И рече человеку: се, благочестие есть премудрость, а еже удалятися от зла есть ведение (Иов.28:28)

Один из греческих царей, создав один из знаменитейших в Христианстве храмов, наименовал его храмом Премудрости Божией. Какая мысль произвела сие наименование? Думаю, та, что Господь наш Иисус Христос, по слову Апостола, есть Божия премудрость (1Кор.1:24) и что под именем премудрости (см.: Притч.8:27-29) Он изображен в Писаниях Соломона, с которым греческий царь некоторым образом состязался в подвиге храмоздательства. По сему рассуждению и всякий храм Христианский, следственно и сей, в котором теперь мы находимся, есть храм премудрости.

И сия обитель знаний, которая для себя устроила сей храм и, в нем ныне празднуя, воспоминает и освящает день своего учреждения, которая своим наименованием провозглашает себя вмещающей, или, по крайней мере, подвизающейся вместить в себе все знания человеческие, - не представляется ли посему обителию премудрости?

И так здесь даже невольно должна придти мысль о премудрости. А с пришедшею мыслию о премудрости не тотчас можно расстаться. Ибо не знаю, найдется ли человек, который бы (если только не совсем утратил человеческие способности), встретясь с премудростью, не пожелал хотя что-нибудь у нее заимствовать.

Желаю и я теперь взять хотя небольшой урок премудрости. И поелику едва удостаиваю себя не более, как в ученики ее, то беру на сей раз в учителя праведного Иова.

Кажется, это достойный учитель премудрости. Он выдержал для сей степени строгое испытание с совершенным успехом. Три состязателя: Елифаз, Валдад, Софар - семь дней и семь ночей в молчании провели при нем, собираясь с мыслями, потом каждый из них неоднократно вступал с ним в спор, а по них еще и четвертый состязатель Елиус, и все они каждый раз получали от Иова сильный отпор. Наконец Верховный Непогрешительный Судия объявил о сем состязании решительный приговор: Не глаголасте предо Мною ничтоже истинно, якоже раб Мой Иов (Иов.42:7). Правда, когда сей Верховный Судия продолжил испытание непосредственно Сам и вошел с Иовом в состязание сквозь бурю и облаки (Иов.38:1), тогда мудрость Иова изнемогла, и он признался в своей неспособности далее выдерживать испытание и даже в своей ничтожности: Почто еще аз прюся, наказуем и обличаем от Господа, слышай таковая ничтоже сый? Аз же кий ответ дам к сим? Руку положу на устех моих (Иов.39:34). Но, видно, и в признании своей немощи и ничтожности есть некоторая мудрость, потому что Господь не осудил Иова за сие признание, а наградил и тем кончил и другое, еще более трудное испытание Иова, в котором адское зломудрие возражало против его мудрости не словами, но жесточайшими бедами: Даде Господь сугубая, елика бяху прежде Иову во усугубление (Иов.42:10).

И так вы согласитесь со мною взять Иова в учители премудрости. Будьте же внимательны к уроку, который он нам преподает.

Вот он ищет премудрости: Премудрость откуда обретеся? и кое место есть ведения? И не находит ее в человеке. Не весть человек пути ея, ниже обретеся в человецех (Иов.28:12,13). Подумали бы о сем те, которые полагают, что человек сам для себя есть источник премудрости, и что он прядет из себя знание, как шелковый червь шелковую нить, с той, не в пользу человека, разностию, что шелковую нить умеет выпрясть каждый червь, а нить премудрости медленно, неровно, непрочно прядет весь человеческий род.

Иов продолжает искать премудрости, но не находит ее и вне человека в видимой природе. Бездна рече: несть во мне; и море рече: несть со мною [Иов.28:14]. Подумали бы о сем те, которые наблюдением, опытом, исследованием стараются пройти видимую природу в долготу и широту ее и проникнуть в ее глубину; которые, убивая один вид вещества другим и разделяя оное на тончайшие части, надеются дойти до дна и основания природы и на нем построить премудрость. Исследование природы имеет свою пользу, когда открывает ее законы и чрез то разрушает предрассудки, господствующие над незнающими сих законов, когда открывает в ней силы и средства, удовлетворяющие потребностям жизни человеческой. Исследование природы имеет свое достоинство и может сделаться путем к премудрости, когда, как говорит древняя книга премудрости, от величества красоты созданий сравнительно Рододелатель их познавается (Прем.13:5), когда очищенному от страстей оку, как говорит Апостол, невидимая Божия твореньми помышляема видима суть, и присносущная сила Его и Божество (Рим.1:20). Но если мы умножаем и разнообразим познания о вещественном, не помышляя о духовном: углубляемся в исследования о тварях, не возвышаясь к Творцу, - то, хотя бы познания наши казались обширными, как море, исследования наши глубокими, как бездна, по рассуждению Иова, надлежит опасаться, что ищущему здесь премудрости бездна речет: несть во мне; и море речет: несть со мною.

Между тем Иов высоко ценит премудрость или, точнее сказать, ставит ее выше всякой цены. Не дастся сокровище за ню, и не извесится сребро на изменение ея [Иов.28:15]. Сии слова возбуждают меня спросить, если можно, сего учителя, как же судил бы он о веке, в котором люди, мнящиеся смыслить и знать более других, торопливо собирают мысли или, за недостатком их, мечты воображения, наполняют ими книги, усильно распространяют их единственно для того, чтобы у читающих искусно похитить время и взять цену сребра. Признал ли бы он, что такие мысленные и словесные произведения могут хотя сколько-нибудь пробить или уровнять путь к бесценной премудрости, или только загромождают его? Мой учитель, в отдалении веков, не слышит меня и не ответствует на мои вопросы. Может быть, и хорошо молчание, когда ответ едва ли был бы приятен веку сему.

Наконец Иов открывает, где найти премудрость: Бог благо позна ея путь: Сам бо весть место ея [Иов.28:23]. Если бы кто сказал, что из сего еще не видно, как человек может достигнуть премудрости, я могу дополнить слова учителя. Ведомое Богу место премудрости есть Его ум, Его слово, Его дух. Итак, иди путем, который ведет к Богу, и тем же путем будешь приближаться к премудрости. Путь же к Богу известен: благоговейное размышление, молитва, вера.

Но учитель наш и сам дополняет свое исследование о премудрости, указывая на вернейшее к ней руководство, Самим Богом преподанное человеку. И рече человеку: се благочестие есть премудрость, а еже удалятися от зла есть ведение.

Какое простое руководство к премудрости! Имей благочестие, и ты имеешь премудрость, удаляйся от зла, и ты обладаешь знанием.