Если будете помышлять, что не иначе живем и не имеем иной надежды жить, как любовью и милостью Отца Небесного, что каждую минуту Он совершает для нас более благодеяний милования, хранения и помощи, нежели мы можем совершить для других во всю жизнь нашу, то вы всегда будете чувствовать, как мало и ничтожно то, что мы делаем для ближних, а потому возжелаете иметь и любовь Божия даст вам крила огня (Песн.8:6), чтобы легко и быстро лететь на всякое служение ближнему.

В то же время, как истинная любовь к Богу и ближнему облегчает труд служения страждущему человечеству, она же производит от сего труда обильные плоды. Не любящий как сам пребывает в смерти (1Ин.3:14), так и всякое дело его, хотя бы имело наружный вид добродетели, есть мертво и бесплодно и слово, как кимвал (1Кор.13:2), бездушно. Но, когда истинная Христианская Любовь пронзает и отверзает сердце, тогда в нем и во всех его излияниях являются исходища жизни (Притч.4:23). Слово утешения от сердца, исполненного Христианскою любовию, как поток жизни, проливается в сердце страждущего; самый взор с таким сердцем как луч света проникает в душу, омраченную печалью.

Для сего Апостол, дав заповедь, болящему призывать пресвитеры церковные, да молитву сотворят над ним (Иак.5:14), дабы не подумали, что сим исключается молитва прочих, тотчас присовокупляет общее наставление: Молитеся друг за друга, яко да исцелеете (Иак.5:16).

Наконец, то же Христианское благочестие и человеколюбие, которое одно может сделать служение ваше в высочайшей степени благотворным для ближних, оно же - и оно единое - может совершенно наградить вас за подвиги и соделать блаженными. Земная почесть и воздание недолго утешают и тех, которые пристрастны к земному, а еще менее тех, которые беспристрастно полагают цену вещам. Блажен, кто не так располагает жизнь и дела свои, чтобы только на земле и от человеков восприять мзду свою (Мф.6:2)! Блажен, кто, не останавливаясь на земном, простирается к почести вышняго звания Божия о Христе Иисусе (Флп.3:14)! Для сего и земная почесть вам изъявляется знамением Креста, чтобы и она вам напоминала о почести вышняго звания Божия о Христе Иисусе. Желаете ли вы приобресть в несомненной надежде сию почесть и утвердить ее за собой навеки? Дайте любви Христовой располагать делами вашего служения. Она, во-первых, сделает для вас то чудо, что ваше служение страждущим ближним превратит в служение Самому Иисусу Христу, Который дал ей на то полномочие, когда сказал: Понеже сотвористе единому сих братии Моих менших, Мне сотвористе (Мф.25:40). Что же может быть выше и сей, хотя еще тайной, почести, что более сего, хотя и сокровенного, блаженства, что сладостнее одной мысли - служить Самому Иисусу Христу?! Но вследствие сего служения сердобольная любовь, если вы до конца ей последуете, возведет вас и к той царственной почести, к тому высочайшему званию, когда и вас со всеми Святыми торжественно звать будет Царь царствующих: Приидите благословении Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира (Мф.25:34). Ибо, скажет Он собственно вам: Я был болен, и вы посетили Меня (Мф.25:36).

Вступите же радостно в сей благословенный подвиг и проходите его неослабно при содействии благодати Христовой. Для укрепления себя в оном каждый раз, когда будете возлагать на себя крест, даруемый вам в знамение сердоболия, вспоминайте сердоболие Господа нашего Иисуса Христа, Который из любви к страждущему человечеству исцелял всякий недуг и всякую болезнь и Сам волею пострадал и умер на Кресте, дабы всех нас исцелить от смертоносной болезни греха. Воспоминайте сердоболие Пречистой Богоматери, которая с пронзенным сердцем предстояла Кресту и погребению Сына своего, подавая нам пример сострадания. Сими воспоминаниями прививайте себе чистую и спасительную болезнь человеколюбивого сострадания - пусть болит ею сердце ваше; сия святая болезнь и для больных и для здоровых будет источником исцеления. Аминь.

Слово на Преображение Господне, 1820 г.[130]

Взыде на гору помолитися. И бысть, егда моляшеся, видение лица Его ино, и одеяние Его бело блистаяся. И се, мужа два с Ним глаголюща, яже беста Моисей и Илия (Лк.9:28-30)

Высокое зрелище на горе Фаворской. Зрелище, подлинно достойное того, чтобы и видеть оное с восхищением, как видели Апостолы, и воспоминать с торжеством, как мы ныне воспоминаем. Не напрасно и те, которые были свидетелями великих явлений на Синае и Хориве, - не напрасно Моисей и Илия являются на Фаворе. Они увидят здесь более, нежели там. На Синае и Хориве сила и слава Божия открылись человекам сквозь силы видимого естества: на Фаворе не только Божество является человекам, но и человечество является в Божественной славе. Моисей трепетал на Синае (см.: Евр.12:21), Илия жаловался на Хориве (см.: 3 Цар. 19:14) - в Апостолах на Фаворе сквозь ужас сияет радость: Добро есть нам зде быти [Лк.9:33].

Христиане! Вероятно, сердце ваше готово сказать о зрителях Фаворской славы: воистину добро есть им тамо быти! Счастливы они, что могли там быть! Что ж, если скажем вам, что путь к созерцанию Фаворской славы не поглощен бездною, не прегражден стеною, не зарос тернием, не забыт, не потерян, но еще и ныне указуется знающими желающим (нетрудно понять, что сие говорится о пути духовном, ибо телесным шествием, конечно, нельзя взойти к видениям духовным и откровениям Божественным). В самом деле, для чего Евангелист, приступая к изображению славного Преображения Господня, прежде всего свое и наше внимание обращает на молитву: Взыде на гору помолитися? Для чего еще, как будто не полагаясь на проницание некоторых читателей и слушателей Евангелия и опасаясь, что не довольно поймут важность замеченного обстоятельства, он тут же повторяет, что Преображение Господне случилось во время молитвы: Бысть, егда моляшеся? Для чего иначе, если не для того, чтобы указать нам в молитве путь к свету Фаворскому, ключ таин духовных, силу откровений Божественных?

Если Богомудрый Евангелист нашел столь нужным с изображением славы Фаворской соединить мысль о молитве, то, конечно, не излишне будет и нам, Христиане, с воспоминанием славного Преображения Господня соединить хотя некое малое размышление о силе и действии молитвы.

Хотя должно уповать, что в сем доме молитвы нет никого, кто бы не имел более или менее познания о силе и действии молитвы, однако для основательного знания да будет позволено войти о сем предмете в исследование, как бы о неизвестном. Итак, имеет ли какая-нибудь молитва какое-нибудь действие? Сей вопрос недолго может оставаться неразрешенным.