Глава пятая

Свидетельства о старце разных людей

Глава шестая

Письма

Эпилог

Приди, боец, приди ко мне с горящим сердцем,

благопослушливо приклонив свою выю,

весь смирен, мертв своей воле,

объявляя всякое помышление сердца,

дабы пребыть до конца на поприще.

Да не устрашат тебя ни пустыня, ни столп,

и никакой иной чин богошественного жития.

Будь впереди всех, как написано Богом,

ибо Первого из мучеников ты не превосходишь.

(Преподобный Феодор Студит. К послушнику)

Пролог

Святая Гора – это прежде всего то место, где Евангелие претворяется в жизнь. Это место божественного опыта, общения тварного и Нетварного, место непрестанной молитвы и радостотворного плача. Сие место освятилось подвижническими трудами преподобных мужей, ставших причастниками Божеского естества (2 Пет. 1, 4) и явившихся сосудами избранными (ср.: Деян. 9, 15).

Христос прославляет (обОживает) Своих святых, а они прославляют Его Церковь как подлинные Его члены. Одним из таких обоженных людей является афонский старец Ефрем Катунакский, преставившийся ровно три года назад, в 1998 году1. Он провел шестьдесят пять лет строгой подвижнической жизни на Святой Горе (из них сорок два года – в качестве послушника), вдали от мира, бедный в мирском, но богатый по Богу преестественными дарами Святого Духа, и в послушании стяжал благодать. Действительно, трудно в наше время, дышащее материализмом, рационализмом и антропоцентризмом, стяжать дары Святого Духа. Трудно, но не невозможно.

Старец Ефрем Катунакский с иеромонахом Ефремом

(ныне архимандрит,

игумен монастыря Ватопед)

у своей каливы. Около 1984 г. Будучи еще студентом богословского факультета Афинского университета, я впервые услышал о старце Ефреме, и у меня возникло сильное желание познакомиться с ним. Я испытывал тогда некоторые трудности и послал ему письмо с рассказом о своих обстоятельствах. Ответ рассудительного и прозорливого старца не только разрешил все мои конкретные проблемы, но и растолковал мне мое внутреннее состояние. Когда я наконец посетил его на Катунаках2, он, подобно настоящему пророку, предописал мне весь путь моей жизни.

Блаженный старец Ефрем был человеком Божиим, монахом, понуждавшим себя и подтвердившим своей жизнью определение святого Иоанна Синайского: монах – это «всегдашнее понуждение естества»3. Он испытывал неутолимую жажду Божественной благодати и первоначальную ревность сохранил до самого конца своей жизни. Старец, опытно переживавший действие и состояние молитвы, обладал невероятным даром слез, он плакал навзрыд на литургии, плакал и всю ночь в молитве о скорбящих братьях и о спасении всего мира. Сама внешность старца выдавала его высокое духовное состояние. Он был подобен боговидцу Моисею. Стоя пред ним, ты становился «прозрачным», а он прозорливыми духовными очами просвечивал тебя, словно рентгеном. Лишь завидев какого-нибудь мирянина, он сразу же прозревал, проводит ли тот правильную духовную жизнь; если же то был монах, то старец видел, оказывает ли он подлинное послушание.

Благодаря тщательному хранению своей совести, крайнему прилежанию в подвиге послушания и молитвы отец Ефрем, содействием Божественной благодати, стал одним из современных преподобных отцов Святой Горы.

Несмотря на то, что старец был великим исихастом, монахам в качестве пути к духовному совершенству он предлагал послушание. В особенности он настаивал на том, чтобы послушник упокаивал своего старца: это служит знамением и показателем духовного преуспеяния монаха. Благодать извещала его о красоте и величии общежительного устава и указывала ему, как благоугождает Богу хороший общежительный монах. Такое представление мы вынесли из бесед, которые он проводил в общежительных монастырях и на Афоне, и вне его. Беседы эти потрясали души, переживавшие духовное борение. Несмотря на свой строжайший подвижнический образ жизни в уединении, он всячески одобрял жизнь киновиальную4.