Но пусть будет и так как ты утверждаешь, что святые апостолы ранее святого Никейского Собора изло­жили правила православной веры. То почему же ты, Ни­колай, нарушаешь без ума их священное о Святом Духе богословие, и содержишь не так, как они богословили? Они, по твоей повести, сказали чрез Варфоломея апостола: „веруем и в Святого Духа", и далее этого не пошли. Также и после них святый Никейский Собор подобно им изложил без всякого прибавления. Затем Третий Собор святых отцев прибавил в священном Символе совершенное богословие о Святом Духе, сказав: „И в Духа Святого Господа, животворящего, Иже от Отца исходящего", — как Сам Единородный Сын Божий, Иисус Христос, научил, по словам свя­того евангелиста Иоанна. Ты же, как бы вознесшийся крылами таинственного богословия выше самих святых апостолов и священных трех соборов, и Самого Еди­нородного, дерзнул сам собою прибавить к непогрешительному их богословию, говоря: „и в Духа Святаго, от Отца и Сына исходящего",—и таким образом ока­зываешься лжущим вдвойне. Во-первых, лжешь, когда говоришь, что латинская Церковь, как приняла от святых апостолов, так и сохраняет неизменным свя­тый Символ православной веры, и в этом ты изобличен, что лжешь: ибо она прибавила от себя выражение: „и от Сына", нарушив апостольские и отеческие завещания и клятвы, и соделалась подлежащею анафеме от соборов. Во-вторых, лжешь явственно, проповедуя два начала для присносущного и непостижимого исхождения Святого Духа, в чем заключается хула. Если попусти­телей Святого Духа два—Отец и Сын, то значит, что существуют два начала Божества Святого Параклита. Это ложно и противно евангельскому и отеческому таинствен­ному богословию. Ибо один источник Божества и для Сына и для Духа Святаго, это—Отец, как превосходно учит боговдохновенный богослов Дионисий Ареопагит и с ним все вообще святые отцы.

Будучи изобличен в том и другом как лжец, перестань уже досаждать православным русским людям, говоря, что они не по разуму истины отделились от общения с латинянами. Да, Николай, не по разуму и не по суетному рвению, а по послушанию боговдохновенному Богослову Иоанну, который строго завещал нам, говоря: всяк преступаяй и не пребываяй во учении Христове, Бога не имать; пребываяй же во учении Христове, сей и Отца и Сына имать (2 Иоан. 1, 9). Потом присовокупляет, го­воря: аще кто приходит к вам, и сего учения не приносит, не приемлите его в дом, и радоватися ему не глаголите; глаголяй бо ему радоватися, сообщается делом его злым (там же, ст. 10, 11). Пойми, Николай, силу этих апостоль­ских речей и отложи всякое суетное прение и упрямство. Ибо он не просто признает еретиком преступающего и не пребывающего в учении Христовом, но и явно называет его безбожником. Вы же, латиняне, преступая учение Христово о происхождении Святого Духа, и прилагая от себя в священном Символе веры сие: „и от Сына",—как можете называться православными христианами, когда преподанное Христом Спасителем богослоие отвергли и без страха говорите: „и в Духа Свя­таго, от Отца и Сына исходящего", тогда как Едино­родный этого не прибавил, а объявил испустителем только одного Отца, вместе Себя? Если искренно, а не лицемерно желаете соединения с нами, разрушьте то средостение, которое служит преградою между нами и вами, говорю, это лишнее хульное прибавление. Оставьте приношение опресноков в таинственной жертве, уста­новленное еретиком Аполлинарием; отступите от па­губной Оригеновой ереси, которая чистительным огнем в течение многих лет очищает души, наполненные всякими грехами, и за тем оттуда препровождает их в жизнь вечную. Это учение не только делает многих ленивыми к исправлению себя от грехов—тем, что они ожидают себе очищения по смерти в чистительном огне, но еще извращает и учение о праведном суде. Ибо, если все те, которые в христианской вере совер­шили величайшие грехи, очищаются в огне и переходят в вечную жизнь, как учит Ориген и как вы утверждаете: то кто будут те, которые, стоя ошуюю праведного Судии, услышат этот горестный приговор: идите от Мене проклятии во огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его, и прочее (Мф. 25, 41)? Ведь не неверующие будут отринуты от праведного Судии, как жестокие, бесчеловечные и немилостивые; ибо они, как согрешившие без закона, без закона и погибнут, как свиде­тельствует святый апостол Павел. Лживость этого уче­ния явствует и из того, что многие, стоя ошуюю Судии, будут говорить Ему в день судный, как бы оправды­вая себя: Господи, не в Твое ли имя пророчествовахом, и Твоим именем бесы изгонихом, которые и услышат в ответ на это от праведного Судии: аминь глаголю вам: николиже знах вас: отыдите от Мене делающии беззаконие (Мф. 7, 22, 23). Смотри, как ясно этими евангельскими словами обличается лживость учения Оригенова и вашего, латиняне, о чистительном огне. Если бы все христиане грешники очищались от своих грехов в огне чисти­тельном по смерти, то сотворившие о имени Его силы многи, то есть, дивные чудеса, никак не могли бы быть неведомы праведному Судии и не были бы названы им делателями беззакония.

Хотел бы я изобличить и прочие ваши преступные нововведения, какие вы от себя придумали в святых таинствах и относительно священнического чина и про­чих церковных уставов, и вообще что вы мудрствуете и делаете вне апостольских правил и установлений вселенских семи соборов. Но добровольно оставляю это, как известное всем православным христианам, из коих некоторые древние писатели изобличили их в своих сочинениях. А как ты еще и другое некоторое хитроплетенное указание предлагаешь в доказательство того, что все верные должны быть в соединение между собою, и говоришь, что для показания сего Спаситель всех преподал таинственную Свою жертву в виде хлеба и вина, так как хлеб составляется из многих зерен, также и вино делается из многих виноградных зе­рен. На это ухищренное твое мудрование скажем: „

А который у вас, латиняне, хлеб, то есть ваше соединение, состоит не из одних пшеничных зерен, но из различных семян: из ячменя, проса, ржи и овса. Разумеющей да разумеет это прикровенное слово."

Не прельщай же нас многими разнообразными хитрословиями. Но то пусть будет тебе известно, Николай, что изречения евангельские и апостольские, какие ты приво­дишь в своем сочинении к похвале и восхвалению сво­их, а нам в поношение и осуждение,—теми особенно праведный Судия осудить вас, так как вы содержите противное апостольским правилам и отеческим преданиям, и так как тело Христово, хорошо и богоугодно составленное то есть, Соборную Церковь, вы раскололи и раздираете всякими странными вашими и несообразными новыми учениями. Этих ответов наших на составлен­ное тобою против нас со многим коварством поучение, будто бы соединительное, а в сущности развратительное, достаточно. Знай же, Николай, и весь папский ваш священнический причт и многое множество имею­щихся у вас учителей и философов: мы повинуемся Господу Богу нашему, повелевающему: аще не обратитеся, и будите яко дети, не внидите в царство небесное (Мф. 18, 3); и опять: иже аще не приимет царствия Божия, яко отроча, не имать внити в не (Лук. 18, 17). Повинуясь этим двум заповедям, мы содержим все тайны благочестия, и все богословские апостольские догматы и отеческие церковные предания, которые иносказательно именуются царствием Божиим,—все вообще приемлем и храним неизменно— так, как малые дети принимают учение от своих учителей, без всякого сомнения, и выше нашей немощи не испытываем таинственной их силы, повинуясь за­поведующему: выстих себе не ищи (Сир. 3, 21). Что Святая Троица есть един Бог, безначальный, присносущный,— это мы знаем и веруем и исповедуем сердцем и устами; также, что от Бога Отца Сын рождается и Дух Святый исходит, и это мы знаем и веруем. Способа лее рождения и исхождения не ищем постигнуть, да и не можем. Это вполне неизреченно и непостижимо для всякого созданного естества. Изъявите же и вы благое желание возвратиться к тому правильному исповеданию веры и богоугодному соединению с нами, какие вы имели сначала, и от которых предосудительно от­пали, будучи побеждены лукавым духом славолюбия и самоугодия. Если же не хотите принять братски предла­гаемый вам от нас по любви духовной спасительный совет,—то и мы отступить от преданной нам святыми апостолами и вселенскими соборами православной веры и согласиться с вами, блуждающими по всем распутиям, никак не можем. Ибо знаем сказанное: изыдите от среды их, и отлучитеся, и нечистоте не прикасайтеся (2 Кор. 6, 17): поэтому разъединение лучше и по­хвальнее соединения, отлучающего от Бога. Тому слава во веки. Аминь.

XII. Против латинян, о том, что не следует ничего ни прибавлять, ни убавлять в Божественном исповедании непорочной христианской веры

О меде говорят врачи, что, при естественной своей сладости, он имеет и некоторую часть горьковатости, также и свойство очистительное. Поэтому, загноившиеся раны и неудобоизлечимые очищают разведенным медом, особенно те, которые в этом опытны, также и к очистительным напиткам он примешивается ими с большою пользою, так как от разных цветов, с которых собирается, он получает чудное качество. Подобным сему оказалось краткое твое послание, которое ты написал мне, о честнейший и многолюбезнейший мой господин Феодор. Будучи все услаждено и насыщено духовною сладостью, оно не только разумный вкус души услаждает, но и возбуждает тайно, и как некоторая горьковатость восставляет к просветлению, то есть, воз­буждает ум, при всем его нерадении, к ответам. Не кажется ли тебе довольно обидным, чтобы не сказать зазорным—то, чтобы человеку, который с юных лет напитан православными догматами чистой и непорочной православной веры, открыто сказать, что не следует та­кими посланиями, каковы Николаевы, заниматься и увле­каться? Я же настолько отстою от того, чтобы ими услаж­даться, насколько и от того, чтобы насыщаться и услаж­даться смертоносными врачевствами. Но я слышал, что мудрости того человека многие удивляются, и что Феодору, который послал к нему некоторые пытливые вопросы и просил на них решения, он прислал очень искусно и весьма премудро составленное слово. Хотел и я по­ревновать пчелам, которые по всем цветам летают, но не со всех собирают мед. Главное же потому, что и о Феодоре, знаменитом в православии и украшенном воистину великим разумом, я слышал, что он уже пошел этою дорогою и желал быть зрителем и слушателем того, хотя и не учеником и молчаливым хвалителем, как прочие. То, чтобы столько времени об этом молчать, ясно доказывает, что содержащееся в послании считается достойным великих похвал, по известному изречению, что Рождество Христово, как пер­вейшее событие, должно чествоваться молчанием. Но об этом достаточно сказанного, ибо всюду требуется крат­кость в словах.

Ты же, о любезнейший мой, восставляя меня к возражению против слов, содержащихся в означенном послании, знай, что этим ты возлагаешь на меня неко­торое бремя. Это говорю не потому, чтобы разъяснения Николаевы имели глубину,—они ничтожны и слабы, и по­добны паутинной ткани,—

Для этого я бодро и с большою охотою выйду на этот подвиг, возложив надежду на Подвигоположника Бога и Спаси­теля Христа, подателя разума, и, просветившись духовно отеческим учением, постараюсь разогнать враждебную египетскую тьму светлым светом апостольской истины. Тьма воистину осязаемая и глубокая мгла—все то, что не согласуется с боговдохновенным Евангелием и учением прочих богоносных отцев, говоривших Духом Святым, и потому должно быть признано и должно назы­ваться собранием плевел, а не учительства. Если Гос­подь наш Иисус Христос есть свет и истина и живот, ибо сказано: в Том живот бе, и живот бе свет человеком, и свет во тме светится (Иоан. 1, 4), то очевидно, что все вообще еретические лжеучения, которые не от приснотекущих источников разумного израиля проистекают, от которых пророком повелевалось составлять песни Господу Саваофу, как сказано: в церквах благословите Бога, Господа от источник израилевых (Пс. 67, 27), но ки­пящие из мутных рвов, на погибель и отравление пьющих из них, — суть тьма осязаемая, явная ложь и смерть.

Но пора уже мне приняться за разорение твердей, взи­мающихся, как говорит божественный апостол, на познание Спасителя Христа, не на колесницы и кони уповая, то есть, не на ложные доказательства, каковы суть те, .коими кичатся аристотелевские философы, но во имя Гос­пода Бога нашего призовем, как поет блаженный Псалмопевец. Надеющимся на колесницы и коней своих, приключается падение и сокрушение, тии, говорит, спяти быша и падоша; а тем, которые призывают во имя Господа Бога, благовествуется востание и исправление: мы же, гоорит, востахом и исправихомся (Пс. 19, 8. 9). Буду же говорить не против всех Николаевых мудрований,— исполнить это теперь для меня невозможно, как я и выше сказал,—но только против тех его мест, где он не страшится о присносущном исхождении Божественного Параклита весьма дерзостно и помышлять и говорить, об этом будет мое слово, просвещаемое светом Божественного Параклита. Ибо в этом заключается высота латинских заблуждений, которая разделяет нас с ними, пагубны и прочие их учения и мудрования, и от преданий и учений богоносных отцев семи соборов отстоят так далеко, что только одному Богу возможно их исправить. Понять сказанное может кто либо не в другом каком месте, а побывав в самом пресловутом Риме, где и увидит беззаконные действия тех, которые возвышаются гордостью и хвалятся держать апостольские места,—там увидит он все их безобразия, достойные всякого отвращения. Но источник и основание всех зол есть нововведение относительно Святого Духа, от чего вошло и все остальное зло. И это не удивительно,— о премудрый Феодор!—ибо тем, которые лишились вдохновения Параклита, невозможно уже ни правильно богословствовать, ни составлять правила веры. Как же по­лучат вдохновение Духа те, которые Отца лишают свой­ства дыхания, как будет показано ниже. Дух, сказано, идеже хощет дышет (Иоан. 3, 8); хощет же только там, где Отец и Сын с Ним правильно богословится и славословится согласно почитаемым преданиям богонос­ных отцев. Ибо едина воля Отца и Сына и Святого Духа, также, как и едино существо и сила, и нет различия в волях Святые Троицы.

А как слово направилось к этой высоте, то следует нам всяким способом, в истине и любви, це­лить разум недугующих, имея руководителем при испытании истины общего Врача и Спасителя, Иисуса Христа, дабы правым словом слово исправилось. Рассмотрев же пучину главных Николаевых толкований, предложим против них чистые догматы простой истины, а не погрешительные помышления геометрических фигур, от которых не получили пользы руководившиеся ими при показании истины; но боговдохновенными глаголами и чистейшими отеческими указаниями осветим истину, как надлежит поступать ходящим во свете. Постав­ляю же тебя предварительно в известность о том, что, обращая часто слово к твоему лицу и говоря: „Ты же не стыдишься", или: „Ты же говоришь", и: „Ты не страшишься, мудрствуя так",—

Ибо мы достоверно знаем, что не они это говорили, а Дух Святый, как говорит блаженный Кирилл в послании к Иоанну, патриарху Антиохийскому. Не так ли, обыкновенно, поступают и врачи, действуя против случающихся недугов? И они предлагают уме­ренность в жизни, предписанную прежними учителями, при чем объясняют недугующему, что при соблюдении умеренности, он может иметь некоторую надежду по­лучить исцеление, а в противном случае может при­близиться к смерти. Когда же недуг усилится, то во­оружаются против него и огнем, и железом, и различ­ными лекарствами. Поэтому, и меня, подражающего им, пусть никто не укоряет, а напротив, пусть со всяким прилежанием и с полным вниманием принимает слово—не как мое, но как сказанное теми блаженными мужами, ибо я их слова возвещаю. Также, не с целью спорить пусть слушает, но, изгнав из ума всякое свое мудрование и враждебное расположение, пусть слушает слово прилежно и с любовно к истине.