Молитвами преподобного Симеона, Христе Боже, исцели и наши душевные и телесные болезни и удостой нас части преподобных Твоих. Аминь.

Житие и страдание святого преподобномученика Агафангела Есфигменского [115]

Сей ангелоименитый святой мученик Агафангел был родом из города Эноса, Фракийской области. Родители его были православные христиане — отец Константин, а мать — Кристаллия. Во святом крещении Агафангел назван был Афанасием. Кроме Афанасия, у Константина было еще трое детей. Оставшись после смерти отца сиротой, Афанасий для прокормления себя с семейством поступил в службу к одному моряку, по имени Анастасию, и вскоре сошелся с ним настолько, что даже сделались неразрывными друзьями, и неразлучно был с ним во всех плаваниях. Однажды случилось Анастасию с Афанасием служить по найму на турецком корабле. Когда кончился срок, Анастасий, получивши расчет, оставил корабль, но Афанасия капитан корабля турок Мехмет удержал и разными угрозами заставил остаться на корабле. Конечно, Афанасий, бывши застращен капитаном и боясь, чтобы он не сделал с ним чего-либо худшего, так как в то время самоправность турок над христианами не имела никаких границ, беспрекословно остался жить у него. Прошло несколько времени, Афанасий оказался честным и хорошим работником; вследствие этого хозяин его возымел намерение обратить его в мусульманскую веру и потом, усыновив, сделать своим наследником. Но почему-то не вдруг приводил свое желание в исполнение, а отлагал год за годом, и таким образом прошло несколько лет. В одно время плыли они на корабле из Константинополя в Смирну, в числе пассажиров был смирнский судья, который, видя расторопность и услужливость Афанасия, советовал Мехмету склонить его принять мусульманскую веру. Этот вражеский совет еще более усилил давнишнее его желание обратить Афанасия в мусульманство, хотя бы даже насильственным образом. Когда они приплыли в Смирну, то, вероятно, сердце Афанасиево предчувствовало, что Мехмет замышляет против него что-то недоброе, а потому потребовал он от него расчет. Злобный турок, не желая выпустить из своих когтей намеченной им жертвы, однажды вечером решил привести в действительность свое намерение, для чего избрал самую полночь. Он взял с собой Афанасия с зажженным фонарем проводить его в другую часть города, и таким образом они, пройдя городские улицы, вышли за город; здесь Мехмет вдруг выхватил из-за пояса кинжал и им легко ранил Афанасия; потом, приставивши его к горлу несчастного юноши, угрожал его зарезать. Изумленный Афанасий не знал, чему приписать подобную выходку своего хозяина, начал его умолять и просить пощады, выставляя на вид все свои труды и услуги. Но варвар грозно отвечал ему: не оставлю тебя в живых, если ты не согласишься принять мусульманскую веру.

Убоявшись угрожаемой смерти, Афанасий решился принять мусульманскую веру; при этом он в успокоение своей совести думал: я на словах изъявлю согласие, чтоб только не убил меня злодей, а завтра отрекусь от своего слова и убегу от него. Но диавол, ищущий погибели человеческой души, разрушил мечты Афанасия, так как Мехмет, видя его согласие, тотчас пошел в судилище и просил немедленно разбудить судью, того самого, который плыл на корабле, и посоветовал ему обратить Афанасия в мусульманскую веру. Судья не заставил себя долго ждать и, узнав, в чем дело, обрадовался и потребовал от Афанасия отречения от христианской веры. Но и здесь отверженник, думая обмануть самого себя, сказал своему помыслу: «Что же? Теперь я на словах отрекусь от Иисуса Христа, а потом в сию же ночь убегу и где-нибудь скроюсь». И таким образом он сознательно отрекся от истинной веры, променяв оную на ложную.

Но, однако, Афанасий ошибся в своих расчетах, ибо с произнесением исповедания мусульманской веры свобода его была стеснена и его никуда не отпускали до тех пор, пока не совершили над ним обрезания.

Спустя несколько времени несчастный отступник заболел. В это время он пришел в раскаяние, начал скорбеть о потере христианской веры и страшился, чтобы смерть не захватила его отверженником. Но Всемогущий Бог не хотел смерти грешника и как чадолюбивый Отец, долготерпя и ожидая обращения грешника, подал ему руку помощи и воздвиг его от одра болезни. Афанасий, с дозволения своего господина, отправился на родину. При свидании с родными он накопленные им деньги разделил между ними но, однако, это доброе его дело не обошлось без ссоры, так как диавол, противник мира и согласия, боялся, чтобы попавшаяся в его когти добыча почему-либо не ускользнула; для этого он смутил его родных и произвел из-за разделенных между ними денег ссору. Эта ссора ожесточила отверженника настолько, что он, однажды придя в суд, выправил себе там свидетельство такого рода, что он навсегда разрывает родственные связи со своими родными и чтобы они в случае его смерти не имели права владеть движимым и недвижимым его имуществом.

Чрез эту ссору диавол достиг того, что отверженник при ожесточенном сердце не имел возможности подумать о погибели своей души. Гнев, кипевший в его сердце, затушил все доброе и не давал ему опомниться. После этого он возвратился в Смирну к своему господину, но за что-то поссорившись с ним и будучи им обижен, бежал он него и с этих пор мало-помалу он начал приходить в себя и сознавать глубокое свое падение.

Скитаясь по разным городам и селениям, он претерпевал всякого рода лишения, боясь притом попасть в руки правосудия, так как господин его во время его бегства оклеветал его в краже у него значительной суммы денег и, взяв от начальства позволение, начал везде искать его. Афанасий же, боясь быть узнанным и чтобы обезопасить себя от преследования, не стал называть себя мусульманским именем и, переодевшись в нищенскую одежду, благополучно пришел на св. Афонскую Гору, где несчастный отверженник думал найти истерзанной и измученной своей душе покой. Обошедши обители на Святой Горе и исповедавшись многим духовникам в своем падении, он наконец поселился в Есфигменской обители, где, по присоединении его к православной Церкви, игумен, по имени Евфимий, отдал его под руководство опытному старцу иеромонаху Герману [116] и повелел ему прислуживать братии в трапезе, что Афанасий исполнял с великим усердием. С течением времени сердце его, до этого холодное, согрелось, вследствие чего явилось у него раскаяние, и он отречение свое от Христа начал заглаживать покаянием, проводя время во бдении, молитве и коленопреклонениях, и, таким образом, спасительным покаянием залечивал свои душевные раны, нанесенные ему диаволом. При этом родилось у него желание исповедать пред мусульманами христианскую веру и очистить свое падение мучением. Диавол, видя душевное его устроение и желая поколебать твердость подвижника Христова, начал смущать его разными помыслами и мечтаниями. Так, однажды, Афанасий видит во сне, будто он находится в одной известной ему кофейне. Содержатель кофейной, бывший ему хорошим знакомым, стал с презрением от него отворачиваться. Между посетителями были тоже знакомые Афанасия, которые, видя холодность содержателя к старому другу, сказали ему:

— Что это такое значит, что ты не хочешь взглянуть и приветствовать своего друга?

Тогда содержатель обратился к Афанасию и сказал:

— Друг мой! Что это с тобою сделалось? Твое поведение становится для меня непонятным: что именно заставило тебя бежать от твоего доброго господина и поселиться со злыми монахами, где тебя ожидают разные лишения и бедствия? Притом какую горькую скорбь ты нанес, так как мы всеми силами старались оградить тебя всевозможными благами, и вот вместо благодарности ты с презрением оставил нас и поселился со смертельными нашими врагами?

Говоря это, бывший друг Афанасия, а также и все товарищи зарыдали. Видя слезы друга, Афанасий и сам расстроился и заплакал. В это время удар полуночного колокола возвестил об исполнении келейного правила, и бесовское мечтание исчезло. Как только Афанасий пробудился, то на самом деле увидел свои глаза заплаканными, чему немало удивлялся. Когда же он вышел из кельи, то увидел человека, сидящего на морском берегу и бросавшего в воду камни. Афанасия удивило столь позднее сидение на берегу человека, и он, как бы спрашивая, сказал про себя:

— Зачем бы это нужно было этому человеку ночью сидеть вне монастыря?

Но в это время человек, сидевший на берегу, приблизился к Афанасию и с угрозой сказал: