Священное Писание не только говорит, что мир от Бога, но, начертывая историю происхождения мира, раскрывает способ и порядок его творения в Книге Бытие (Быт. 1; 1-31). Но так ли произошел мир, как Моисей описывает? Должно быть, так; иначе для чего бы и описывать. Сомнения касательно сего родились уже позже в головах людей, которые хотели в боговдохновенных мужах видеть людей простых, обыкновенных. Когда хотение сие овладело ими, то родилась в них мысль: почему Моисей мог знать то, что написал? Бог, говорили они, ему не открыл, сам он не был свидетелем или очевидцем. Поэтому, утверждали они, он написал рассказ из исторического решения заданного самому себе вопроса о творении мира. Основание их мнения самое пустое. В подтверждение его они приводили, что этот рассказ сходен с рассказами о сем других народов; но это доказательство не доказывающее. Ибо они оттого сходны, что с одного списаны - с подлинника Моисеева. Далее указывают, что в рассказе Моисея есть два отрывка (один в первой, а другой во второй главе Книги Бытие), показывающие двух писателей. Ибо во втором отрывке говорится или, лучше, повторяется, что Адам и Ева созданы порознь; а в первом, - что вместе; в первом Бог называется именем Иеговы, а во втором Елогим. Но это причина слабая, ибо обыкновенно историки поступают так, что сначала скажут вообще, а потом останавливаются на важнейшем и говорят о нем подробно. Слова:Иегова и Елогим у Давида и у других пророков употребляются почти безразлично: в одной главе одно, а в другой другое. Наконец, указывают на некоторые несообразности, недостойные мужей Боговдохновенных. Например, растения творятся у Моисея прежде солнца, а во втором отрывке говорится, что сад насажден по создании человека. Но для растений нужен свет, и Моисей не мог не знать этого; посему, если бы он сам познал, то, как человек умный, без сомнения не написал бы так. Если же написал, то значит написал не от себя. Впрочем, и в этом нет несообразности: растения сотворены прежде солнца; был свет еще в первый день, следовательно, было и то, что растения заимствуют от солнца. Итак, это возражение слабо. Что рассказ сей есть история, это доказывается, во-первых, тем, что вся книга есть история; посему неприлично было в начале ее поместить какую-то богословско-физическую думу; во-вторых, точностью, раздельностью и отчетливостью, какой не имеют не только пиитические произведения древних, но даже и исторические предания. Кроме того, прочие святые писатели указывают на Моисея, как на историка. Притом есть ли, нет ли здесь истории творения мира (принимая слово история в ограниченном смысле, то есть разумея возможное для нас описание сего великого дела), сколько-нибудь сходной с самым делом, ибо точь-в-точь мы описать его не можем, то нет ее нигде в откровении, между тем как она для нас весьма нужна. Таким образом, нападения на Моисея совершенно несправедливы, и история его верна.

Главные части Моисеева сказания суть следующие: 1) Бог создал мир Своим словом, без материи; 2) не вдруг, а в продолжение шести дней; 3) переходил, так сказать, от общего к частнейшему, от менее совершенного к совершеннейшему, от физического к человеческому.

Этот порядок приличен ли самому делу? Как, говорят, Бог может производить постепенно?.. Мы отвечаем, что Бог произвел мир вдруг, в его существе и в главных силах, а у Моисея описывается уже развитие первоначальных сил. Действительно, творчество не может иметь постепенности; но что касается до образования всего сотворенного, то оно могло происходить шесть дней. Если бы не было сей постепенности, то мгновенное произведение мира чем бы было лучше? тем только, что более бы показывало Божие всемогущество. Но, с другой стороны, через постоянное образование мира мы вводимся в тайны Божий и знакомимся с ними. Здесь видно то, что Бог любит нас, показывает нам все, что может. Итак, из противного постепенному образу действования для нас не было бы никакой выгоды, между тем как из постепенного образа действования вытекает вразумление наше и научение; с другой стороны, потому, чтобы и мы сами действовали постепенно. Притом, не можно утвердительно сказать: способен ли был мир принять мгновенное образование? Скорее можно сказать, что он не был способен к тому. Ибо форма его есть время, следовательно, в действиях его должна быть постепенность; уничтожив сию постепенность, надобно было уничтожить самое время и возвратить мир в вечность; пока не было времени, то Бог произвел сущность мира вдруг, но когда явилось время, то оно тотчас восприяло свою силу. Восхождение от общего к частному, от простейшего к сложному, от физического к человеческому, - есть образ самый достойный Бога. Это мы видим и теперь, ибо природа и теперь наблюдает такой же процесс.

Почему в шесть дней, а не больше или меньше? Если нужно было счисление, то шесть ли или более дней - не важно различие. Значит, полнота мира могла быть достигнута только в шесть дней; дальнейшая причина сего счисления должна быть в существе Божием - в Его воле. Что в воле Божией причиной седмичного числа дней?., сего не можем сказать. Откровение говорит только, что у престола Божия находятся семь славных духов (в Откровении Иоанна Богослова), что семь даров Святаго Духа, и сообразно сему семь Таинств в Церкви. Таким образом, седмичислие физическое, седмичислие духовное и седмичислие нравственное духовное, показывает, что и в Боге должно быть какое-то седмичислие, которого сии седмичислия суть отражения. И здесь хотят унизить Моисея, утверждая, что он повествование о семи днях направил против семи божеств египетских, которым посвящены были дни. Пусть так, пусть Моисей имел в виду богов египетских, но не одни египтяне считали по семь дней; даже те народы, которые считали по десять дней, число семь уважали. Происхождение этого числа идет с колыбели человечества, следовательно, идет к слову Моисея; число семь было в древности в уважении. Цицерон говорит: "Numerus septem est omnium rerum nobus". Главнейшее его происхождение приписывают индейцам. Почему же самая глубокая древность освятила число семь? Может быть, как думают некоторые, по числу семи планет? Но знание о семи планетах позднее уважения к числу семь. Да вообще надобно сказать, что если нужно было число при творении, то нет причины противиться числу семь. Как разуметь сии дни? Говорят, что это были периоды, что Моисей под днем разумел неопределенное время; так думали даже некоторые из отцов Церкви. Этим мнением, то есть принятием эпох или периодов вместо дней, можно бы решить все геологические недоумения насчет старости мира. Но нет причины удаляться от Моисеева сказания; из него очевидно, что здесь разумеются дни обыкновенные, ибо каждый день определяется утром и вечером: и бысть вечер, и бысть утро (Быт. 1; 5). Правда, пророки часто принимали день за время неопределенное, но в таком случае вся речь имела вид неопределенности.

Говорят: не было солнца, не было обращения земли вокруг своей оси, и потому не было дней. Но, вероятно, было какое-то обращение света, созданного в первый день. Ибо свойство света есть движение, жизнь; так как свойство мрака и холода есть косность, мертвость. Вместе за движением света должно следовать движение масс, и это составляло дни.

Древнейшие сказания других народов все в существе своем сходны с Моисеевым. Все говорят, что мир от Бога из невидимой бездны или хаоса. У финикиан есть указания на способ его происхождения посредством Ноута; у Моисея бездна называется Тогу, а у других есть имя Тога, есть Еревот от Ерев; особенно примечательно, что поелику Моисейю Духе сказал, что он гнездился (мерахофет) над бездною, то у многих эта масса представляется в виде яйца; есть и то, что растение прежде солнца, и есть также постепенность.

В описании Моисея заключается ли чистая историческая истина, или же есть в нем и примесь поэзии? Это рассказ чисто исторический в том отношении, что содержанием его есть происшествие истинное, а не какой-либо вымысел, или воображение поэта, задавшего себе вопрос: каким образом мог произойти мир?., и потом решающего по своим понятиям. Но рассказ сей, в этом отношении чисто исторический, с другой стороны смешан с антропоморфизмом: так в нем говорится о Боге, что Он говорит и сим производит мир: рече... и бысть (Быт. 1; 9); также, что Он советуется, хвалит Свое произведение, и подобное. Следовательно, рассказ Моисея есть историко-антропоморфический; чистой истории здесь и быть не могло, ибо человек не только не может на языке своем описать, но даже не может в уме своем представить, как произошло сие великое дело - творение мира. Кроме антропоморфизма в изображении есть еще в повествовании Моисея приспособление к понятию человеческому - к нашему земному взгляду. Поэтому-то солнце и лунаназваны светилами великими, между тем как последнее весьма мало в сравнении с другими. Они велики, но только для нас, смотрящих с земли, - для нашего земного взгляда. Соответственно сему взгляду Моисею и нужно было изображать мир. Ибо что было целью его рассказа? Религия; он изобразил мир потолику, поколику нужно было знать его для религии. Посему-то, сказав кратко о мире вообще, он тотчас переходит к земле и описывает ее подробно. Словом, он описал происхождение мира, водясь взглядом человека, - описал то, что мог бы видеть человек, если бы он был свидетелем творения мира.

Совершен ли мир? Моисей часто повторяет: И виде Бог, яко добро (Быт. 1; 8), а под конец говорит: добра зело (Быт. 1; 3). Повторение сие имеет целью то, чтобы показать, что все, происшедшее от Бога, хорошо и совершенно. Без сомнения, Моисей имел здесь в виду еще в древности существовавшее мнение дуалистов о злом начале, и направляет против него свое повествование.

Под именем совершенства мира мы разумеем то, что мир вообще, и в частности каждая тварь имеют все нужное к достижению своих целей; к своему существованию.

О ПРОМЫСЛЕ И ПРОВИДЕНИИ

О Промысле или Провидении

Сотворенный Богом мир Им же и поддерживается. Это поддержание, это хранение обыкновенно называется Промыслом или Провидением. (Название сие не точно выражает самую вещь: слова - Промысл, Провидение - указывают более на распоряжение будущим, нежели прошедшим и настоящим. Такое название дано людьми, может быть, потому, что все будущее они почитали преимущественно зависящим от воли Божией.) Это попечение о мире, по нашему понятию, слагается из двух частей: 1) из сохранения и 2) управления.

1) Сохранение есть такое действие Божия всемогущества, по которому мир, получив бытие свое от Бога, не теряет его, но продолжает существовать и действовать. В сем сохранении различаются два вида: а) сохранение бытия и б) сохранение формы. Ибо мы обыкновенно различаем в вещи сущность ее и действие или форму.

а) Точно ли мир поддерживается Божией силою? Не может ли он сам продолжать полученное им однажды бытие? Разум не может ничего решительного отвечать на это, он имеет причины думать рго и contra, и от этого в суждении о сем предмете впадает в так называемые антиномии. С одной стороны, он говорит, что мир может сам продолжать свое бытие. Причина, побуждавшая его так думать, состоит в том, что мир получил уже бытие и, следовательно, может лишиться его или через себя, или через другое существо; но сам себя он не может уничтожить, так как не мог и создать себя, а другого существа, кроме Бога, вне мира нет; Бог однажды захотел, чтобы мир существовал, поэтому он и будет сам по себе существовать. Но с другой стороны, разум видит, что поелику произведение мира было явление всемогущества, то и самое действие должно продолжаться для того, чтобы можно было миру продолжать свое бытие; иначе действие не будет иметь равносильной себе причины. Сей второй взгляд ведет к тому, что силы природы поддерживаются силою Божией.