Все было устроено по его слову, народ сел за стол и попросил святого благословить пищу. Но как только блаженный сказал: «Благословен Господь», дождь немедленно прекратился. Из–за беспокойства, которое доставляли ему люди, божественный авва снова решил удалиться. В то время собрались епископы той страны, чтобы рукоположить на одну вдовствующую кафедру епископа. Поискав достойного кандидата, они рассудили рукоположить святого Епифания. Для этого они позвали одного весьма благочестивого монаха по имени Поливий, который знал преподобного, и сказали ему:

— Возьми быстрого вола и езжай в монастырь. Если увидишь, что Епифаний там, возвращайся и скажи нам об этом. Будь осторожен, никому не открывай, даже Епифанию, что мы тебя прислали.

Придя в монастырь, Поливий пошел поприветствовать чудотворца.

— Чадо, зачем ты пришел? — спросил он инока. Отче, я всегда хочу говорить только правду, — ответил ему Поливий.

— Чадо, ты пришел, потому что тебя прислали святые епископы посмотреть, здесь ли я. Но Епифаний переходит с места на место, оплакивая и дрожа за свои грехи, и не достоин быть епископом. Ты же, чадо мое, оставайся здесь, а епископы пусть сами ищут достойных для епископии, — промолвил блаженный.

Поливий послушался Епифания и, отослав вола обратно, остался в монастыре. Господь же просветил идти нашему чудотворцу на Кипр. В ту же ночь, взяв меня и Поливия, преподобный вышел из монастыря и пошел в Иерусалим. Через три дня, спустившись к морю, мы вступили на корабль и прибыли в Пафос, где нашли Илариона Великого. Встреча с ним была для нас огромной радостью, так что мы пробыли у него два месяца. Илариону и здесь доставляли сильное беспокойство приходившие к нему люди.

— Чадо, куда ты собрался? — поинтересовался Иларион, когда Епифаний решил продолжить свой путь.

— В Газу.

— Иди на Саламин, там найдешь место для обитания, — посоветовал Иларион Великий.

Однако святой не хотел идти туда, поэтому Илариону вновь пришлось наставить треблаженного:

— Я же сказал тебе, чадо, что нужно идти туда и там жить. Послушайся моих слов, иначе не избежать тебе опасности на море.

Спустившись к морю, мы нашли в гавани два корабля: один из них плыл в Газу, а другой — на Саламин. Мы взошли на первый. Но как только мы начали путь, поднялась такая сильная буря, что корабль чуть не разбился. Три дня мы пребывали в отчаянии, а на четвертый — с трудом достигли Саламина и, выйдя на берег, от сильной усталости и голода три дня лежали на земле. Затем, благодатью Божией, мы пришли в себя, но треблаженный все же не оставил своего намерения и решил удалиться из Саламина.

В это время, по причине преставления местного владыки, в городе собрались все епископы Кипра, которые хотели рукоположить во архиерея Саламина другого человека. Однако перед этим великим событием они усердно молились и просили Бога открыть им имя того, кто сможет богоугодно пасти словесных овец Христовых. Был среди владык епископ Кифрии — человек святой жизни, удостоившийся мученически пострадать за Господа. Он был весьма стар и уже пятьдесят восемь лет возглавлял свою кафедру. Все епископы считали его своим духовным отцом. Этому архиерею по имени Паппос и открыл Бог, что во епископы Саламина нужно рукоположить святого Епифания. Описываемое событие пришлось на время сбора винограда, и перед тем, как погрузиться на корабль, дабы плыть в Газу, преподобный сказал мне и Поливию:

— Пошли на базар, купим винограда, чтобы у нас во время путешествия была еда.