Пришельствующая в незнакомый духовный мир душа мечтает о привычных земных занятиях, жаждет привычных чувственных удовольствий, но их там нет. Напротив того, там есть возвышеннейшие предметы созерцания, чистейшие источники радости и блаженства, но они чужды ее уму и воле. Что же для нее остается? Ее внутренняя пустота, гладь, скорбь, страдание, что и составляет ее смерть.

Итак, очевидно, что, дабы благонадежно переступить за гроб, надобно к сему располагать и приготовлять себя по сю сторону гроба. Каким образом? Надобно, сколь можно, себя отрешать и освобождать от привязанности и пристрастия к земному, плотскому, чувственному, потому что плоть и кровь Царствия Божия наследити не могут (1Кор.15:50). Поелику же нова небесе и новы земли по обетованию Его чаем, в нихже правда живет (2Пет.3:13), то надобно искать правды, чтобы она жила в нас и мы с нею могли по смерти жить в Царствии Божием; надобно одушевляться любовью к добру; надобно творить благие дела.

Может быть, некоторые помыслят: как будут нам полезны за гробом благие дела, которые мы сделали в земной жизни? Они останутся на земле, подобно как и все, что мы здесь имеем и делаем? Нет, братия. Не так думают ведающие тайны и судьбы Божии. Они полагают, что благие дела переходят с нами за гроб. Глас с небес к тайновидцу Иоанну блаженными нарек умирающих о Господе, и обещал им покой, и дал на сие причину: Дела бо их ходят вслед с ними (Апок.14:13). Если вещество некоторых благих дел, например подаваемая милостыня, и принадлежит земле, и на ней остается, тем не менее дух благих дел принадлежит душе, сердцу, воле, совести, а потому переносится и в вечность и открывается миром совести, святою силою воли, радостию сердца, блаженством души.

Впрочем, мы обманули бы себя, если бы сказали: станем делать добрые дела, и сего довольно для приготовления нашего к благонадежной смерти и к блаженной вечности. Слово Божие говорит о Законе Божием и о добрых по нему делах: Сотворивый та человек жив будет в них (Гал.3:12). Но оно говорит также: Иже весь закон соблюдет, согрешит же во едином, бысть всем повинен (Иак.2:10). Кто из нас не согрешил в чем-нибудь едином, и более нежели в едином? И следственно, кто не повредил, больше или меньше, и добрых своих дел? Кто не сделался повинным пред вечным правосудием Божиим? Повинность же ведет не к покою и блаженству, но к суду и наказанию. Итак, в приготовлении нашем к будущему нам предлежит еще важная забота, как бы и добрые наши дела от греховного примешения очистить, и от повинности себя освободить. Но если и добрые наши дела не довольно нам помогают и даже сами требуют помощи, то где найдем мы довольную помощь? Небо и земля, и самые Ангелы могут ли сделать повинного правым и грешника Святым? Конечно, не могут. И что же с нами будет? Надобно ли уже признаться, что, по греховному повреждению природы нашей, мы существа погибшие? Поистине мы существа погибшие, только да будет сие признание без отчаяния и не без надежды, и отсюда открывается вид на истинный путь спасения. Прииде бо Сын человеческий взыскати и спасти погибшаго (Мф.18:11). Вочеловечившийся Сын Божий освобождает нас от повинности вечному правосудию, поелику Он есть Агнец Божий, вземляй грехи мира (Ин.1:29). Он дарует нашим добрым делам силу, чистоту и совершенство, поелику Бог Сына Своего посла да оправдание закона исполнится в нас, не по плоти ходящих, но по духу (Рим.8:3,4). Он глаголет нам, и глаголы Его дух суть и живот суть (Ин.6:63). Заповедует и с заповедью соединяет блаженство и Царствие Небесное: Блажени нищии духом: яко тех есть Царствие Небесное (Мф.5:3). Повелевает веровать и обещает: веруяй в Мя, аще и умрет, оживет (Ин.11:25). Призывает последовать Ему и обещает: Идеже есмь Аз, ту и слуга Мой будет (Ин.12:26). Страждет на Кресте и дает нам образ и силу распять плоть со страстьми и похотьми (Гал.5:24). Умирает, воскресает и пробивает нам удобопроходную стезю сквозь область смерти к жизни вечной.

Видишь ли теперь, Христианин, что всего нужнее для благонадежного приготовления к смерти и к будущей жизни? Веруй в Господа Иисуса и призывай Его, следуй Его учению и примеру, прилепляйся к Нему памятию, и умом, и сердцем, и ты возможешь, не запинаясь, сказать со Святым Павлом: Мне еже жити, Христос, и еже умрети, приобретение есть. Аминь.

Слово в день Успения Пресвятыя Богородицы. Говорено в Успенском соборе, 1831 г.[48]

Бысть же житие Саррино лет сто двадесять седмь и умре Сарра. Быт.23:1-2

Сию малую и по-видимому бесплодную частицу Священного Писания беру ныне для размышления. Но если будете внимательны, тотчас увидите, что она не бесплодна и способна ввести нас в рассуждения немаловажные, настоящему торжественному дню Приснодевы не чуждые и нам полезные.

Сарре одной из всех жен отдано сие преимущество, что лета жизни ее записаны в Священном Писании. Что ж была за мысль - такую мелочь записать в такой важной книге, которая назначена для распространения в роде человеческом познания о Боге и о Христе Спасителе. Не из любопытства предлагаю сей вопрос, но потому, что подобные вопросы связаны с великими вопросами о Божественном достоинстве и сему достоинству сообразном совершенстве Священного Писания. Здесь дело идет о твердости нашего верования Священному Писанию и о спасительном употреблении сего Писания. Итак, что была за мысль записать лета Сарры в Священном Писании? Скажем ли, что так случилось? Чрез сие мы унизим достоинство сего Писания и поколеблем верование оному. Где дело идет как случится, там трудно признать и человеческую ограниченную мудрость. Кольми паче, где действует мудрость Божественная, бесконечная, там ничего не должно быть на случай.

Непрерывно писано в Св[ященном] Писании летосчисление Патриархов, живших прежде всемирного потопа и после оного, до начала известных народов и царств, и нетрудно усмотреть, что сие сделано не случайно. Из летосчисления Патриархов составляется общее летосчисление первых времен мира; и чрез то самым простым образом опровергаются языческие мнения о баснословной долговременности или даже вечности сего видимого мира. Таким образом, сухая и по-видимому бесплодная запись лет Адама, Сифа, et c[etara] <?> очевидно, имеет отношение к самому важному предмету Писания - к познанию истинного Бога, Творца мира.

Сей пример побуждает нас и в записи лет Сарры искать чего-нибудь достойного Божественной книги. Бысть же житие Саррино лет сто двадесять седмь и умре Сарра. Из сего летосчисления узнаем, что Сарра после благословенного рождения Исаака, когда ей было девяносто лет, жила еще тридцать семь лет. Почему же в столь продолжительное время не имела она еще детей? Ибо хотя то правда, что Авраам и Сарра в старости по особенному чудесному благословению Божию сделались способными родить Исаака, но сие благословение не пресеклось сим рождением и чудесно возбужденное плодородие продолжалось, как сие ясно видно из того, что Авраам имел пять сынов после Сарры, от Хеттуры. Почему же, говорю, Сарра 37 лет не рождала после того, как прежде домогалась, да чадо сотворит (Быт.16:2) хотя от рабыни? В ответ на сие не представляется иной догадки, кроме той, что то было по любви Сарры к воздержанию и целомудрию. Сею мыслею не уничижаю Отца верующих. Кийждо, как говорит Апостол именно в отношении к супружеству, свое дарование имать от Бога, ов убо сице, ов же сице (1Кор.7:7). Авраам хотел пользоваться щедростью и обилием благословения Божия и потому рождал чада и после Исаака. Сарра, получив сие благословенное чадо, обрела в нем исполнение всех своих желаний и не простирала их далее.