The living differ from the dead not only in that they look at the sun and breathe air, but also in that they do something good. If they do not do this, they are no better than the dead.

St. Gregory the Theologian

Chapter 1

Upbringing, Education and School Service of St. Tikhon

The place and year of birth of St. Tikhon. – The circumstances of his home upbringing. – Admission to school and seminary. – Deficiencies in the means of subsistence, successes. – Appointment to the position of seminary teacher. – Love of contemplation and vision. – Entering monasticism. – Ordination to the rank of hieromonk and archimandrite. Appointment to the post of prefect, and then rector of the seminary. – Election and consecration to the episcopacy.

Such is the will of the Spirit, that His beloved should continue in labor... This is what distinguishes the sons of God from the rest, that they live in sorrows.

(Homily 36 of St. Isaac the Syrian)

Этими словами приличнее всего начать повествование о жизни и подвигах свт. отца нашего Тихона, потому что промыслу Божию угодно было путем скорбей вести своего Угодника от колыбели до гроба. В юности – бедность и нужды, в зрелости – труды и болезни, в старости – подвиги и недуги, – так прошла вся жизнь святителя Тихона.

Тихон родился в 1724 г., в селе Короцке, Валдайского уезда, Новгородской губернии, от бедного дьячка Савелия [1] Кириллова и назван Тимофеем. Вскоре после его рождения умер отец, и многочисленное семейство Короцкого дьячка осиротело. И вообще-то некрасна жизнь бедного и большого семейства служителя церкви в бедном приходе, каково же бывает положение его, когда оно осиротеет и лишается своего кормильца – отца?! Знакомому с бытом сельского причта не трудно представить тяжелую судьбу осиротелого семейства. Правда, за старшим сыном покойного, или за старшим братом Тимофея, – Евфимеем, закреплено было место его отца. Но так как главные средства бедных сельских причтов заключаются, преимущественно, в обработке земли, для чего нужны опытность и распорядительность хозяина и крепкие рабочие руки, – то понятно, почему и с закреплением отцовского места за старшим его сыном, бедность и нужда этого семейства доходили до такой крайности, что детям иногда было нечего есть, и они вынуждены были из-за куска хлеба наниматься к богатым мужичкам – помогать им в обработке земли. «Когда есть дома нечего, – вспоминал после Святитель об этом времени, – то бывало, весь день бороню пашню у богатого человека, чтобы только накормил меня хлебом». [2] Кто же мог тогда подумать, смотря на этого босого, обгорелого, в простой холщевой рубашке мальчика, который, наравне с крестьянскими детьми, с вожжами в руках, ведет по пашне деревенскую лошадь с бороной и, понукая ее, сам едва успевает следовать за ней по комкам неразбитой земли, – кто мог тогда подумать, что из этого мальчика выйдет впоследствии возделыватель нивы сердец человеческих, великий светильник русской Церкви!

Впрочем, и тогда его душевные свойства привлекали к нему любовь некоторых деревенских поселян. Так его очень полюбил один богатый, но бездетный ямщик. Желая воспитать и усыновить любимого им Тимошу, а по смерти отдать ему и все богатство свое, он неоднократно приступал к вдове с просьбой отдать ему Тимофея, – в чем, конечно, материнская любовь всегда отказывала ему. Но, может быть, в одну из таких тяжелых минут, когда нужды особенно показались тяжкими и нескончаемыми, когда сердце переполнилось скорбью, жалость к плачу и нуждам детей побеждала любовь к сыну, когда, быть может, блеснула надежда такой жертвой облегчить участь других детей, – как-бы то ни было, – только в отсутствие старшего сына, мать взяла своего Тимошу и повела к ямщику. По-видимому, судьба будущего пастыря Церкви зависела от произвола окружавших его людей, и решалась не мудрыми соображениями матери. На самом деле, она находилась под верховным смотрением промыслителя Бога. Как только мать с сыном вышли из дому, приходит домой Евфимий, который в это время, без сомнения, считался главой семейства, и, не увидев матери и одного из братьев, спрашивает: где они? Ему рассказали, в чем дело. Встревоженный брат немедленно бросился за матерью, и догнав ее на дороге, на коленях стал умолять ее оставить свое намерение. Куда вы ведете брата? – говорил он ей. – Ямщику отдадите, – ямщик и будет. А я не хочу, чтобы брат был ямщиком. Я лучше с сумой пойду по миру, а брата ямщику не отдам. Постараемся обучить грамоте, – продолжал он, – и тогда он может в какую-нибудь церковь во дьячки или пономари определиться». Убеждения подействовали – мать возвратилась домой. [3]

Но, чудное дело! Как сдалась она на эти убеждения? Будто мало натерпелась бедная мать! Будто лучше положение бедного дьячка, в сравнении с зажиточным бытом богатого крестьянина? Будто не испытала она, как беспомощно вдовство и сиротство в духовном звании! Но нет – видно оценила и поняла она эту братскую и самоотверженную любовь, это уважение к грамотности, к образованию и к своему сословию. Видно поняла бедная мать, что как ни бедна участь крестьянина, все же он ближе к престолу Божию. Как ни близко подходит его положение к положению крестьянина, все же он певец Бога вышнего, служитель Его святой Церкви. Хорошо рекомендует это обстоятельство, этот поступок, и старшего брата Евфимия. Такая почтительность к матери, такая самоотверженная братская любовь, такое уважение к грамотности, такое предпочтение своего служения мирским материальным выгодам, – ясно изображают прекрасные свойства простого, необразованного сельского причетника и вообще направление всего семейства, в котором воспитался свт. Тихон. Немудрено, что в такой благодатной среде сеялись и пускали корни, возросшие после, такие чудные добродетели этого Угодника Божия. «Деревцо малое, к какой стороне наклонено будет, – так и расти будет. Новый сосуд (горшок) чем наполнится, – такой и запах будет издавать. Так и малые дети, как воспитаны будут, так и будут жить», [4] – говорил впоследствии сам Святитель.

Итак, бедный мальчик Тимофей опять воротился домой на скудость и труды, в которых он и рос дома до 14-ти летнего возраста. Нельзя не видеть из всей его последующей жизни и из его сочинений, что это время наложило на него свой отпечаток. Так, на всю жизнь он сохранил в себе простоту и незатейливость внешней обстановки, сочувствие к простому народу, знакомство с его нуждами, иногда некоторую суровость в своих подвигах, простоту, и даже простонародность в выражении своих мыслей в сочинениях.