Видишь ли, теперь настала Пасха. Святой и Светлый день. Но это Пасха маленькая, а будет Пасха Великая, великий осьмой день, которому конца никогда, ни во веки веков, не будет.

И будет там веселие неизреченное и непостижимое. Все девственницы, невесты Христовы, соблюдшия себя здесь по силе, там внидут с Агнцем Иисусом в Его небесный невестник. И начнется та Пасха праздноваться – не как эта – а без конца. И все будет, чем дальше, тем веселее. И будет там такое ликование, и невесты Христовы будут так хороши, что их трудно будет отличить от Самого Господа Иисуса Христа. Прочти у Евангелиста Иоанна Богослова в главе 17–й стихи 9, 10, 11. Прочти это место со вниманием и страхом, и уразумей, какая слава там ожидает нас. И подвизайся! А искушения твои теперешния все пройдут Только потерпи. Если будешь терпеть и по силе подвизаться, уверяю тебя, будем вместе праздновать вечную Пасху.

А ты, Д., помнишь, что заповедал тебе – держишь Иисусову молитву?

94. От тщеславия грешишь

Как жаль, что ты, Д., пошла вся в меня: все грешишь, а исправляться, не спешишь. Вот ни дать, ни взять, как и я грешный. Смиримся, попросим у Бога помощи. Он может искушаемым помощи+, ибо и Сам искушен был. А ты уж до того опустилась, что и сельдей в среду наелась! Вот до чего дошла! А все тщеславие снедает тебя! Тщеславному, правду говоришь ты, труд ни во что не вменится. Но это тогда, когда он не покается. А если будешь зазирать себя, то Бог простит. Писать ко мне, пиши, и помысла лукаваго не слушай. А то собьешься. А безмолвие тебе еще не полезно.

95. Скорби – наше богатство

Ты, Д., все какия‑то страсти пишешь: то боишься, что не спасешься? То боялась, чтобы меня в солдаты не отдали; а теперь уж, конечно, – собирается Д. умирать; и меня тудаж готовит. И все‑то ей не весело, и уныние одолевает. То‑то меня матушка утешает, что у тебя скорбей, как у богатаго купца денег да товару, т. е. видимо–невидимо. А ты, глупенькая, и не понимаешь, что ты не скорби, а богатство страшное обеими руками загребаешь. А еще собиралась учить других! Смирись! И помни, что хуже нас с тобою нет никого. Если будешь так думать, то спасешься. А послушания не бойся никакого, и не брезгай никаким. Бог–помощник нам! Поздравляю, Д., и тебя с новолетием и желаю тебе дождаться не сего только 1878 года, но и того, который никогда не кончится. В том году, как взойдет однажды наше солнце–Христос, так и будет вечно сиять светом неизреченным, радостию недомысленною и светом сладчайшим. Веселие будет по мере скорбей – сколько кто понес их в этой жизни.

Сейчас иду к вечерне. Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся.

Вот ты говоришь, как тяжело было разставаться. А ведь это все на время. Опять увидимся. А каково будет разставаться там‑то? Когда на веки и веки разлучит Господь друг от друга? А если потерпишь теперь, то всегда будем вместе с Господом, и с Ангелами, и со всеми святыми. И радости нашея никто же возьмет от нас. Так сказал Сам Господь.

96. В молодой монахине всего хуже упрямство и непослушание

Письма твои получил. Во всем исповеданном тобою, Бог да простит тебя. Только исправляйся. Знай, что для девочки хуже всего упрямство и непослушание; скоро всем опостылешь. И потому всеми силами переламывай характер злой. Это признак гордости… А что нет у тебя матери, и никто к тебе не ходит проведать – радуйся. Сама Матерь Божия будет блюсти тебя. Ибо сказано: «Отец мой и мати моя остависта мя! Господь же восприят мя!» С родными трудно жить монаху. А что ты по–монашески живешь, это видно из того, что у тебя есть скорби, и ты их по силе своей несешь. Не унывай. Господь спасет тебя. Монашенки носят всегда четки для того, чтобы не забывать молитву Иисусову. Для этого‑то четки и даются.

97. О скорбях и о молитве Иисусовой

Едва я прочитал письмо твое, Д., как взялся отвечать тебе. Уж какия это беды сокрушают тебя, я из письма не вижу, а вижу только, что жить тебе в тягость. Ибо – первое дело: тебе не позволяют спать постоянно, а второе дело: нет мужа–буяна, который поколотил бы тебя и выбил бы дурь из головы, и еще много–премного скорбей, которыя одни – больше других.

Так что Д. думает, что последнее письмо пишет ко мне. А я так надеюсь еще писать Д., ибо думаю, что она девочка умная и одумается, возьмется за свое дело. И книжки полюбит. И Богу станет молиться. И ко мне будет писать, и я ей буду отвечать. Поэтому я и остаюсь спокоен за тебя.