Этот чин и устав мы по благодати Христовой приняли как корень и основание нашего общего жития, точно зная, что от этого в живущих сообща братьях произрастает искренняя любовь к Богу и ближнему, кротость, смирение, мир, единомыслие и отсечение во всем своей воли. И послушание такие братья могут проходить не ради какого-то временного стяжания, не ради славы, чести и телесного упокоения и не по иному какому-либо человеческому соображению, но только ради своего спасения. И потому в них может быть «сердце и душа едина» (Деян. 4, 32), а мирская гордыня, ненависть к ближнему, зависть, вражда, злопамятство и прочее зло не имеют, где главу приклонить, среди братьев, удаляющихся от обладания особым имуществом. Ибо из-за собственности в общем житии рождается всякая злоба, всякое преступление заповедей Божиих, а дерзающий иметь в общем житии некое, пусть и малейшее, собственное стяжание бывает, по Великому Василию, вторым Иудой, оказавшись предателем истины, как Иуда — Господа. Видя из богодухновенных писаний богоносных отцов, что такое зло и вред душевный происходят в общем житии из-за обладания особым имуществом, я весьма ужасался в душе, как бы такой душетленный недуг не укоренился когда-нибудь в нашем общем житии и не привел бы его в совершенное запустение. Потому я больше всего прилежно заботился о том, чтобы всякому брату, вступающему в общее житие и предающему себя в послушание, особо объяснять на основе Священного Писания, что никоим образом никакого собственного имущества он не должен иметь до последнего своего издыхания. Все братья, единодушно повинуясь этому учению, с великой тщательностью ему следуют, так что ни одному из них никогда не приходит на ум приобретать что-либо для себя лично и все довольствуются посылаемым от Бога и необходимым для поддержания жизни.

2. Второй чин, который мы по благодати Христовой установили для этого общего жития и который, как думаем, все монашеское житие возвышает, заключается в следующем. Всем братьям, единомысленно и единодушно ради имени Христова собравшимся в этом общежитии, должно прежде всего и более всего стяжать, по слову отцов, послушание, как путь, неуклонно ведущий в Царство Небесное. Всякую свою волю, рассуждение и самочиние оплевав и отбросив, должно со всем усердием стараться творить и исполнять волю, суждение и заповеди своего отца, если они будут согласны со смыслом Священного Писания, и по силе своей, душой и телом и всем своим благим произволением до смерти послужить со страхом Божиим и смиренномудрием братии, как Самому Господу, а не людям.

Настоятель, являя собой всему собору образ смиренномудрия и во всем согласного и единомысленного союза духовной любви, должен всякое дело начинать и творить не сам по себе, без совета, но собирая искуснейших в духовном рассуждении братьев и по совету с ними, исследуя и Писание, да не будет что-либо противно Богу, Божественным заповедям и Писанию, — так следует начинать и творить многие важнейшие дела. Если же появится какое-нибудь необходимое дело, о котором и перед всем собором должно объявить, тогда подобает, собрав весь собор, с ведома всего собора и общего рассмотрения начинать и творить такое дело. Так между братьями может быть постоянный мир, единомыслие и нерушимый союз любви духовной.

4. правило соборное Святой Восточной Церкви: вечерню, повечерие, полунощницу, утреню, часы и Божественную литургию, а также всенощные бдения с чтениями на все Господские, Богородичные и великих святых праздники, а на меньшие праздники — полиелей и славословие тоже с чтениями и весь прочий церковный чин и последование по соборному Уставу, как мы привыкли на Святой Горе Афонской, должно совершать в этой обители нашей во всем без какого-либо отступления, без опущения, без всякой спешки, в свое время. ктиторов и благодетелей святой обители неукоснительно должно поминать на богослужении] по чину и Уставу Святой Церкви, как живых, так и преставившихся. Начальник и все братья, каждый по своему чину, должны всегда быть на соборном церковном правиле в мантиях, рясах и клобуках, и никогда никто не должен от этого отступать, кроме как по благословной причине, например из-за недуга или по необходимому послушанию. Если же кого из братьев не окажется на церковном правиле, настоятелю должно в трапезной при всей братии расспросить его об этом, и если он не представит благословной причины, настоятель при своем обычном духовном словесном наставлении должен дать такому брату соответствующую епитимию — делать поклоны всю трапезу или не вкушать в тот день.

5. Настоятель и вся братия должны каждый день собираться в трапезную и все вместе вкушать во славу Божию посылаемые Богом, общие для всех пищу и питие, не порочащие иноческий обет, строго храня общий Устав Святой Церкви о разрешении и неразрешении[3]. На трапезе братья должны сидеть по своему чину в мантиях, рясах и клобуках, вкушать пищу с великим и крайним молчанием и страхом Божиим, внимая чтению, которое в трапезной должно быть каждый день непременно, из житий святых, из отеческих и поучительных книг по Уставу Церковному. А во все воскресные дни в течение всего года, в Господские великие праздники, в дни празднуемых святых, а если возможно, что еще лучше, то и каждый день непременно должна быть Панагия[4]. Весь чин трапезы в нашем общежитии должен совершаться по обычаю святогорскому, и никоим образом по келиям никогда да не будет позволено есть ни настоятелю, ни братьям, кроме как при недуге или по крайней старости, и все да вкушают одну общую пищу. Если же у кого из братьев будет больной желудок и он не сможет вкушать общую пищу, такому, по учению святых отцов и по рассуждению настоятеля, должно давать пищу, полезную ему при такой его крайней нужде, однако и ее он должен принимать вместе со всеми братьями в трапезной, а не в келии.

6. В келиях братья должны пребывать по преданию святых отцов со страхом Божиим, всякому подвигу предпочитая умную молитву — как любовь Божию и источник добродетелей, — в сердце умом художно совершаемую, как учат о ней многие богоносные отцы: святой Иоанн Златоуст, святой Симеон, митрополит Солунский, святой Каллист, Патриарх Цареградский, святой Исихий Иерусалимский, святой Симеон Новый Богослов, святой Иоанн Лествичник, святой Максим Исповедник, святой Григорий Синаит, Петр Дамаскин, святой Нил Синайский и святой Диадох, епископ Фотикийский, — все они, а также и другие богоносные святые отцы учат этому духовному деланию, то есть умной молитве. И большее время нужно уделять ей, а после нее заниматься пением псалмов и умеренным чтением Ветхого и Нового Завета, поучительных и святоотеческих книг. Память же о смерти, о грехах своих, о Страшном Суде Божием, о муке вечной, о Царстве Небесном и самоукорение должен всякий по силе своей иметь всегда, как в келии, так и на всяком месте, при всяком деле, и в назначенном ему настоятелем рукоделии или ремесле упражняться, праздным же в келии не сидеть, ибо праздность научает инока всякому злу, а от безвременных выходов из келии и неполезных бесед необходимо убегать и отвращаться, как от смертоносного яда.

7. Настоятель ради испытания в смиренномудрии, истинном послушании и отсечении во всем своей воли и рассуждения (что есть лестница, возводящая послушников в Царство Небесное) должен на определенное время направлять братьев в поварню, пекарню, келарскую и трапезную и, проще сказать, на все послушания внутри монастыря, не употребляя на таких послушаниях монастырских работников. А братья, взирая на подвигоположника и совершителя веры Иисуса (см. Евр. 12, 2), Который показал Собой образ послушания и истинного смирения, когда умыл ноги ученикам, не должны отказываться и от самого последнего, как им кажется, послушания, веруя, что оно исходатайствует Царство Небесное, если они со смиренномудрием и страхом Божиим послужат братьям не как людям, но как Самому Богу. Работников же монастырских настоятель должен определять на такие дела, которые братьям без рассеяния ума, без выхода из монастыря и без оставления безмолвия исполнять невозможно.

8. Настоятель сам должен ко всем братьям, как к своим близким о Господе духовным чадам, иметь равную любовь и также должен весьма тщательно следить, чтобы и братья друг к другу имели в равной мере истинную и нелицемерную духовную любовь как признак ученичества Христова. Исключительную же любовь и особую в общине дружбу, как причину подозрений и зависти и разорительницу истинной любви, он должен всячески стараться из общины искоренять. Все немощи и падения своих немощных чад следует ему по-отечески долготерпеливо сносить с надеждой на их исправление и истинное покаяние и немощных исправлять духом кротости, всегда наставляя словом на полезное, а не удалять их из общины из-за их немощи душевной, в особенности же если от нее не происходит вреда прочим. Самочинно же живущих, следующих своей воле и рассуждению, отвергших благое иго послушания и таким своим лукавым примером приносящих вред обществу никак не должно терпеть, но после достаточного духовного словесного наставления и поучения (наедине, при двух или трех братьях и перед собором) пребывающих в том же или еще худшем устроении и не желающих исправиться следует, хотя и со многими слезами, сожалением и болью душевной, изгонять и отсекать от общего тела братства, как члены, поврежденные губительным недугом, чтобы и прочие от такого душетленного недуга не повредились. А образумившихся и обратившихся к истинному покаянию он должен принимать с радостью, как чадолюбивый отец, и всякую милость и сострадание им оказывать и согрешения их прощать, со всеми братьями об их обращении духовно веселясь.

9. Для управления вотчинами и монастырскими работниками настоятель должен иметь опытного во всем брата, способного без преступления заповедей Божиих и без разорения своей души хорошо управлять этими делами, чтобы сам настоятель, будучи свободен от всего, мог с бо́льшим удобством заниматься духовным попечением о душевном спасении братьев и о всяком церковном и общежительном благочинии. Также и в духовном попечении о братьях настоятель должен иметь себе помощника, опытного в разуме духовном брата, и на время своей отлучки ради общемонастырской потребности должен оставлять его с братьями вместо себя ради благочиния и духовного руководства братьями.

Возвратившись же с Божией помощью из путешествия, не тотчас идти в келию, но, собрав всех братьев, сначала идти в церковь и, пред всем собором воздав должное благодарение Богу за то, что он был сохранен в пути по молитвам братьев, поблагодарить и братьев за их молитвы, рассказать о милости Божией, оказанной ему для общей пользы братства, ради которой он отлучался, и тогда идти в свою келью.

О принятии братьев в иночество, о больнице,

о странноприимнице, о ремеслах