Вот, братия и сообитатели пустыни, краткий, но истинный чертеж пути, которым истинные предшественники наши удалились от мира и не на случай скитались по пустыням, но на верное странствовали ко граду, основания имущему, емуже художник и содетель Бог (см.: Евр.11:10). Входить о сем в подробности не время теперь и не нужно, может быть, для тех, которые сами деятельно идут путем сим. Но, дабы нам нерадением или прельщением духа заблуждения не совратиться с истинного пути во след тех, которые блуждают по непроходней, а не по пути (Пс.106:40), нужно нам прилежно всматриваться в следы наших предшественников и поверять шествие наше. Очень нужно нам испытывать себя, точно ли потому мы удалились от мира, что возжелали благоугождать единому Богу, а не потому, что мир нам не благоприятствовал? В самом удалении от мира не унесли ли мы с собою, как Рахиль из дома Лаванова, богов, которым служат в мире, - идолов гордости, корыстолюбия и плотоугодия? Или в самой пустыни, подобно израильтянам, не слияли ль себе новых идолов вместо тех, которых оставили в Египте? Чувствуем ли мы себя ближе к Богу внутренне, с тех пор, как наружно стали далее от мира? Отрекшись от преимуществ и обладания в мире, не искушаемся ли желанием преимуществ и старейшинства между собратьями? Жизнь, предназначенную исключительно для подвигов духовных, не обращаем ли в одно успокоение плоти? Благословен мирный сын пустыни, которому при таковом испытании не зазирает сердце его: он будет иметь дерзновение к Богу (см.: 1Ин.3:21). Благо и тому, коему при сознании некоторых претыканий и падений покаянная мысль и сокрушенное сердце обещают надежду прощения и утешения. Горе сеятелю соблазнов, который, в самую пустыню принесши с собою мир и его скверны, нарушает ее духовную святыню! Троякий суд падет на главу его: суд греха, суд нарушения обетов и суд ядовитого соблазна.

Должно сказать нечто и к благонамеренным посетителям священной пустыни. Когда мы, последуя апостолу, говорим о пустынножителях, что вера увлекла их из мира, не подумайте, будто вам, оставшимся в мире, мы уже не оставляем веры и надежды спасения. Нет! Вера есть победа, победившая и побеждающая мир (см.: 1Ин.5:4-5). Можно и жить в мире, но не быть от мира (Ин.15:19). Не всем заповедал Иисус Христос то, что советовал некоему юноше: Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое и даждь нищим; и имети имаши сокровище на небеси; и гряди вслед Мене (Мф.19:21), то есть для последования Христу не только оставь беззакония и страсти мира, но и всякий с живущими в мира союз расторгни. Напротив того, всем проповедовал Он покаяние, веру в Евангелие и надежду Царствия Небесного. Он Сам жил и в мире, и в пустыне: учил в мире, а для молитвы удалялся в пустыню.

Яже вам глаголю, всем глаголю (Мк.13:37). Как никого не спасает одно внешнее пребывание в пустыне, так и не погубляет никого внешнее жительство в мире. Пустая пустыня, когда во внешней нет внутренней пустыни; для внутренней же пустыни есть, хотя не столь свободное, место и в мире, если кто найти его потрудится. Егда молишися, вниди в клеть твою, то есть в уединенную храмину души твоей, и затворив двери твоя, то есть удержав от рассеяния твои мысли и чувства, помолися Отцу твоему, Иже в тайне (Мф.6:6). Не любите мира, ни яже в мире (1Ин.2:15). Соделайте сердце ваше пустынею, в коей бы не было ни богатств, ни красот мира, ни нечистых плотских желаний, ни страстных помышлений. Вот и для пустынножителей, и для живущих в мире общая священная пустыня, в которую приходит и в которой творит обитель (см.: Ин.14:23) Себе возлюбленный Господь наш Иисус Христос со Единосущным Своим Отцем и Святым Духом к истинному блаженству нашему во славу имени Своего Трисвятого. Аминь.

Слово в день обретения мощей Преподобного Сергия (о силе благословения[64]). Произнесено в Троицкой Сергиевой Лавре 5 июля 1833 г.[65]

В благословении правых возвысится град, усты же нечестивых раскопается. Притч.11:11

Вот необыкновенный род строительного искусства, который, вероятно, не всем известен, а иным покажется вовсе несбыточным. Город созидается - чем, думаете? Богатством? Художеством? Властью? Многолюдством? По мнению Соломона, не тем, а добрыми словами добрых людей, в благословении правых. И напротив, город разрушается - чем? Оружием врагов? Огнем? Водою? Землетрясением? Опять не тем, а злыми словами злых людей: Усты нечестивых раскопается. Как могущественно и благотворно, по мнению Соломона, благословение! И как разрушительны слова злобные.

Но если бы Соломон не открыл сей тайны слова в Палестине, то мы могли бы домыслиться о ней при внимательном рассмотрении места, где теперь находимся. Была здесь безлюдная, ни руками человеческими не возделанная, ни же следами человеческими не ознаменованная пустыня. Но явилось здесь благословение одного праведника или еще немногих с ним - и совершилось то, что праведному и богоугодному мужу предсказано пророком: Созиждутся пустыни твоя вечныя, и будут основания твоя вечная родом родов, и прозовешися здатель оград, и стези твоя посреде упокоиши (Ис.58:12). Пустыня уподобилась градам, благоустроением и многолюдством, создалась крепче градов, потому что не падала и во время неоднократного падения царствующего града; воздвиглась выше градов, потому что под сень ее приходят обитатели градов и весей, приносят здесь праведнику дары, которых он никогда не искал, и честь, от которой всегда убегал, - и все сие делают потому, что видят на ближних, испытывают на себе, как могущественно и благотворно благословение сего праведника.

Сие располагает меня к некоторым размышлениям о благословении, которые, может быть, и для других окажутся неизлишними.

Благословение по своему имени происходит от благого слова. Если же хотите доискиваться, откуда происходит благое слово, где первоначальный его источник и глубочайший корень его силы, то найдете, по указанию божественного мудреца Иоанна, что в начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово... в Том живот бе, и живот бе свет человеком (Ин.1:1,4). Поелику человек сотворен по образу Божию, то из сего самого заключить можно, что и в даре слова он получил нечто по образу творческого Слова Божия. Святой Иоанн доводит сию мысль до высочайшей степени знаменательности, когда говорит, что та самая жизнь, или сила, которая есть в Боге Слове, соделалась светом человеков. Внутренний свет человека проявляет себя в слове. Итак, поелику Бог Слово рече, и быша, и притом вся добра зело, то неудивительно, что и человек, когда он находится в возвышенном состоянии образа Божия, из полноты веры в Бога Слова, Которого живот бе свет человеком, из глубины благости сердечной изрекает слово, и оно действует, оказывается могущественным, творит благо.

Предложенное теперь размышление должно быть достоверно, поелику основано на непреложной истине Священного Писания. Но, дабы кто не усомнился в том, верно ли из Истины Божественной извлечено наше заключение, представляем вам свидетельство святого мужа, который из одного с нами начала вывел одинаковое с нами заключение. Глубокий при всей простоте слова созерцатель вещей божественных и человеческих Макарий Египетский о состоянии человека, "когда он еще небесного образа был причастник", пишет следующее: "Доколе Слово Божие было с ним и хранил заповедь, все имел". И далее: "самое Слово в нем сущее, было ему вся, то есть, оно было ему и разум, и чувство, и наследие, и учение. Что бо Иоанн глаголет о Слове? В начале бе Слово (Ин.1:1). Видиши, что Слово было вся". И еще: "Вся ему было Слово, и доколе пребывал храняй заповедь, друг был Богу"[66].

"Слово Божие было человеку все, в Слове Божием имел он все", - говорит святой Макарий. Я только договариваю: "Слово Божие было человеку и могуществом его собственного человеческого слова, в Слове Божием имел он и силу благословения". Неудивительно, если сила и была велика - сие, напротив, очень естественно, когда она так близко происходила от Божественного начала. Гораздо страннее было бы представлять ее столь же ограниченною в человеке совершенном, как и в человеках, отчужденных от жизни Божией.