Мученическая кончина такого великого и святого мужа, каков был Предтеча и Креститель Господа нашего, без сомнения, была одним из разительных и печальных событий для всей Иудеи. Одни жалели, без сомнения, от всей души, что такой великий светильник, освещавший собою все пределы Израильские, угас навсегда во мраке темничном. Другие проклинали Ирода, который ради безстудной плясавицы не пощадил того, которого уважал и слушал сам до того времени. Иные, вероятно, роптали даже на Промысл, допустивший восторжествовать буйству страстей над правдою и святостью; а иные, наконец, может быть, утверждались в мысли, усмотренной в некоторых в свое время еще Соломоном, яко един конец благому и злому, жрущему и нежрущему, и что не стоит хорошо жить, когда благочестивая жизнь не получает никакой награды.

Никто, вероятно, не думал, чтобы сие печальное событие состояло под особенным тайным распоряжением Божиим и допущено с целью чрезвычайною, крайне высокою и благодетельною. А между тем дело точно было так: "Предтечево славное усекновение смотрение бысть некое Божественное". Какое смотрение? То, да и "сущим во аде Спасово проповесть пришествие".

Спаситель мира уже давно был на земли, и скоро готовился окончить Свое земное поприще на земли. Кто не хотел смежить очей, тот давно видел, подобно Симеону, "спасение, еже уготовал Господь пред лицем" всех людей.

Но Спасителя ожидали не одни сущие на земли живых, а и умершие, коих число в сравнении с живыми несказанно больше. Посему надобно было кому-либо возвестить и этим, последним, о пришествии Победителя смерти и ада. И вот, для сего великого дела назначается Промыслом Божиим тот же Иоанн, который предвозвестил явление Спасителя на земли: "да и сущим во аде Спасово проповесть пришествие".

Что после сего были Ирод с Иродиадою? Они, сами не зная, выполнили тайное определение Промысла. Вина их через то не уменьшается, ибо они не знали сего и действовали по одному безумному своему произволу, в удовлетворение своих страстей. Но судьба праведника является в истинном виде, но пути Промысла Божия, попустившего злодеяние, оказываются премудрыми и благодетельными. Иоанн имел уже много венцов за многие подвиги и дела свои, ему дается еще новый венец мученичества, и вместе с тем новое, великое поручение - быть предтечею и провозвестником Спасителя во аде для всех, ожидавших там Его пришествия. "Да и сущим во аде Спасово проповесть пришествие".

Как славно было явиться Иоанну в соборе всех усопших от века с радостною вестью о том, что час искупления приблизился, что через малое время грядет в след его Тот, который должен сокрушить главу змия и разрушить державу ада и смерти! Без сомнения, тогда - а это было тотчас после кончины - мученическая смерть его в темнице от спекулатора казалась ему мгновенным исшествием из чертога царского для исполнения чрезвычайных велений Господа славы. Когда возлежавшие на нечестивой трапезе Иродовой смотрели с тайным ужасом на главу Крестителя на блюде, этот Креститель стоял уже в славе небесной пред сонмом праведников и возвещал им событие того, чего они ожидали от века.

Но этого, как мы выше заметили, никто на земли не знал; посему кончина Крестителя должна была производить во всех благомыслящих самые горестные чувства и, без сомнения, по причине ее было пролито множество слез, возбудилось множество вопросов и недоумений и некоторые, может быть, преткнулись о сей камень соблазна до того, что вопрошали в горести: "Есть ли после сего Промысл, когда Иоанн усекнут в темнице от Ирода?"

Что мы должны взять отсюда себе в назидание?

Две вещи: а) не смущаться тем, что в этом мире нередко правда и невинность страдают до конца; это страдание временное и краткое, а награда за него вечная; б) не смущаться так называемыми безвременными кончинами, особенно людей, присных нам.

Слово в день Иоанна Богослова, на всенощном бдении

Священное Писание Ветхого и Нового Завета, содержа в себе начала чистейшей нравственности и преподавая множество прекрасных правил касательно разных добродетелей, не дает открытых наставлений в отношении к добродетели дружества. Такое умолчание, без сомнения, произошло от того, что у святых писателей или, паче, у Духа Святаго было в намерении не то, чтобы обнять наставлениями все случаи жизни и дать людям полное собрание правил поведения, а то, чтобы посредством Писания вдохнуть в них такой образ мыслей и чувств, чтоб они сами, без предписаний и правил, знали, как при каждом случае надобно поступать христианину. В сем отношении можно сказать: о чем сказано в Священном Писании, сказано для примера, и о чем не сказано, не сказано также для примера.

Между тем нет ни одной книги, в коей находилось бы столько примеров и образцов для истинного дружества, как в книгах Ветхого и Нового Завета. Кто из имеющих сердце и душу не возблагоговеет пред дружеством Авраама и Лота? (Быт. 12; 5; 13; 1, 5). Кто без умиления может читать описание дружеской любви Ионафана к Давиду? (1 Цар. 18; 1,2, 3,20,2, 12, 17) Илия и Елисей, Ездра и Неемия, Иосиф и Никодим, Павел и Варнава, Мария и Елисавета, Саломия и Магдалина - это такие имена, из коих каждое пробуждает в душе чувство дружества самого постоянного и чистого.

Но всего более поучителен пример Самого Иисуса Христа, ибо и Ему Самому благоугодно было оставить нам в Своем лице образец дружества. Вы знаете, кто был удостоен чести быть другом Богочеловека; это сей самый апостол, коего память мы ублажаем ныне. Посему мы не уклонимся от празднества в честь его, если оживим, по возможности, в уме нашем образ дружества его с Богочеловеком, дабы поверить им образ нашего дружества.

Святый Иоанн имел все качества, потребные для возбуждения и поддержания святой любви дружеской. Особенная приверженность его к своему Учителю украшалась в нем особенною невинностью нравов и чистотою сердца; ум возвышенный соединялся в Иоанне с такою полнотою чувств любви в сердце, которая уступала одной преизбыточествующей полноте любви Иисусовой. Таким образом, поелику душа святого Иоанна более прочих была открыта для чистейшей души Иисусовой и более прочих приближалась к ней своею чистотою, то святейший Учитель и святый ученик соединились между собою узами дружеского единства. Плодом сего святого соединения долженствовал быть совершеннейший образец истинного дружества. И действительно, Господь Иисус в отношении к святому Иоанну представляет наилучший пример друзей благодетелей; а святый Иоанн, в отношении к своему Учителю, являет прекрасный образец друзей благодетельствуемых. Рассмотрим с благоговением то и другое порознь: первое - ныне, а последнее - завтра.