Слова и проповеди
Сознавши грехи, надобно оплакать их, сокрушиться о том, что они сделаны. Km искренно сказал: «Виноват», тому не далеко до того, чтоб сказать: «Зачем же все это мною сделано?», пожалеть о том, устыдить себя л поболеть пред Господом, устрашиться Суда Его и беды, ожидающей того, кто останется неоправданным во грехах своих! Не далеко до сего, однако ж, и это требует труда над собою, самоуправления и самопринуждения, ибо есть окаменение сердца, по которому, и сознавая грех, и не имея чем оправдаться в нем, говорят: «Что же такое?» Вот и надобно рукоятию рассуждения взять молот сокрушительных истин Божиих и поражать ими окамененное сердце, пока умягчится, сокрушится и воздохнет. Помяни неизреченные милости Божий, тебе явленные в творении, Промышлении и паче в Искуплении, и то, как ты оказываешься неблагодарным; помяни совершенства естества твоего, тобою униженные; помяни горькую участь, тобою заслуженную и от тебя, может быть, уже недалекую; помяни прежний покой и теперешнюю тяготу духа; помяни, сколько раз говорил ты: «Не буду! Не буду!» — и все грешил, и еще более и упорнее, чем прежде; помяни, что никто тебя не принуждал, сам по злому нраву своему грешил и оскорблял в лице Бога; Который все видит; и руку Его, которою Он останавливал тебя, ты отталкивал. Помяни смерть; Суд, ад; помяни и прочее все, чем надеешься сокрушить упорное сердце свое. Всячески тревожь его, возбуждай и приводи в движение. К сим размышлениям приложи молитву ко Господу, чтоб, как Владыка всяческих, дал тебе возобладать над сердцем своим, и, как огнь вошедши, разварил упорство сердца твоего, и избавил тебя от окамененного нечувствия. Все употреби, чтоб дойти до воздыханий сердечных, ибо это есть корень покаяния. Предшествует сему познание грехов; последует решимость не грешить. Но и предыдущее бесполезно и последующего не ожидай, если нет сего связующего их звена — печали сердечной о грехах. «Печаль» только, «яже по Бозе, покаяние нераскаянно» (твердую решимость
не грешить) «во спасение соделовает» (2Кор.7,10). Что за покаяние, в котором нет сей печали, туги и сокрушения?!
Вслед за болезнью сердца о грехах придет и намерение отстать от них, не оскорблять ими более Господа и не губить себя. А за сим последует Исповедание грехов, самое искреннее, и разрешение их, самое действенное. И совершится Покаяние, воистину спасительное.
Даруй, Господи, всем нам во дни сии сподобиться сего дара Божия! А то что пользы, если без чувств, со скукою или рассеянием будем стоять на службах, досадуя, что долго тянутся; время, свободное от служб, будем проводить в полусне и бездействии; затем холодно проговорим на духу: «Грешен» — про грехи, о которых спросят, и помышления не имея о том, что главною у нас целью должно быть совершенное исправление жизни? Что пользы? Это будет значить –исполнить обычай говения, а не говеть во спасение. Блюдите убо, как опасно ходите, паче в дни сии, когда враг, не искушая грехами, ухитряется делать бесполезными дарованные нам благодатию Божиею средства к очищению от грехов и тем продолжить владычество свое над нами. Аминь.
8 марта 1861 года
В СРЕДУ СЕДМИЦЫ ПЕРВОЙ ВЕЛИКОГО ПОСТА (О познании грехов и самопознании)
Вот уже не один день проходим мы подвиг пощения и говения: довольно уже смирена плоть; мысли улеглись; внимание установилось. Пора теперь заняться и окончательным приготовлением к Покаянию и Исповеди. Покаяние с Исповедию — сердце говения. Предыдущие подвиги служат приготовлением к ним, а Святое Причащение увенчивает и завершает все. Без настоящего Покаяния и Исповеди и подвиги останутся бесплодными, и Святое Причащение будет не во исцеление души и тела. Войдемте же в себя и займемся сим как следует. Исповедание грехов не представляет больших затруднений, когда успеет человек совладеть с собою и положить намерение оставить грех; но он не совладает с собою, пока не раскается; не раскается, пока не осудит себя, и не осудит, пока не познает грехов своих. Так исходное дело в Покаянии — познание грехов своих.
Войди же теперь всякий в себя и займись прежде всего рассмотрением жизни своей и всего, что в ней было неисправного. Конечно, всякий готов говорить и говорить о себе, что он грешен, и не говорит только, а нередко и чувствует себя таковым; но сия греховность представляется нам в нас в виде смутном и неопределенном. Этого мало; приступая к Исповеди, надобно определительно разъяснить себе, что именно в нас нечисто и грешно и в какой мере? Надобно знать свои грехи ясно и раздельно: как бы численно. Для сего вот что сделай: поставь с одной стороны Закон Божий, а с другой — собственную жизнь — и смотри, в чем они сходны и в чем не сходны? Бери или свои дела и подводи их под Закон, чтоб видеть, законны ли они, или бери Закон и смотри, исполнялся ли он как следует в жизни твоей или нет? Например, ты был оскорблен и отмстил: так ли велит Закон христианский? Видел погрешности других и осуждал: так ли следует по заповедям Христовым? Сделал что доброе и высился, или трубил пред собою: позволительно ли так делать христианину? Или Закон велит в церковь Божию ходить неленостно и стоять в ней благоговейно, во внимании и молитве: исполнялось ли это? Закон велит не похотствовать, не гневаться, не завидовать, не присвоять чужого и прочее: сообразовалось ли поведение наше с сими правилами?.. Так пройди и Закон весь, и свою жизнь всю. Но чтоб ничего не опустить в сем важном деле самоиспытания; хорошо держаться в нем какого‑либо порядка. Вообрази себе яснее все обязанности наши в отношении к Богу, ближнему и самим себе, и потом точнее и подробнее просмотри свою жизнь по всем сим отношениям. Или перебирай заповеди Десятословия, одну за другою, со всеми частными предписаниями, содержащимися в них, и смотри, исполнил ли ты все требуемое ими? Читай также, кто может, Нагорную беседу Спасителя, где Он изъясняет Закон древний, восполняя его духом христианским, или читай послания апостольские в последних главах, где излагаются обязательные для христиан дела и распоряжения в общих обозрениях: например, с 12–й главы Послания к Римлянам или с 4–й Послания к Ефесянам, Послание апостола Иакова и святого Иоанна Богослова Первое и прочее. Смотрись во все это, как в зеркало, и увидишь, где в тебе какое есть пятно или безобразие.
Вследствие такого пересмотра жизни откроется, в числе наших дед, слов, чувств, помышлений и желаний множество или прямо противозаконных, или полузаконных, таких то есть, в коих не совсем чисты были намерения, хоть они внешне и сообразны с законом; соберется всего многое множество, и, может быть, вся жизнь окажется составленною из одних дел недобрых, как непрерывная цепь или непрерывный ряд изделий безобразных и отвратительных.
Но в этом только начало самопознания, и останавливаться на сем не должно. Надобно проходить далее в познании своей греховности, или глубже входить в греховное сердце свое. Под делами и словами, под частными мыслями, желаниями и чувствами лежат постоянные расположения сердца, служащие для них источником; совокупность сих расположений составляет личность человека и определяет его характер: их‑то потому особенно и надо узнать. Труда тут немного: добросовестность наша пред собою не позволит нам скрыть — чем обладается сердце наше и какие обитают в нем властители? А то и осязательного можно указать о том свидетеля, именно: какие действия недобрые чаще вырываются, и притом с такою силою, что мы совладать с собою не можем, для тех надобно полагать в сердце соответственную склонность, или страсть, которая и служит постоянным их производителем. Если, например, кто, указывая на другого, в одном случае скажет: «Смотри, что он делает!» — в другом с досадою повторит: «Какая несообразность!» — а та мину покажет насмешливую и вообще охотнее и больше говорит о чужих делах с невыгодной стороны, тому нетрудно догадаться; что он недугует богопротивною страстию к осуждению.
Такое рассмотрение приведет нас к познанию господствующих в нас страстей или одной преобладающей над всеми. Известно вам, что корень всему злу в нас есть самолюбие. Из самолюбия выходят гордость, корыстность и страсть к наслаждениям, а от них уже и все прочие страсти. Они все есть у всякого, кто грешит, но не у всех в одинаковой степени: у одного гордость преобладает, у другого — корыстность, у третьего — страсть к наслаждениям. И гордый не чужд корыстных видов и наслаждений, но легко одолевает их, когда удовлетворение ими может унизить его; и своекорыстный готов поутешиться, если это ему ничего не стоит, и прочее. Так, у всякого одна какая‑либо страсть господствует, а другие стоят как бы в тени и в подчинении ей. Эту‑то господственную и надобно увидеть и определить, чтоб потом на нее решительнее и действовать можно было. Один святой отец говорит: «Господь требует от тебя восстановления целомудрия, а ты богадельни да часовни строишь: исправь прежде первое, и второе благоприятно будет!»
Но и еще далее надобно идти в познании себя. После всего надобно определить общий дух жизни нашей, или отличительную черту ее, именно: кому мы служим? Господу или себе и греху? Что имеем в виду? Себя или Господа — Его славу и угождение Ему? За кого всегда стоим? За имя Божие или за свое? Эта черта определяет: что мы такое сами в себе и чего потому ожидать себе должны? Познанием сего возглавляется самопознание. Это — общий вывод из предыдущего, который сам собою скажется в совести, ясно определится в сознании и исповедуется пред лицем Господа Всеведущего.