Письмо твое получил, прочел и очень сожалею, что Г. не слушает меня, не почитает старших сестер, гордится, упрямится, не просит прощения. За это и оставляет ее Господь своею помощию, и сквернит ее диавол нечистыми помыслами. А как я тебя просил, чтобы ты была смиренна, послушна, покорна; потому что таких послушниц любит матерь Божия и Господь и все добрые люди. И бывают покорныя послушницы любимы начальницами, и мир такой у них всегда на душе! А у дерзких девочек – все зависть, злоба, раздражительность, гнев, блуд и все непотребства. Исправься, Г., время пришло. И меня утешишь. Мир тебе и благословение от Господа!

Прощенья просить трудно тому, кто горд. Диавол тоже не умеет и не любит просить прощения. Но диавол живет восьмую тысячу лет, а Г. нет и 18. Во всем тобою исповеданном Бог простит тебя.

79. Терпи и исправляйся

Г. ты моя сладкая, спелая, душистая. Все‑то ты скорбишь, да плачешь, да скучаешь. Беды твои великия: Ф. пробирает, гостинчика к празднику не купила; и много–премного других крестов на тебя вешают, а ты все их отпихиваешь. И Христос то, значит, тебе не по нраву, а нравятся гостинцы, да наряды… Ну, Бог тебя просит во всем. Начнем исправляться. Тогда и будет нам повеселей.

Вначале молитва Иисусова всегда бывает тяжка и нечиста; а после усладительна.

80. Будь разсудительна

Недавно я писал тебе, но твое письмо понудило опять писать. И во 1–х, приветствую тебя с праздником Пасхи. Христос Воскресе! А второе: ты пишешь, что как ни плохо живешь ты, но все же лучше, чем в миру. Это правда. Это я тебе писал. Но знаешь ли Г. – можно и из хорошей вещи получить вред, можно и из дурной выгадать пользу. Многие яды исцеляют болезни; и хорошее многих вредит. Например – умные люди для домашняго быта придумали нож! Но ножем можно зарезать ближняго.

Даже от Библии с ума сходят. Так и твое дело; когда враг борет тебя: поди, согреши! Ты скажи: я монахиня! Иисусова невеста! И Жених Небесный меня накажет за неверность Ему! Диавол скажет: о! о! о! Какая ты особа – Христова невеста! Тебя надо почитать как святую! А ты должна думать, что я, мол, не только невестой Христовой не смею назваться, но и последнею рабою!..

81. Не будь лакомкой

Ах, ты девочка–лакомка, ишь ты выдумала: воду с сахаром! А? Да у нас богачи чуть–чуть прикусывают сахарку с чаем, а она воду с сахаром! И не грех тебе? Молоденькая девочка, пришла душу спасать, а лакомится так, как не лакомятся и богатые мужики. Ведь ты читаешь жития! Княжны, царския дети приходили в монастыри, и нигде не видно, чтоб лили воду с сахаром! Какое тут спасение? Лакомка! Да еще других осуждаешь? Да празднословишь? Как после этого не поганить тебя помыслам. Оставь, Г., лакомство. Оставь празднословие, будешь умница, хорошая монахиня; мы будем любить тебя и заботиться о спасении твоем. Только смирись. Считай себя хуже всех, и будешь лучше всех. А я тебя помню. Пиши ко мне, ничего не скрывая. А то ты видишь какая глупенькая! Начала лакомиться сахаром, да еще постом! Разве ты кинарка? И кинаркам не всегда дают сахару! Я тебе это говорю любя и жалея. Потому что кто здесь сладости любит, тот не насладится вечными несказанными сладостями. А мне хочется, чтобы мы с тобою и там были вместе в райских наслаждениях, которых тебе желая, остаюсь твой благожелатель…

82. От неоткровения помыслов враг торжествует

Огорчаешь меня, Г., что все противишься и не слушаешь старших. Какой тебе демон нашептал, что мирская жизнь лучше монашеской! Да ты видела ль, сколько там скорбей, нужд, браней, драк, раздоров, пьянства, безчиний? Ты не открываешь, матушка, помыслов – вот враг и торжествует над тобою. И нам всем скорбь от этого! Одумайся, Г.! Ты девочка способная к монашеству, только не слушай врага, желающаго погубить тебя. А если потерпишь, то Господь поможет тебе, и брань перейдет. Без этой брани никто не спасся. Даже и святые ее терпели. А Бог не отступился от тебя. Он всегда с тобою и день и ночь. Он в сердце твоем и ждет только, когда ты смиришься, чтобы помочь тебе, и когда ты позовешь Его. И я тебя, Г., не забываю, и часто вспоминаю тебя на молитве. Многогр. И. Анатолий.

83. Уйдешь из монастыря–потеряешь и вечное царство

Кому, кому, а Г. К. всех тошней! Так тошно в монастыре, что взялаб она, да так таки и сиганулаб через ограду, да силенка не берет. Да тоже увидят. Да еще поймают. И я бы, когдаб приехал – то Г. не нашел бы! Да очень вероятно, и там, и в Новом Иерусалиме Небесном, в свое время, встречая знаемых ликующих и веселящихся дев – невест Христовых, не нашел бы в кругу их Г. К. – она усигнула бы за стену Иерусалима. Значит, и там бы осталась вне Христова стада избранниц отроковиц – возлюбленных Богу девтсвенниц… А так как наша Г. не ушла из монастыря, ибо было все заперто; то значит мы там с ней будем видеться, часто, очень часто, даже всегда. Ибо сказано, что там ворота царския отворятся и уж никогда не затворятся. Впрочем, мы с тобою увидимся еще и здесь.