Слова и проповеди

Кажется, довольно бы побуждений к тому, чтоб решиться на озлобление плоти в подвигах самоумерщвления в предлежащий. пост. Но странное нечто совершается у нас: кому можно бы давать себе льготы, те наиболее себя озлобляют в посты; а кому следовало бы наиболее озлоблять себя постом, те самые широкие дают себе льготы. Праведники труд на труд себе прилагают, а грешники льготы за льготами себе позволяют. Уже не потому ли, что праведник себя грешником чувствует, а грешники ставят себя в рядах праведников? А если так, то на что лучше указания на самоослепление, в каком держит нас плотолюбие, и на что более разумного основания к тому, чтоб не слушать его и действовать наперекор ему?

Вступим же мужественно в поприще поста. Да не будет между нами робких плотоугодников, кои за жизнь свою дрожат, если лишат их какого‑либо блюда или отстранят какую‑либо утеху! Да не будет между нами и суемудренных плотоугодников, кои лелеяние плоти обратили в закон, в силу каких‑то особых своих учений. Таких еще вначале посрамил Апостол, именуя их врагами Креста Христова: «имже кончина погибель, имже бог чрево, и слава в студе их, иже земная мудрствуют» (Флп.3,19). Ныне много слышится учений, расширяющих пути жизни, и много уже вошло обычаев, в которых привольно нашей плоти. Но будем помнить неложное слово Господа: «внидите узкими враты: яко пространная врата и широкий путь вводяй в пагубу, и мнози суть входящий им. Что узкая врата и тесный путь вводяй в живот, и мало их есть, иже обретают его» (Мф.7,13–14).

Прилепимся же и мы к тем немногим и в отверзающиеся пред нами врата утесняющего поста вступим бодренно, не позволяя себе суемудрых толкований и своевольных уклонений от того, что узаконено так мудро и что так спасительно исполнилось и исполняется всеми, понимавшими и понимающими цель и цену жизни во плоти не ради плоти (Рим.8,12). Аминь.

6 февраля 1866 года

В СРЕДУ СЕДМИЦЫ ПЕРВОЙ ВЕЛИКОГО ПОСТА (главное для нас дело есть очищение совести)

Благодарение Господу, сподобившему нас еще дожить до святого поста и еще начать поприще спасительного говения! Но, братие, позаботимся и воспользоваться сею милостию как следует, чтоб она послужила нам во спасение, а не в осуждение.

Цель говения нашего есть приготовление к неосужденному Принятию Святых Христовых Тайн, к принятию Самого Господа, Который говорит: «ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, и Аз в нем» (Ин.6,56). Как Господь есть пречист, а мы нечисты, то Приобщению Святых Пречистых Христовых Тайн предшествует у нас очищение совести и получение всепрощения в Таинстве Покаяния. Кто чист, с тем уже несомненно сообщится Христос Спаситель. Он любообщителен, Сам ищет общения с нами; и если не общится — причина сему наша нечистота. Стало, главное для нас дело есть очищение совести и получение всепрощения в Таинстве Покаяния. Вот на это и обратим ныне всю заботу и попечение.

Очистится в совести и получит всепрощение тот, кто как должно покается. Спрашивается теперь: кто же как должно кается? Тот, кто познает свои грехи и сознается в них искренно; сознавшись, сокрушается о них и оплакивает их; сокрушившись же и оплакавши, полагает твердое намерение более не оскорблять Бога грехами своими, — а наконец, в сих расположениях, смиренно исповедует все грехи свои пред духовником, чтоб получить разрешение в них и явиться к Чаше Господней оправданным и чистым пред очами Божиими.

Все сие вам ведомо и было уже совершаемо вами неоднократно, так что и говорить вам о том нужно разве, только для напоминания, что, несмотря на частое прохождение сего пути, он все останется тот же, другого нет, и если б кто стал изобретать новый, предпринял бы бесполезный труд.

Итак, опять озаботьтесь познать свои грехи и сознаться в них. Познать свои грехи — значит сказать, что такой и такой грех совершен нами; а сознаться в них — значит осудить себя в них, сказать: «Виноват», не допуская никаких оправданий и извинений. «Согрешил, виноват», — сии два слова надобно произнести прежде всего, произнести искренно.

Посмотрите же: в чем и как согрешили вы? Не думаю, чтоб это было трудно. Заповеди ведомы и совесть есть: заповедь укажет, что следовало нам делать, а совесть засвидетельствует, сделано ли то нами или нет. Страсть, которую надобно одолевать; и грехи, которыми мы наипаче оскорбляем Господа, не могут укрыться от нашего внимания: они стоят на первом плане и неотразимо теснятся в сознании. «Это, — по слову Господа, — не спица, а «бревно в глазе! (Мф.7,3). Вот на них наляжьте всею строгостию самоиспытания и самоосуждения: ибо есть лукавство в грешном сердце нашем, что оно готово судить себя строго во всем, кроме своей главной немощи — нравственной, между тем как все другое, кроме главных грехов, есть в нравственном отношении малость. И выходит, что при нестрогом внимании к делу, мы способны только оцеждать комара и пожирать верблюда (Мф.23,24) на нашем внутреннем суде. Сию‑то неправоту и исправь каждый в себе прежде всего, то есть познай свою главную страсть и свои главные грехи и осуди себя в них, не допуская никаких извинений. А затем уже — обратись к познанию и других грехов, побочных, которые сравнительно с первыми можно назвать малыми, немногократными, нечаянными, случайными.

Останется только приложить к сему осуждение себя, сознание своей виновности, и это придет, когда отвергнем всякое оправдание себя чем бы то ни было; не станем извинять себя ни темпераментом, ни обстоятельствами жизни, ни родом служения и условиями отношений, ни увлечениями, ни неведением— словом, ничем; а сделаем так, чтоб, коль скоро замечен грех, искренно говорить: «Виноват! Безответно виноват!»