Вы сошли с истинной дороги, с прямого пути, если думаете, что есть некоторые люди, изъятые от общей участи грешных людей претерпевать в настоящей жизни скорби и неприятности — придет каждому очередь испытать их и постигнет его неожиданно беда, как собственное его приобретение, часть его или жребий. Кто кажется, на первый взгляд, освобожденным от всяких бедствий, тому дана только отсрочка до другого времени, когда и он не избежит их."

Спросите: зачем милостивый Бог людей добродетельных посещает или болезнями, или другими бедствиями? Отвечать на этот вопрос будет нагляднее через решение другого вопроса, более близкого нашему пониманию: почему во время войны или другой опасности посылаются для выполнения опасных или рискованных предприятий люди самые способные и самые мужественные?

Ответ на это нетруден: военачальник для совершения таких дел выбирает или вызывает и способнейших для того людей — мужественных и расторопных, которые могли бы ночным нападением поразить врага, или высмотреть удобнейший обход неприятельской армии, устроить удобный путь для своего отряда через реки и горы и т. п. И никто из избранных воинов не ропщет на военачальника за свое назначение, не говорит: "он с умыслом послал меня на погибель." Напротив каждый с удовольствием старается с бόльшим успехом выполнить порученное дело, презирая труды и опасности.

Подобно храбрым воинам должны поступать и те малодушные и нетерпеливые из христиан, которым промысел Божий попускает претерпеть и перенести что-либо скорбное, тяжелое и печальное, ободряя себя и укрепляя мыслью, что Бог признал их достойными для перенесения положенного на них бремени, и что Он не возложит больше того, сколько могут понести их человеческие немощные силы. Сама Премудрость Божья говорит: "Бог испытал их и нашел их достойными Его" (Премудр. 3:5). И Святой Апостол Павел удостоверяет в том же всех, говоря: "верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести" (1 Кор. 10:13). Поэтому умоляю вас, братия, избегайте всякого сладострастия и бегите от так называемого счастья или роскоши, которые расслабляют и приводят в изнеможение душу и тело. Бог поступает с добродетельными людьми таким образом, как поступает учитель с своими благонадежными (преуспевающими в науках) учениками, требуя от них больших трудов и заставляя их разрешать трудные задачи.

Древняя история представляет нам замечательный образец воспитания граждан у язычников Лакедемонян (Спартанцев), которые вообще отличались от других Греков своею храбростью, любовью к отечеству и презрением к богатству и роскоши. Нельзя и подумать, чтобы они были извергами рода человеческого, лишенными родительской любви к своим детям, но эта любовь к детям обуславливалась желанием сделать их лучшими людьми и гражданами и выражалась в соответствующих тому формах воспитания физических и моральных сил детей, в приучении их к непоколебимому перенесению всех невзгод житейских. Дети у них подвергались крепкому сечению перед народным собранием не за вину какую-либо, а для того только, чтобы приучить их к перенесению физической боли и терпению неудобств и лишений. При этом сами родители направляли лаской и одобрением любимых своих детей еще к большему перенесению голода, трудов, и к презрению роскоши и изнеженности.

Неудивительно, если Бог, знающий наперед какими средствами можно доставить нам случай вступить на высшую степень нравственного совершенства, испытывает нас, Своих детей, разными мирскими неприятностями и приучает нас к восхождению от низших степеней добродетели на высшие. Всякое обучение добрым делам кажется всегда для бренного тела жестоким и скорбным. Попускает ли Бог на нас какое несчастье — великодушно перенесем его; это не есть гнев Божий к нам, но доставление нам случая для нашего подвига, влекущего за собою награду, и чем более совершим подвигов, тем сделаемся мужественнее. Совершенной победы над злом достигает человек терпением.

Как золото очищается огнем, так бедствия укрепляют человека. И что в этом удивительного? Дерево, растущее в глуши и затишье не бывает упругим, твердым и крепким, если оно не бывает подвержено во время роста частым сильным ветрам, потому что только через крепкие напоры ветра древесные частицы (атомы) сближаются между собой теснее и крепче, а корни глубже утверждаются в земле. Недолговечны и подвергаются скорому гниению и те деревья, которые растут в тиши на солнечных влажных долинах.

Из всего сказанного выше открывается, что вернейшим признаком согласия воли человеческой с Божьей волей является неустрашимость бед и скорбей в жизни Христианской, когда мы, добровольно отвергшись себя, т. е. собственной воли, несем на себе Крест Христов, или что то же, не отказываемся следовать указанию Божественной воли по неудобному, тесному и прискорбному пути христианской жизни, мужественно перенося попускаемые Богом обиды, скорби, болезни и другие невзгоды.

Итак, кто всем сердцем любит Бога, и всей душой хранит в себе волю Божью, тот дерзновенно может во время бед и печалей с молитвенными словами обратиться к Богу: "Жалею, о Боже мой, что прежде Ты не открыл предначертаний святейшей воли Твоей обо мне, ибо я поспешил бы прежде совершить их, чем Ты позвал меня на то. Хочешь ли взять обратно полученные мною от Тебя имения, честь и славу? Давно бы я готов был отдать их Тебе; хочешь ли взять моих детей? — я предоставляю их в Твою волю; хочешь ли какой-либо части моего тела? — возьми ее. Весьма мало и скупо обещаю, ибо скоро все оставлю охотно. Хочешь ли души моей? — Почему же я откажу Тебе в этом? — Не делаю ни малейшего замедления, молю Тебя, прими мою душу. Все, что Ты дал мне, прими от меня. Всякое дело Твое совершаю без принуждения, ничего не претерпеваю без собственного соизволения, и Тебе, о Боже мой, не работаю, подобно рабу, но только соглашаю мою собственную волю с Твоей святой волей." Вот истинный образ согласия человеческой воли с Божественной.

Христианское смирение

Третий признак человеческой воли, согласной с Божественной, есть христианское смирение, т. е. уничтожение в себе о самом себе мнения, выступающего за пределы существа ограниченного, смертного. Это исключительно Христианская добродетель — она едва ли была известна древним идолопоклонникам. Кто не заражен самомнением(высокомерием), тот все сделанное им доброе приписывает не себе, не своему разуму, но Божьей благости и силе. Своими же, в тесном смысле, считает только свои заблуждения и всякую неправду. Содержи постоянно в памяти изречение блаженного Августина: "все доброе, предпринятое и совершенное тобою, относи к Богу и признавай, что без Бога ничто невозможно для тебя, а с Богом — все."

Таковым добрым делателем действительно и бывает тот, кто не полагает надежды на свою мудрость и свои силы, но, с упованием на помощь Божью и не отчаиваясь в ней, не отказывается от совершения тех дел, которых требуют от него его обязанности и его звание. Он настолько успешнее и лучше выполняет их, насколько меньше полагается на себя, будучи уверен, что он сам собою ничего, но с Богом все может сделать. Он трудится по мере сил своих, но добрых плодов своей деятельности ожидает от Божьего благоволения, перенося сердцем благодушно все то, что само по себе не худо, но кажется таким терпящему от недоброжелателей, от наложения излишних на него трудов, налогов, нанесения обид и т. п.

Совсем другие последствия своей деятельности имеют те гордые, самонадеянные люди, которые, забывая о Боге и своих обязанностях, полагают всю надежду на самих себя, на свою мудрость, ловкость, искусство, на свои силы. И до чего такие люди бывают высокомерны! Они превозносят себя в свете перед своими сверстниками и восхваляют до небес, а между тем в важных и полезных делах оказываются нерадивыми и небрежными по своей самонадеянности.

Совершенно же предавшие себя Богу, смиренные труженники в винограднике Христовом, поступают иначе: они уподобляются коромыслу весов с прицепленными к нему на противоположных концах чашами: чем больше кладется в одну из чаш весовых гирь, тем больше оно понижается, противоположная же чаша с тем вместе повышается на столько же. Это символический образ достоинства людей Божьих и людей мира сего — чем более человек смиряет себя пред Богом и людьми, тем более возвышают его благодать и милость Божья, и наоборот: чем выше ставит себя он перед Богом и презирает свою братию через свое высокомерие, тем более унижает свое человеческое достоинство.