Нет, отвечаю тебе: не не можешь, но не хочешь. При желании действительно все воз­можно. По водам ходить, по воздуху летать и прочее нам невозможно, а от любви мира се­го отвратиться с помощью Божией возможно. Ибо Бог, Который повелевает: «Изыди от ми­ра», – помогает тем, кто хочет и старается.

Прочие люди такие же, как и ты, земные были, плоть носящие и немощные, но пре­зрели мир, и ныне многие презирают. Им воз­можно было – возможно и тебе, ведь ты од­ного с ними естества. Заставь себя, если не хочешь.

Размышление о наступающей беде и несо­мненная надежда на обещанное блаженство понудит и унылое сердце. Знаешь, что делают люди в пожарном случае или в нашествии иноплеменников: все бросают, чтобы жизнь свою спасти, хотя и жалеют о доме и имении своем. Видишь, что страх временного бедст­вия и смерти делает, как и выше писал я тебе. Ты им последуй в деле вечного спасения. Они ради временной беды и смерти оставляют все, а ты ради вечного бедствия и смерти оставь мир, дабы с миром не погибнуть.

Попадают люди в руки иноплеменников и умирают или в плен, который бывает хуже смерти, отводятся, если, не желая оставить имения, дома остаются. И часто сгорают люди, которые в дома, пламенем объятые, возвраща­ются, чтобы оттуда имущество вынести. И так люди, желая имущество спасти, сами погиба­ют. Так поступают многие христиане, которые много собирают, а о душе небрегут, но так же пострадают. Имение остается чужим, а сами на тот век отходят без надежды спасения.

Знаешь также, что делают воины, как под­визаются, и в смертные случаи вдаются. Ради чего? Чтобы славу и ранг заслужить. Так по­ощряет их надежда удостоиться временной славы, хотя часто и обманываются. Почему же нас надежда удостоиться вечной славы не поощряет к подвигу? Поверь, друг, истину те­бе пишу: если бы ты увидел будущую сынов Божиих славу, то и царскую диадему, и всю мира славу, и все сокровище его, радуясь, по­верг бы, и о том одном заботился, как бы иную получить. Ничто бы тебя от того не удержало, не только прелесть мира, но и са­мое тяжкое мучение. Нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас (Рим 8:18).

Также, если бы тебе показал Бог адское мучение, то честь, слава, богатство и все сла­дости мира сего были бы для тебя, как горькая полынь, неутешно бы плакал и рыдал ты, что­бы на то место не прийти. Но в том бедность наша и слепота, что мы, чего не видим, того и не желаем, и того бедствия не ужасаемся, которого не чувствуем, а о Слове Божием не рассуждаем, или не верим тому, хотя и все для спасения нашего открыто в нем. И так всякий по своей воле погибает.

Возьми в рассуждение воплощение Сына Божия и вольное Его страдание. Ради кого Он пришел в мир и пострадал? Ради челове­ка. О, человек, человек! Дивное дело Божие, и дивный о нем Промысл Божий! Ради чего пострадал Христос? Ради человека. Не иная причина, как то, что сжалился над погибшим человеком и страданием Своим восхотел его от вечной муки избавить и в вечную жизнь ввести. О, воистину великое и непостижимое зло – вечная мука, от которой желая иску­пить человека и Крови Своей не пощадил Господь. О, каким великим и непостижимым должно быть блаженство вечное, если такой непостижимой ценой куплено, или, точнее, возвращено нам, поскольку мы грехами на­шими потеряли его!..

Воистину, душа одного человека и спасе­ние ее дороже для Христа, нежели весь свет, небо и земля, так как весь свет словом единым создал: Он сказал – и стало так (Быт 1), – а ради души человеческой Сам в мир пришел, воплотился, пострадал и умер. О, человеко­любие Господне! О, достоинство души, ради которой Сам Бог во плоти явился! И не только явился во плоти, но и пострадал и умер ради души... Благослови, душа моя, Господа!

Такую ли благородную душу захотим миру нечувственному порабощать, и, возлюблен­ную Царем Небесным и Кровью Его святой омовенную, скверной мира любовью осквер­нять, и духовно прелюбодействовать, и, как драгоценный жемчуг, в грязь повергать?..

Пропади мир со всеми прелестями свои­ми, пусть ищут его и любуются им не познав­шие Христа. Нам же, о христиане, довлеет один Христос – красота, всех красот пре­краснейшая, премудрость, содержащая все сокровища премудрости, сладость, все сладо­сти превосходящая, слава, честь и похвала ис­тинная. В Нем да будет для нас украшение, богатство, слава, честь, премудрость, утеше­ние, радость, веселье и все блаженство, ныне в тайне сердца нашего сокровенное, но в день Его явиться имеющее. Тогда, то есть в откро­вении сынов Божиих, явится неоцененное всех христиан сокровище, которое они ныне в скудельных сосудах носят и которое злым и лукавым миром, как золото закопченное, презирается, и как жемчужина, в грязи валя­ющаяся, попирается, и как плод, хотя внутри сладкий и благовонный, но внешне некраси­вый, отвергается.

Веришь ли этому? Если веришь, то отвра­тись от того, что только кажется сокровищем, но обманчиво, от того, чем мир любителей своих прельщает, и обратись ко Христу, и со­кровища истинного ищи у Него. А если ныне не веришь, то тогда уже увидишь очами твои­ми, но поздно, но без пользы, но с сожалени­ем, воздыханием, сокрушением и теснотой сердца, тогда говорю, когда праведники воссия­ют, как солнце, в царстве Отца их (Мф 13:43). А поскольку в отвращении сердца от мира се­го почти вся сила христианского благочестия состоит, то возьмем в рассуждение некие к то­му способы и их в сердце нашем сокроем и уг­лубим, чтобы во время искушения и напасти оттуда, как из влагалища, орудия те взять и ус­тоять в день лютый, препоясав чресла наши истиною (Еф 6:13-14).

1) Все, что ни есть в мире этом, человек при смерти оставляет, как и сам мир. Нагим входит в мир, нагим и исходит от мира. Никто не рождается богатым, благородным, почтен­ным, славным, но все равными, убогими и нагими рождаются, также и от мира равными отходят. Никто с собой ничего не выносит, ни богатый богатства, ни славный славы, ни по­чтенный чести, ни благородный благородст­ва, но все всё здесь оставляют, и тогда всякий праведно об этих мира сего сокровищах рас­суждает, но уже поздно. Зачем же за тем го­няться, что сегодня или завтра оставим? А вместо того уязвленную и трепещущую суда Божия совесть относим. Одна добродетель с нами отходит отсюда, и сопутствует нам, и клеветникам нашим заграждает уста, и при­водит нас к Богу. Так рассуждай об этом ныне, как люди при смерти рассуждают, и тогда от­станешь от суеты.

2) Смерть за человеком ходит невидимой стезей. Кончина его там постигает, где не ча­ет, и тогда постигает, когда не ожидает, и так постигает, как не надеялся. Будь же всегда та­ким, каким при кончине быть желаешь, рас­суждай об этом, и внимай себе, и не захочешь в мире ни чести, ни славы, ни богатства, ни прочего угождения плоти. Думай, что сегодня или завтра скончаешься, и тогда вся суета от сердца твоего исчезнет. Ибо какая нужда в чести, в славе, богатстве и угождении плоти при кончине находящемуся? Хотя бы и цар­ство, или золотые горы предлагали и обеща­ли ему, – небрежет о том. Одна у него мысль, как бы блаженно скончаться. Будь же ныне таким и ты, и всякий день полагай себе по­следним, и ожидай, когда Господь твой позо­вет тебя к Себе, и ничто тебе не будет мило в мире, и когда будешь так бодрствовать и сто­ять, как на страже, блаженно скончаешься.

3) Смертью, как вратами, всякий входит в вечность. Тут человек становится или вечно блаженным, или вечно бедным и окаянным. Тут часто, и по большей части, богатый дела­ется вечно нищим, славный и почтенный вечно бесчестным, господин навечно уничи­женным ниже последнего раба своего, а кня­зья и вельможи хуже подданных своих, и про­чие, по мнению мира великие, вечно убогими и уничиженными становятся и навеки будут. Тут от всякого отступает утеха, которой крат­ко, как во сне, наслаждался, и наступает лю­тая горечь, которую вовеки без конца будет вкушать. Тут кончится и терпение убогих, и нищий становится вечно богатым, отвержен­ный вечно избранным, презренный и пору­ганный вечно славным, страждущий вечно утешенным, скорбный и печальный вечно ра­достным и веселым. Словом, всякий прием­лет свой жребий навечно. Блаженны одни, и еще повторю, блаженны, ибо вечно будут бла­женными, и окаянны другие, ибо вечно будут окаянными. Рассуждай об этом, и такая пере­мена для людей изменит тебя, и сделаешься иным, не таким, как прежде был. Ибо рассуж­дение о вечности сильно подвигнуть и пере­менить сердце человеческое.