь, пусть убивают жизнь, истина оправдается, любовь победит; жизнь воскреснет.

В-третьих, без всяких дальнейших соображений, ненавидимым от мира ведать, что и Господь был ненавидим, утешительно по тому самому, что в сем открывается их сообразность Его возлюбленному и вожделенному образу. Неужели приятнее было бы Христианину быть любимым миром, который Христа ненавидит? Нет! Пусть ненавидит меня сей мир, пусть презирает, пусть отверзает, любезна мне сия ненависть, славно для меня сие презрение, приятно сие отвержение, которые приближают меня к Христу и Ему уподобляют.

Сподоби нас, Господи, уподобиться Тебе если не делами, Твоим подобными, то по крайней мере терпением скорбей и бед, Твоему терпению подобным. Но сохрани от беды малодушия, чтобы из страха скорбей не покориться врагу Твоему, не уподобиться миру прелюбодейному и грешному. Сотвори сие с нами благодатию Твоею, Милосердный к грешным, Дивный во Святых, Препрославленный во веки! Аминь.

Слово в день Святаго Мученика благоверного Димитрия Царевича, 1843 г.[43]

Молю убо вас, братие, щедротами Божиими, представите телеса ваша жертву живу, святу, благоугодну Богови, словесное служение ваше (Рим.12:1)

Указанием на щедроты Божии Святой Апостол возбуждает в Христианах усердие приносить Богу нескудные и достойные Его дары благодарности. Долг праведный и очевидно для всех и каждого обязательный, потому что и все мы вообще, и каждый в особенности пользуемся щедротами Божиими.

Имея пред очами Царственного Мученика, жертву некогда оплаканную, но и ныне еще живую, Царству и людям благотворную, помыслим, братия, о должной и от нас Богу жертве, руководствуясь Апостольским увещеванием: Молю вас, братие, щедротами Божиими, представите телеса ваша жертву живу, святу, благоугодну Богови, словесное служение ваше.

Прежде - как бы так говорит он им, - вы приносили в жертву земные плоды и плоть бессловесных животных; теперь вы знаете, что Бог не приимет от дому твоего тельцов, ниже от стад твоих козлов (Пс.49:9); ни от рук человеческих угождения приемлет, как бы требуя что, Сам дая всем живот и дыхание и вся (Деян.17:25); принесите же Ему лучшую жертву - ваше тело, или, лучше сказать, самих себя: Представите телеса ваша жертву. Прежде для жертвы вашей вы убивали живущее и разрушали бездушное, ныне научитесь служить Богу не разрушением твари Его, но сохранением ее или даже возрождением в лучшую жизнь: Представите телеса ваша жертву живу. Прежде вы наблюдали, чтобы ваша жертва была из рода чистых животных и не имела на себе никакого телесного порока, отныне наблюдайте, чтобы тело ваше, как жертва Всесвятому, не было повреждаемо или оскверняемо душевными пороками и страстями нечистыми: Представите телеса ваша жертву святу. Как прежние жертвоприношения ваши вы учреждали в самом язычестве не по своему одному произволу, а в Иудействе точно по установлению Божественному, так и жертвоприношение тела вашего совершайте по воле Божией, дабы во всем благоуждать Единому Богу: Представите телеса ваша жертву благоугодну Богови. Как посредством жертвоприношения бессловесных животных и вещей бесчувственных совершалось чувственное, наружное Богослужение, у Иудеев несовершенное и только предуготовительное, а у язычников совсем суетное и бесплодное, так, напротив, посредством непрестанного жертвоприношения разумного существа вашего вы, Христиане, совершайте духовное Богослужение, приличествующее Богу Духу, внутреннее, достойное Испытующего сердца и утробы, деятельно словесное, открытое Богом Словом, прямо к Нему ведущее и с Ним соединяющее: Представите телеса ваша жертву Богови, словесное служение ваше.