VII.5. А когда человек гордится собой, (полагая), что он творит добро и соблюдает заповеди, тогда он согрешает, по­скольку судит сам себя и не принимает Судящего по истине. Ибо лишь когда, по слову (Апостола) Павла, Дух Божий «сосвидетельствует духу нашему» (Рим. 8, 16), тогда мы оказы­ваемся подлинно достойными Христа и чадами Божиими, а не тогда, когда, преисполнившись самомнения, оправдываем себя. Ибо, говорит он, «не тот достоин, кто сам себя хвалит, но кого хвалит Господь» (2 Кор. 10, 18). Если же человек не хранит памятование о Боге и оказывается вне страха Божиего, то он с необходимостью ищет славы и охотится за похвала­ми тех, кому он служит. Такой человек (являет себя) неверу­ющим и обличается Господом: «Как вы можете веровать, ког­да друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете?» (Ин. 5, 44.) (Поэтому славолюби­вый) подобен очищающему внешность чаши и блюда, между тем как внутри он полон хищения и всякого корыстолюбия (Мф. 23, 25). А если сам ум и (всё) расположение души (человека) всегда поглощены размышлением о Боге и томле­нием по Нему, то памятованием о добре и любовью Божией он постоянно украшает свои мысли и они становятся истин­ными, благоговейными и благочестивыми.

VII.6. Многим борением и трудом ума достигается это, потому что супротивник (всячески) препятствует уму в (осу­ществлении) блага, (стремясь, естественно), не к тому, что­бы ум с помощью памятования о добром возносился любо­вью горе', но чтобы он, соблазнившись земными желаниями, (все свое) произволение посвятил им. Когда же ум посвяща­ет себя (целиком) памятованию о Боге и любви Божией, то это становится поражением и смертью лукавого. И следстви­ем памятования о Боге и любви Божией всегда является чистая любовь к брату. Равным образом (из них рождаются) истинная простота, кротость, смирение, непорочность, доб­рота, молитва и все последующие святые заповеди, которые осуществляются в своей подлинной полноте (лишь) посред­ством единой, единственной и первой заповеди — заповеди любви к Богу.

VII.7. Со многим борением, с трудом — тайным и незри­мым — следует постоянно отдавать себя делу исследования помыслов, немоществующие органы души нашей всегда уп­ражнять в различении добра и зла и их, ослабленных (гре­хом), непрестанно оживлять усердием ума, заставляя их по­спешать к Богу, дабы стать, по слову (Апостола) Павла, одним духом с Господом (1 Кор. 6, 17), всегда прилепляя к Нему наш ум.

VII.8. Это тайное борение, (постоянное) размышление о Господе и труд ночью и днем должны мы иметь для осуществ­ления заповеди; этим должны заниматься и когда молимся, и когда служим, и когда едим, и когда пьем, и когда делаем что-либо, чтобы всякое благое дело добродетели совершалось нами во славу Божию, а не ради собственной славы. Ибо освящает­ся всякое последование заповедей, осуществляемое нами в чистоте (сердечной) посредством непрестанного памятования о Господе, страха (Божия), усердия и любви к Богу, — (лишь) тогда мы оказываемся вне (пределов власти) лукавого, (име­ющего обыкновение) осквернять и пачкать грязью заповедь (Божию). Таким образом станет легким и доступным нам все повеление (Божие) о заповедях, поскольку любовь к Богу облегчает заповеди, а трудность (осуществления) их ослабля­ется хранением этой любви. Поэтому благодаря нашей любви к Богу сделаются легкими, доступными и простыми (все про­чие) заповеди.

VII.9. Ведь, как было сказано, вся усердная брань супро­тивника направлена только на то, чтобы отвлечь ум от памя­тования о Боге, от страха Божия и любви к Господу. Поэтому он использует (всяческие) земные обольщения, чтобы увести (человека) от подлинного блага к тому, что лишь кажется им.: Ибо всё, что бы ни сделал доброго человек, - это лукавый желает осквернить и испачкать, стремясь примешать к запове­ди посеянное позже семя тщеславия, самомнения, ропота или чего-нибудь подобного, чтобы (любое) благо и добро не про­исходили только по причине Бога и благого усердия (челове­ка). Вследствие чего каждый (христианин) должен обладать многим ведением и способностью (духовного) различения, что­бы быть в силах распознать уловки и хитрости лукавого, це­ликом отстранившись от зла.

VII. 10. И дабы не казалось, что мы говорим это только сами от себя, представим (свидетельства) из Священных Пи­саний. Ведь написано, что Авель принес жертву Богу от пер­вородных овец своих и от тука их. И Каин принес дар от плодов земли. Бог же призрел не на дары Каина, а на дары Аволя; жертву же Каина не принял (Быт. 4, 3-5). Из этого мы научаемся, что если какое-либо доброе дело совершается нерадиво, с небрежением и ради чего-либо (суетного), то оно не будет угодно Богу; а если его совершать по воле Божией, с усердием, трезвением, верой и ради одного только Бога, то оно окажется благоугодным Ему. Ибо и патриарх Авраам при­нес десятину из лучших добыч своих Мелхиседеку, священ­нику Бога (Всевышнего), и таким образом получил благосло­вение от Него (Евр. 7, 1-6; Быт. 14, 17-20).

VII.11. Этими (речениями) Дух, являя возвышеннейший духовный смысл (Писания), намекает на то, что самое луч­шее, тучное и первое из всего сочетания природы нашей — сам ум, саму совесть, само правое разумение наше, саму лю­бящую силу души нашей и (вообще) начаток всего человече­ского естества нашего — следует всегда и прежде всего при­носить Богу как священную жертву сердца, как (десятину) из лучших добыч и первенцев правых помыслов; а при этом должно постоянно предаваться памятованию о Боге, размыш­лению о Нем и любви к Нему. (Лишь) таким образом сможем мы ежедневно возрастать и преуспеять в Божественной люб­ви, и помогать нам будет Божия сила Христова. Бремя прав­ды заповедей покажется нам, исполняющим их чисто и безу­коризненно, легким, если, при содействии Самого Господа, будет сочетать нас с Ним, посредством веры и любви, стрем­ление к Нему и благое вожделение ко всем заповедям Его.

VIII. 1. Что же касается внешней стороны подвижничества и того, какое из благих занятий является лучшим и первым, то знайте, возлюбленные (братия), что все добродетели связа­ны друг с другом и зависят друг от друга, нанизываясь одна на другую, словно в некой священной и духовной цепи. Ибо молитва (зависит) от любви, любовь — от радости, радость — от кротости, кротость — от смирения, смирение — от служе­ния, служение — от надежды, надежда — от веры, вера — от послушания, а послушание — от простоты.

VIII.2. Равным образом, но по противоположности, (раз­личные) пороки связаны друг с другом: ненависть (зависит) от ярости, ярость — от гордыни, тщеславие — от неверия, неверие — от жестокосердия, жестокосердие — от нерадения, нерадение — от праздности, праздность — от пренебрежения, пренебрежение — от уныния, уныние — от нетерпения, не­терпение — от любви к наслаждениям. И (все) остальные виды зла зависят друг от друга так же, как в уделе блага добродетели связаны между собой.

VIII.3. Существом же всякого благого усердия и верши­ной (всех духовных) свершений является терпеливое упор­ство в молитве, благодаря которому мы можем, через проше­ние у Бога, стяжать и остальные добродетели. Поскольку в молитве тех, которые удостоились (этих свершений), действие святости направлено лишь на одного Бога, то через такое духовное действие обретается некое таинственное общение с Господом в неизреченной любви, (совершающейся) во внут­реннем расположении ума. Поэтому ежедневно принуждаю­щий себя к терпеливой настойчивости в молитве увлекается духовной любовью Бога к Божественной любви и к пламенному томлению (о Господе); свободно избрав (путь к) совершен­ству, он воспринимает и благодать Духа, даруемую ему Богом, как сказано: «Дал еси веселие в сердце моем» (Пс. 4, 8). И Господь говорит: «Царствие Небесное внутри вас есть» (Лк. 17, 21).

VIII.4. А разве иное что обозначает это Царствие, которое внутри (нас), как не небесное веселие Духа, осуществляюще­еся в достойных душах? Ибо святым предстоит вкусить в Царстве (Небесном) духовную радость и веселие в вечном Свете, но достойные и верные души, через деятельное обще­ние с Духом, уже здесь удостаиваются получить задаток и начаток Его. Ведь (Апостол) говорит: «Утешающий нас во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утешать находя­щихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог уте­шает нас самих» (2 Кор. 1, 4). Также говорится: «Сердце мое и плоть моя возрадовасте о Бозе живе» (Пс. 83, 3), и: «Яко от тука и масти да исполнится душа моя» (Пс. 62, 6). Этими и подобными им словами указывается на осуществляющееся (здесь) веселие и утешение Духа. Все же последующие запо­веди соотносятся (с молитвой) наподобие того, как соотносят­ся члены (тела) с головой, и предающие себя Богу должны, по возможности, исполнять их.

IX. 1. Итак, мы сказали о предлежащей (перед нами) цели благочестия, единой для всех, подкрепив сказанное многочис­ленными свидетельствами из Священного Писания. (Следует еще напомнить, что) души верующие и богобоязненные удос­таиваются, через веру и многое усердие во всех добродетелях, полноты Духа, стяжая совершенное избавление от страстей, то есть достигают, через освящающее (действие) Духа, очи­щения сердца. Поэтому пусть каждый предает себя благу на­столько, насколько простирается любовь его души к Богу.